Владислав Крапивин - Тополята
«Как это постараться?» – охнуло в Теньке. И он спросил, уже не пряча испуга:
– А она вам зачем?
Спице, видимо, нравилось быть снисходительным к малявке в сиреневом костюмчике.
– Имеется проект под названием «Баллиста»… Знаешь, что это такое?
Тенька знал – из компьютерной игры «Осада Карфагена».
– Машина такая. Камни метать…
– Умница. Наверно, отличник… Но метать мы будем не камни, а эту зверюгу. На берегу пруда в бетонных блоках зажата доска для прыганья. Сажаешь животную на свободный конец, оттягиваешь и – «фойер фрай!», как говорили артиллеристы вермахта…
– Зачем?! – вырвалось к Теньки.
– Опыт… – сумрачно объяснил Трафик. – Много ли кошка пролетит над прудом. И как поведет себя в воде после полета…
– Она же потонет!
– Ну так что? – зевнул Трафик. – Может, и потонет. Но не сразу. Сперва побарахтается…
– Не надо…
– Мальчик переживает, – разъяснил Спица. – Не страдай, мальчик. Может быть, кыса перелетит через пруд и окажется на суше…
Это были, конечно, издевательские слова. Ширина пруда – двести метров. Как большая река. Так он и хотел сказать! Но они же только хихикнут!.. Тенька возразил деловито:
– Если упадет на землю – разобьется.
– Вот тогда и будет решен вопрос о котятах, – разъяснил Трафик.
А Спица посадил кошку себе на грудь, и она притихла. Может, поверила, дура, что он с ней по-хорошему?
– Ребята… ну, не надо… – попросил Тенька.
Спица и Трафик смотрели с интересом. Видимо, любопытно было, как мается чувствительный малек в рубашечке с корабликом.
Трафик наклонил голову.
– А что надо? – спросил он с высоты.
Тенька ощутил надежду.
– Отдайте мне… – выдохнул он.
Они переглянулись. Одинаково гоготнули. Спица объяснил:
– Мальчик забыл, в какое время живет. Даром сейчас ничего не дается…
– Чего у тебя есть? – поинтересовался Трафик и гоготнул снова.
– Да. Что ты можешь дать за это четвероногое? – поддержал приятеля Спица.
– Все, что хотите, – от души пообещал Тенька.
Спица хмыкнул:
– И даже собственную жизнь?
Тенька съежился. Кошку было жаль. Но собственную жизнь было жаль все-таки больше. Да и треп это все. Как они заберут его жизнь? Кирпичом по темечку, что ли?
Тенька нашел ответ:
– Если у меня не будет жизни, зачем тогда мне кошка?
Спица глянул на Трафика, тот замигал.
– Я же сказал – мальчик умница, – сделал вывод Спица. – Но без выкупа нельзя. Что еще у тебя есть… кроме жизни? – И он рывком пересадил кошку с правой стороны груди на левую. А там, где она только что сидела, Тенька разглядел (лишь сейчас) значок: маленький штурвал, а внутри его белый кораблик.
И сразу же Теньку осенило:
– У меня есть вот что!.. Летучие кораблики! Смотрите! – Он выхватил из кармана запускатель (не новый, а с остатками раствора), выдернул колечко, дунул вверх. Несколько пузырей сразу превратились в прозрачные паруса!
Трафик и Спица с полминуты молчали, приоткрыв рты.
– Клево… – наконец изрек Трафик.
– Откуда такой товар? – хмыкнул Спица, когда последний кораблик рассыпался в отдалении на искорки.
– Из Японии, – храбро сочинил Тенька. – Мамина знакомая привезла, из Токио.
– Дай посмотреть, – сказал Спица.
Тенька дал. Конечно, был риск: Спица и Трафик могли уйти прочь вместе с запускателем и кошкой. И ничего не вернешь, хоть реви во все горло. Однако Тенька чувствовал, что на такое вероломство эти двое все-таки не решатся. Речь шла о сделке, а в сделках кой-какие правила среди парней еще сохранялись. При нынешней, в общем-то, бессовестной жизни… Ну и на крайний случай был еще Виталя…
Спица запустил кораблики. Получилось! Он опять хмыкнул, с удовольствием.
– Годится, – решил он. И переложил замершую кошку животом на Тенькино плечо. Тенька был готов, что она вцепится когтями, но рыжая «животная» когти не выпустила, только ухватилась за плечо подушечками лап и прижалась к Теньке сквозь рубашку. Теплая и костлявая. Тенька подхватил ее двумя руками.
– Зачем она тебе? – с ехидцей спросил Трафик. – Больная и паршивая…
«Сам ты…» – чуть не ответил Тенька, но решил не рисковать. И сказал угрюмо:
– «Зачем-зачем»… Чтобы рожать котят… – Он обогнул Спицу и Трафика и оказался на Макарьевском дворе. Кошка вдруг потерлась головой о Тенькин подбородок и тихо муркнула. Тенька почесал ей бок. Теперь не имело значения, какая она. Выбор был сделан…
Про Виталю, Лисавету и Танюшку
Хорошо, когда есть понимающие люди. Такие, к которым придешь со своими заботами и сразу встретишь сочувствие.
Конечно, Тенька пошел к Витале. Того не оказалось в дворницкой. Но поблизости слышался стрекот бензиновой косилки. Тенька обогнул пристройку. Там, на лужайке у поленницы, занимались работой Виталя и братья Лампионовы. То есть работали Игорь и Витька, а Виталя руководил. Взмахивал руками, будто дирижер.
Братья трескучей машиной на колесиках скашивали проросшую в щелях между плитками траву.
– Зачем это вы?! – громко удивился Тенька.
– Имитируем трудовую деятельность, – разъяснил Виталя.
– Чего им… мит… делаете?
– Изображаем работу. Чтобы общественность не клеймила меня, как тунеядца. А то Изольда все время зудит, что я не ликвидирую сорную растительность. В ней, мол, энцефалитные клещи.
– Ей-то что? Зараза к заразе не клеится, – рассудил Тенька.
– Зато эта зараза ко мне клеится: «Что вы за дворник, если у вас весь двор, как пампасы!..»
– Виталя, не надо косить! – взмолился Тенька.
– Да мы чуть-чуть, для вида! – отозвался сквозь треск младший Лампионов. Похоже, что братьям интересно было управлять трясущимся агрегатом.
– Да. Звуковой эффект, – сказал Виталя. – Пампасы не пострадают.
Дворник Виталий Самохвалов, как и ребята в здешних дворах, любил зелень. Траву почти нигде не трогал. Сам не выкашивал и прогонял дядек с косилками, которых присылала контора по благоустройству. Впрочем, дядьки не очень-то и совались, уважали Виталю. Поэтому лопухи, репейники, белоцвет, осот, кусты «венериного башмачка» и даже роскошная крапива безбоязненно разрастались вдоль фундаментов и заборов. Не то что в других дворах и ближних переулках, где «коммунальная служба» выбривала на газонах и обочинах каждый квадратный сантиметр. Жителям Карпухинского и Макарьевского дворов большая трава нравилась. Всем, кроме Изольды Кузьминичны. Та жаловалась в домоуправление, и ей обещали, что сделают дворнику Самохвалову внушение. Но если и делали, то не сильное, для порядка. Потому что в домоуправлении Виталю ценили. Он один «тащил на своем хребте» хозяйство двух дворов, и везде там был (если не придираться к траве) образцовый порядок. Наружные чердачные лестницы – исправные и прочные. Качели и песочницы на площадках – в лучшем виде. Пожарные щиты с ведрами и баграми – все на своих местах. Дорожки подметены, мусора нигде не увидишь. Даже удивительно было: как он один со своими тележками, граблями и метлами управляется на таких территориях? Но удивлялись те, кто не знали: у здешнего дворника десятки помощников. Все пацаны и девчонки – и тонко воспитанные модницы, вроде Эвелины Полянской, и совсем не воспитанные личности, вроде Жоха, и народ Тенькиного возраста, и мелкие «кузнечики» вроде Егорки – кидались на помощь «нашему Витале» по первому зову. Виталя доступно объяснял: «Люди! Если мы не сохраним родную территорию среди блондаренковского бетона, в городе не останется места, где можно жить и дышать». Его понимали, ему верили…
Игорь и Витька выключили косилку. В наступившей тишине подошел Егорка, спросил:
– Тень, а что у тебя за кыса?
Рыжая кошка во время беседы спокойно лежала грудью и лапами на Тенькином плече и трогала усами его щеку. Иногда тихо муркала…
– У Спицы и Трафика выменял… – И Тенька рассказал про все, как оно было. Про проект «Баллиста».
– Ну, поймаю я этих «легионеров»… – задумчиво сказал Виталя.
А Игорь Лампионов спросил Теньку:
– Запускатель-то не жалко?
– Недавно еще один купил. Они у меня все работают, без отказа…
– А куда несешь зверя? – спросил Виталя.
– К тебе…
– Ни фига себе, – сказал Виталя. Без особого, впрочем, удивления. – Что я с ним буду делать?
– Я не насовсем. Только на денек. А потом заберу. Надо только маму подготовить. Морально…
– Думаешь, одного дня хватит? – усомнился Виталя.
– Ну… она уже готова наполовину. Я давно ей капаю, что нужна кошка. Почти уговорил, только, наверно, мама сперва удивится: почему тощая и одноглазая?
– Удивится – не то слово, – заметил Игорь. И погладил кошку. Следом за ним погладили Витька и Егорка.
Виталя дотянулся, взял кошку, осмотрел, посадил на колени.
– Молодая совсем, – заметил Виталя. – А уже потертая жизнью… Где ты глаз-то потеряла, бедняга?
Кошка муркнула снова, потерлась щекой о Виталину штанину. Но единственным глазом глянула на Теньку: ты отдал меня не насовсем?
