Кир Булычев - Глубокоуважаемый микроб (сборник)
— Как видишь, допустили.
— А можно, я тебя одним вопросом проверю? — спросил Удалов.
— Валяй.
— Ты любишь цветочные лепестки?
— Хуже дряни в Галактике еще не придумано.
— Да, похоже, что нет в тебе микроба. Так почему же они в тебя не залезли?
— Это долгая история. А у нас времени мало.
— А ты вкратце расскажи. Конспективно.
— Постараюсь. Дело в том, что в молодости я любил путешествовать. И однажды за черной дырой, в двойной туманности, у белого коллапса угодил в водоворот времени, где перепутано прошлое и будущее.
— Ну и что?
— Я из этого водоворота полгода выбраться не мог. Чего только не насмотрелся! Кое-что запоминал, в блокнот записал. А дальше все просто. С твоим, Удалов, жизненным опытом и проницательностью тебе нетрудно понять, как велик был соблазн прославиться, когда я вернулся и увидел одного некрупного политического деятеля, о котором я в водовороте подсмотрел, что лет через пять он станет премьером своей страны.
— Так ты все про будущее знаешь? — спросил Удалов.
— Какое там! Ничего подобного. Случайные клочки. Даже не всегда известно, что уже было, а что будет. А уж тем более сомнительно, где происходит действие.
— Так как же ты с такой недостаточной информацией в предсказатели полез?
— А чем я хуже других предсказателей?
— А разве лучше? Людей обманываешь.
— Не скажи, Удалов. Ведь другие предсказатели вообще ничего не знают, а я недостаточную информацию имею. Вот и преуспел.
— Как же тебе с такой информацией удалось преуспеть?
— Про премьера я угадал. Кое-что еще вспомнил. Тоже угадал. Известность моя росла. Ну и опыт ширился. Ведь людям надо давать, что они хотят. Они и довольны. Если я угадывал, они мне верили, запоминали, а если ошибался, находили мне оправдание, забывали. И стал я постепенно гордостью моей планеты.
— Сомнительная слава, — сказал Удалов.
— Не спорю. И должен тебе сказать, что слава моя особенно выросла, когда я занялся предсказаниями в космическом масштабе. В моем блокноте накопилось множество имен и названий. Некоторые я расшифровал, другие нет, и стал я употреблять их в своих предсказаниях. И тоже не без попадания в цель. Представляешь, Удалов, нежданно-негаданно приходит нота из какого-нибудь инопланетного посольства: какое вы имеете право предсказывать трагическую гибель нашему любимому диктатору? Я молчу, а диктатор вскоре попадает в автомобильную катастрофу. Кто об этом предупреждал? Я предупреждал. Но погубил я себя тем, что переоценил свои силы. Обленился, устал, захотел свободной и вольготной жизни и решил покончить с будущим одним ударом. Составил общее предсказание на двадцать лет вперед. Войны предсказал, смерти, художественные выставки, полярные сияния — в общем, побаловался на славу. И в конце пошутил: предсказал собственную смерть. Ха-ха!
Но Удалов не засмеялся. Он спросил серьезно:
— А основания у тебя к этому были?
— Ровным счетом никаких оснований, — сказал карлик. — Но пойми меня, к своей работе я относился халтурно, а двадцать лет показались мне гигантским сроком.
— Нет, — возразил Удалов, — двадцать лет — это совсем не такой большой срок. Я, как сегодня помню, влюбился в одну девушку.
— Ты чего замолчал? Говори. Я не выдам.
Удалов покачал головой. Нахмурился:
— Нет, я просто забыл. Вроде бы влюбился, но в кого, почему и чем это кончилось… забыл.
— Бывает, — сказал предсказатель. — У меня хуже получилось. Из-за моей великой славы и непоколебимой репутации. Поверили мне, размножили мое всеобщее предсказание в миллионах экземпляров, развешали во всех общественных местах и в частных жилищах, осыпали меня золотом, предоставили все жизненные удовольствия. Растолстел я страшно. У тебя закурить не найдется?
— Я не курю, — сказал Удалов.
— Почему же мне кажется, что ты куришь? Странно. И вот началась на моей планете нелепая жизнь. Допустим, предсказал я на июнь войну с соседями. Наше правительство послушно собирает армию и начинает войну. Даже никому в голову не приходит, что я могу ошибиться. Только война кончится, а по моим предсказаниям — проливные дожди и наводнение. И хоть ни одного дождя не намечается, открывают плотины и заливают поля и города. Предсказал я, допустим, смерть председателя землевладений. И что же ты думаешь? Он с горя проводит ночь перед смертью в кабаках, нажирается как свинья и помирает от несварения желудка. Не предсказал бы я, жил бы он и сегодня. Понимаешь, куда я клоню?
— Грустную историю ты рассказываешь, — сказал Удалов. — Историю о человеческом легковерии и твоей безответственности.
— Все это я понимал, не такой уж дурак. Но ты и меня пойми! Даже если бы я вышел на площадь и сказал народу: обманываю я вас, родимые, не верьте мне, грешному! Что бы из этого вышло?
Удалов задумался и ответил правдиво:
— Полагаю, ничего бы не вышло. Но поверили бы тебе. А твои предсказания всей Галактики касались?
— С другими планетами я осторожнее был. Опасался конфликтов. Но некоторые туманные сведения поместил в свою сводку, не удержался. О тебе, например.
— Что обо мне? — спросил Удалов.
— А разве тебе микробы не зачитывали?
— Читали. Что я им угроза и так далее.
— Так у меня написано следующее: «И прибудет на съезд СОС делегат Земли Корнелий Удалов. И прославится на съезде большими делами. И будет от него страшная угроза могуществу микробов. И станет он.»
— А дальше что?
— А дальше я и сам не знаю. Понимаешь, Корнелий, в водовороте времен увидел я тебя в каком-то большом зале. Там все кричат: «Слава делегату Земли Корнелию Удалову! Изберем его! Он достойный! Он — гроза микробов.» И так далее в этом роде. Полная абракадабра с точки зрения моего тогдашнего положения.
— А может, еще чего увидел? — спросил Удалов недоверчиво.
— Может, и увидел, — улыбнулся карлик, показав мелкие желтые зубы. — Но считай, забыл.
Удалов не стал настаивать. Настоишь, а окажется, что карлик видел твою смерть. И будешь ты переживать. Нет, лучше не знать своего будущего.
— Жил я безмятежно девятнадцать лет и несколько месяцев. Вдруг ощущаю, стали на меня как-то странно посматривать окружающие. И дружат уже не так горячо, и девушки меня меньше любят, а родственники с каждым днем все настойчивее намекают, что пора бы мне составить завещание. Проснулся я однажды утром, и на меня снизошло озарение! Ведь моя смерть надвигается! Они ее все ждут не дождутся. Я им за последние двадцать лет осточертел до безумия. Представляешь, все время поглядывай в мой списочек: то на войну идти, то на похороны. Ой, подумал я, если сам в назначенный день не погибну, они меня задушат! Ни минуты лишней не дадут прожить. Ни друзья, ни родственники, ни общественность. Смотрю на календарь — а жизни мне осталось чуть больше месяца. У тебя закурить. Ах да, ты не куришь.
Карлик замолчал, задумался. Удалов не посмел его торопить, хотя стал нервно прислушиваться, не приближаются ли к двери шаги. В любой момент могли войти палачи.
— В тот же день вышел я из дому, будто бы за сигаретами, купил в ближайшем театральном магазине темные очки и рыжий парик — и прямым ходом на космодром. Сел в первый же корабль и был таков. Только мы вышли в открытый космос, как нас догнал военный корабль и взял меня в плен. Оказалось, это была работорговая экспедиция микробов с планеты Кэ. Согнали всех пассажиров в салон и начали внедрять в нас микробов. Дошла очередь до меня, я стал сопротивляться, потерял в борьбе очки и парик. И тут меня узнали. Видели в газете мою фотографию. Я тогда не знал, что микробы, как прочли мое туманное предсказание об угрозе Удалова, всполошились. Пожелали со мной встретиться. И представляешь, я попадаюсь к ним в лапы! «Ты что это летишь инкогнито?» — спросили они меня. Я ответил честно: «Поглядите в мое комплексное предсказание. Жить мне осталось три недели». Тогда они привезли меня сюда и посадили в подвал. Пригрозили, что, если не скажу им все, что знаю об удаловской угрозе, они приблизят мою смерть. Конечно, это всё шутки. Мою смерть они приблизить не смеют. Зато и внедриться в меня не пытаются. Кому хочется занимать свободную квартиру всего на три недели?
Карлик закончил. Удалов подошел к двери. В коридоре было тихо.
— Значит, эти микробы меня с самого начала опасались?
— Мне все верят, — произнес гордо карлик.
— Ну уж не все, — сказал Удалов. — В Великом Гусляре я ни одного не видел.
— Земля — окраина Галактики, — сказал карлик, который в гордыне своей бывал неделикатен.
— Тогда чего ж они на Земле меня не задержали?
— Не успели. Они, как я слышал, позвонили какому-то Белосельскому, чтобы он тебя на съезд не пускал.
— Я с ним в школе учился, — сказал Удалов. — Хороший человек, не подведет. Если бы он здесь был, наверняка бы придумал, как нас с тобой спасти. Он и в школе был отличником.
