Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)
Таджикистан, Фанские горы, озеро Большое Алло
Олег Юринов
Каждое фанское озеро прекрасно по-своему. Все они красивы и неповторимы, но у каждого свой норов и характер.
Снежные вершины отражаются в спокойной глади Искандеркуля, самого большого в Фанах. Через плечи более низких братьев заглядывает в водяное зеркало Кырк-Шайтан. Несмотря на обилие воды, в пейзаже чувствуется сухость. Зелени мало. Лишь в устьях рек темнеют рощи, нарушая однообразие светлых осыпных склонов. Узкой полоской вдоль берега тянутся кусты шиповника, барбариса и облепихи.
Прячется среди лесов и морен цепочка Куликалонских озер. Даже на верхних из них, Дюшахе и Биби-Джонате, еще удерживается арчовый лес, не побежденный ни трехкилометровой высотой, ни похолоданием и пургенями последнего десятилетия. Не так легко одолеть деревья, живущие полтысячелетия. А вместе с арчой сюда забралась и рябина. Как юная красавица сопровождает в странствиях старика-отца, сурового воина, презирающего возраст и раны, так и она карабкается по камням, будучи не в силах остаться в одиночестве. Глубоко заходят в прихотливо изрезанные берега укромные бухточки, скальные мысы разделяют заливы, извилистый пролив отрезает большой зеленый остров, далеко вдающийся в Большое Куликалонское озеро.
Суровыми вершинами обрамлены Алаудины. Каменный столб Адамташа, строгий конус Мирали, отвесные стены Чапдары, как часовые, берегут красивейшие озера Фан. А под их охраной прячется тихая водная гладь. Ни бурунов, ни шума. Деревья молча стоят у самой воды, а над ними встают в молчании грозные стены серо-зеленых скал. Чистая, прозрачная вода. Тут — ярко-зеленая, рядом синяя, а дальше голубая… А в глубину на всю свою пятикилометровую высоту уходит Чапдара.
Гигантской баррикадой перегораживает ущелье старый моренный вал. Гребень старика ощетинился, словно спина древнего дракона, крупными каменными блоками, плитами и столбами. Здесь, где натиску высоты уступает даже выносливая арча, блестит круглая чаша озера Пиала. Вырвавшийся из-под осыпи поток вливается в озеро невозможного фиолетового цвета и снова уносит свои воды в темную глубину каменных россыпей; только далеко внизу пленнику удастся вырваться из подземного заточения.
На высоту три с половиной километра забрались Мутные озера, в тяжелой борьбе отбившие себе место среди моренных полей. Здесь нет веселых лужаек с цветами и прогретых солнцем лесов. Над Мутными нависают ледники, и облака сеют снежную крупу, совсем рядом пятикилометровые вершины, и даже гордая Чимтарга отсюда не кажется вовсе недоступной. Бурлит наполненная каменной пылью вода: вечные воины фронтира по-прежнему отстаивают своё место под горным солнцем.
Но Большое Алло — особое место. Когда-то мощная неудержимая сила столкнувшихся тектонических плит подтолкнула горы изнутри, в одно мгновение заставив рассыпаться целый хребет. Река остановилась, и в горах родилось новое озеро. Лишь через пять километров вода сумела протиснуться из-под завала. Так появилось озеро-пограничник. Здесь не место рябине. Только арча изредка удерживается цепкими корнями на его берегах. Зато ниже раскинулся розовый сад, в котором можно гулять в аллеях высоченного шиповника. А наверху лишь каменная пустыня, переходящая в пустыню снежную и ледовую, где только холодный ветер проносится над главой Чимтарги. Тесно ущелье Алло, и неласковы берега озера. С двух сторон зажимают его уходящие в воду вертикальные стены скал, отражающиеся в кристально чистой воде, и из-за этого кажущиеся уходящими и в небеса, и под воду.
Обойти озеро можно только по правой стороне ущелья, где в скалах пробита тропа. Человек трудолюбив и всегда найдет способ проложить себе дорогу. Не получилось с одной стороны — зайдет с другой! Больше километра тянется путь вдоль берега: идти можно только цепочкой, по одному, не обгоняя и не подталкивая друг друга. А в середине этого пути — прижим. Самое узкое место, где приходится подниматься на два десятка метров от уреза озера и идти, придерживаясь руками за нависающие скалы. Раньше, еще в советские времена, здесь были прикреплены железные перила. Но железо не живет столь долго, сколь бессмертные каменные горы, и не умеет приспосабливаться, как человек. Перил нет. А пройти можно. Если ты не в прицеле десятка СВД. Даже если снайпер промахивается, и тяжелая пуля бьет в скалу рядом с тобой, и смерть проходит мимо, лишь ударив по лицу хлестким веером каменной крошки, испуганный человек дергается, оступается. И летит вниз, в ледяную воду озера. Вылезать некуда. Скальная стена неприступна, а проплыть пару сотен метров до доступного места, расталкивая плавающие комья снега, наследие недавнего пургеня… Поневоле пожелаешь снайперу не промахиваться.
Впрочем, снайпера точны. С четырех сотен метров «ребенки» четырнадцатой группы попадут белке в глаз. Единственное — винтовочная пуля великовата для белки. А вот для джигита — самое оно. И в глаз попадать не обязательно. Убитым, раненым, испугавшимся путь один — в ледяную воду.
Мы устроились в «каменоломне», старинной крупной осыпи на нижнем конце озера. Тот самый катаклизм, который закупорил долину и создал Большое Алло, навалил здесь камней размером от микроскопических пылинок до великанов с двухэтажный дом. Маленькие за столетия провалились вниз, укрепляя моренное основание запруды, а крупные создали хаотическое нагромождение камней, жуткий лабиринт, в котором очень легко заблудиться и очень непросто выбраться. Троп здесь нет, на камне следов не остается. Турики, метившие дорогу, давно развалились. Впрочем, они тоже показывали огромное количество вариантов пути. «Каменоломня» обычно ходится за час. Нет, сейчас, зная здесь каждый камень, мы пробегаем ее за десять минут. А в мирное время туристские группы, даже не один раз бывавшие в этих хитросплетениях, тратили минимум час. Ахмадовцы будут ковыряться часа три, иногда количество бойцов становится огромным минусом. За это время четырнадцатая группа соберет очень богатый урожай.
Но до ближнего боя в лабиринте дело не дойдет. «Каменоломня» в первую очередь — снайперский рай! Неограниченные возможности по позициям. Здесь очень сложно засечь стрелка, а тому — очень легко сменить позицию. Стоит переползти на два-три метра в сторону, и все. Даже не переползти, перейти ногами, камни скрывают всё. А ответный огонь противник может вести только с противоположного конца озера. Всё, что ближе — снимается на раз, никаких укрытий, даже не заляжешь толком. Попробуйте с расстояния больше километра попасть в конкретную точку в хаосе каменных узоров. Тем более что человек из нее скорее всего уже ушел. А прижим под снайперским огнем пройти невозможно.
Что мы и доказываем сейчас Бодхани Ахмадову. Весь вчерашний день его джигиты драпали от страшных «кара-шайтанов», демонстрируя совершенно не свойственную бандитам выучку и дисциплину. Весь день «ребенки» преследовали их по пятам, отщипывая по кусочку от вкусного пирога убегающей армии. В крупные столкновения не ввязывались, в привычном стиле патрульных уничтожая отставших. Ночь на перевале дорого обошлась баши. «Ребенков» не остановили увеличенные караулы, усиленные еще и добровольными помощниками, так и не сомкнувшими глаз. Хотя если бы баши выбрал не столь удачное место для ночевки, мог остаться и без половины армии.
А утром процесс начался по новой. Теперь наших диверсантов прикрывал не только сборный отряд Лаймы, спустившийся с Казнока, но и подтянувшиеся бойцы Дивизии. Отборная рота капитана Петрова, отставшая от «ребенков» всего лишь на день. Сейчас детки оставили врага, расположившегося на верхнем конце озера, в покое, но перекрыли ему пути отступления. Прорваться назад Бодхани не сможет. Ему дорога только вперед. Через прижим.
Баши уже пытался. Дважды. А сейчас начинается третья попытка. С полсотни джигитов, подбадривая себя воплями, бегом поднимаются по тропе. Смелые ребята, однако, ничего не боятся! Скорее, как раз боятся. И именно отчаянный страх гонит их вперед. Они в ловушке, из которой нет выхода. Первые выскакивают на прижим. Раздаются выстрелы: дети начинают работать. То, что джигитов сравнительно много, играет нам на руку, редкий убитый не сбивает с ног товарища, а то и двух. Потерявшим равновесие путь один — в озеро.
Мы с Лехой пока не стреляем. Ищем подвох в действиях противника, не мог же он просто бросить на убой полсотни человек. Ахмадов вовсе не так глуп, как хочет казаться. Ага! Вот и решение: перед самым прижимом, пытаясь укрыться от меткого огня, за единственным условным прикрытием — полуметровой высоты камнем — четверо джигитов пытаются установить пулемет. Отрабатываем безделье двумя парами выстрелов. Все четыре в цель. Нужно поддерживать реноме перед детишками, они-то не мажут! Атакующие, сообразив, что снова ничего не вышло, бросаются обратно. Многим везет: умирают сразу.
