Эллен Датлоу - Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
— Так вы мистер Хоббс, — сказал Джеф. Ушибленная нога болела. Он потрясенно глянул на свои брюки, а потом решил, что в окна, должно быть, вставлены ударопрочные двойные стекла. — Хорошо, что вам не разбили окно.
— Этого можно не опасаться. Я так и думал, что вы зайдете ко мне, советник, — ответил Хоббс. — Проходите, садитесь.
В гостиной у Антихриста стояли два серых кресла, обитые полубархатом, телевизор и простенький сервант из сосны. На полочке над газовым камином не было ни одной фотографии и никаких безделушек, только дорожный будильник, который показывал 10:23. Повыше на стене, там, где принято вешать зеркало, висела вышивка в рамке. Это была, как водится, воодушевляющая цитата: «Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки».[45]
Через несколько секунд появился Хоббс, он нес поднос с кофейником и двумя фарфоровыми чашечками кофе. Аромат от напитка шел восхитительный.
— Не выношу кружек, — сказал старик. — Пить следует из приличных чашек, верно, советник Блейк?
— Спасибо. — Кофе обжег ему губы. — Мне представляется, последние несколько недель вам пришлось непросто.
— Да что вы, брошенные камни никогда не касаются этого дома. Обо мне не беспокойтесь.
— Простите…
Хоббс казался приятным благовоспитанным старичком.
— Они решили, что вы Антихрист. Не хотелось бы вам на время куда-нибудь переехать, ради вашей же безопасности? Мы прямо сейчас можем поселить вас в новую квартиру. И возместим ваши расходы по переезду, само собой.
Хоббс потягивал кофе, будто размышляя над полученным предложением. На лице его не было морщин, глаза были ясны, но при этом он все же казался старым.
— Мне здесь нравится, — сказал он наконец. — Я же не обязан переезжать, не так ли?
— Мы не можем вас заставить, мистер Хоббс. Вы ничего плохого не сделали. Но мы беспокоимся о вашей безопасности и не хотим, чтобы возобновились беспорядки.
— Тогда я останусь. Мне здесь нравится.
— Но…
Хоббс поднял худую ухоженную руку, вежливо и настойчиво призвав собеседника замолчать. По этому жесту можно было предположить, что когда-то он занимал важные должности.
— Но я и есть Антихрист, советник Блейк. Они не могут причинить мне вреда.
«Ну вот, приехали», — подумал Джеф. И те спятили, и этот не в своем уме. Может, ему нравится быть в центре внимания. Может, ему от этого становится не так одиноко.
— Понятно, — с опаской заговорил он. — А что будет, если они приведут… хм… здешнего викария и попробуют выдворить вас отсюда, прибегнув к силе Божьей?
Впервые за все это время на лице Хоббса пробежала тень досады, и он слегка наморщил лоб.
— Теперь вы надо мной насмехаетесь, советник Блейк.
«Надо ему подыграть». Джефу вспомнились занятия в воскресной школе, и в голову ему пришла мысль, за которую он и ухватился.
— Если вы Антихрист, то почему приехали в Харсли-Райз? Почему, например, не на Ближний Восток?
— Все дело в атмосфере. — Хоббс встал и посмотрел на кофейник, а потом снова наполнил обе чашечки. — Здесь для меня вдоволь подходящего сырья: кругом равнодушие, мнительность и трусость. Вы считаете себя христианином, советник?
— Полагаю, да.
— В таком случае вам, наверно, думается, что в каждом человеке есть частичка Бога. А я лично считаю, что всякий несет в себе частичку меня. — Он засветился обаятельной улыбкой, мгновенно превратившись в любимого доброго дядюшку. — Говоря политическим языком, я назвал бы себя выразителем мнения оппозиции.
Какое-то время Джеф не отрывал от собеседника взгляда. Тот казался нормальным во всех отношениях и совершенно безобидным. Если не считать его молодого и при этом старческого лица, а также отсутствия всякой жизни на участке перед домом и этого холодного-холодного воздуха. Джеф видел, как воздух вылетает у него изо рта и повисает тонким облачком, но при этом ему было совсем не холодно. На часах теперь было 11:15. Джеф машинально наклонил голову, чтобы осушить чашечку кофе. Он рассчитывал, что напиток уже остыл и у него будет отличный повод попрощаться.
Кофе обжег ему рот. Он вздрогнул.
— Все еще горячий, — отметил Хоббс. — Мне проводить вас к выходу?
— Спасибо. — Джеф встал. Ему пришлось окинуть помещение взглядом, прежде чем он понял, где дверь. — Но вы все-таки подумайте о том, что я вам говорил, да?
— А вы о том, что говорил я. — Он улыбнулся. — А по поводу Грэма Вэнса особенно не переживайте, правильно?
Джеф замер на месте, и в голове его возник вопрос, но он решил оставить его при себе. Он подошел к окну и легонько постучал костяшками пальцев по стеклу. Обычное тонкое стекло, одинарное, а вовсе не двойное ударопрочное. Вот тогда-то ему захотелось убраться подальше от этого дома, и никогда в жизни не случалось ему еще так сильно чего-то желать, как сейчас.
Полицейская машина была припаркована на достаточном расстоянии.
— Окна ему ни разу не разбивали, даже кирпичами, черт возьми, — сказал сидевший за рулем констебль. До этого он все время молчал. — Никто из нас не хочет подходить к этому дому.
Машина тронулась. Джеф сцепил пальцы, чтобы унять дрожь, и стиснул их так, что они побелели. Все еще болели обожженные губы.
Из редакционной почты. Суббота, 28 апреля Уважаемые господа,
Начиная со вторника моя жизнь превратилась в настоящий кошмар, поскольку в любое время суток по улицам расхаживают эти женщины с детьми, участвующие, как принято говорить, в мирной демонстрации протеста. Пострадал мой автомобиль, а мой сад камней растащили, чтобы громить дома. Я прожил в Харсли-Райз тридцать лет, и мне пришлось упорным трудом зарабатывать средства на улучшение жилищных условий. Муниципалитету должно быть стыдно за то, что они не могут положить этому конец.
С уважением, Порядочный житель
ХАРСЛИ-РАЙЗ, среда, 2 маяКабинет главы правительства выходил окнами на площадь, так что Джеф отлично видел толпы протестующих, которые расхаживали возле здания. С одной стороны подтягивалась возглавляемая миссис Эйвери армия рассерженных женщин с малышами; с другой собралась группа поменьше, несущая плакаты с призывами типа «Прислушайтесь к молчаливому большинству!» и «Позвольте нам жить спокойно!».
На плакатах сторонников миссис Эйвери красовались менее обоснованные призывы. Джеф прочел один из лозунгов: «Изгоним их огнем». А на футболке одного из малышей было написано: «Сатона среди нас».
— Судя по орфографии, все наши усилия по повышению уровня образования в Харсли пропали даром, — сказал Ленни Макэндрю и начал жевать шоколадное печенье.
Оба стояли у окна в ожидании. На нейтральной полосе между двумя лагерями сновали телевизионщики и полицейские; они расспрашивали демонстрантов так, как велел им профессиональный долг.
— Может, полиция их разгонит, — сказал Джеф.
— А как же право на мирные демонстрации, — отозвался Ленни. — Ведь они ничего противозаконного не совершили.
Джеф заметил миссис Эйвери, она со всей искренностью давала интервью репортеру с телевидения и эмоционально указывала рукой на здание муниципалитета. Малышка, которую она до этого держала за руку, куда-то незаметно смылась. Гудение голосов, слышное даже сквозь закрытые окна, нарастало и превращалось в гвалт.
Что-то явно рассердило миссис Эйвери. Она прекратила давать интервью и, расталкивая толпу, пробралась к группе, именовавшей себя «Обеспокоенные жители против нарушителей порядка». Она набросилась на мужчину в красном спортивном костюме, и после этого Джеф ее больше не видел: началась толкучка, а потом и драка.
— Этого-то я и боялся, — сказал Ленни. Темно-синими пятнышками в толпе выделялись полицейские, которые выбивались из сил, как плывущие против течения рыбки. — Теперь, Джеф, этим будет заниматься полиция. Мы здесь уже ничего не можем поделать. — Глава правительства закрыл жалюзи. — Пора тебе подумать о выборах.
— В данный момент как-то не тянет.
— И о Грэме Вэнсе.
У Джефа сердце ухнуло в пятки.
— В каком смысле мы должны о нем подумать?
— Либо ты, либо я должен передать дело в полицию, у нас на это есть достаточные полномочия. Мне понятно, отчего ты не хочешь делать это накануне выборов. Надо учесть и то, что, как только мы приступим к этому, придется информировать и социальные службы, потому что встает вопрос о защите детей. И после этого от нас почти ничего уже не будет зависеть.
— Что именно ты хочешь сейчас сказать?
— Возможно, ты решишь отложить это дело на более поздний срок, скажем на конец года.
Джеф задумался. Да, к тому моменту пройдет достаточно времени после этих выборов, но будет еще далеко до следующих, так что с точки зрения политики потери будут сведены к минимуму. Но ведь тогда у Вэнса, если допустить, что он действительно для кого-то представляет опасность, будет время замести следы и продолжить заниматься своими делишками.
