Борис Миловзоров - Рок
– Держись, друг, – сочувственно сказал Адамс и взял его за руку. – Сейчас тебе станет полегче, но потом ты с этим будешь справляться самостоятельно. Ты должен научиться управлять этой тушей чужеродной плоти.
– Да, спасибо, я постараюсь. – Пульдис закрыл глаза и устало откинулся на спинку дивана. – Я немного посплю, Бенни.
– Вот именно! – кивнул Адамс и осторожно положил его руку.
А люди все шли и шли. Бенни неподвижно сидел рядом с Пульдисом и пристально наблюдал за происходящим. Вот мимо прошла заискивающе улыбающаяся Стелла. Здесь она не выглядела ослепительно красивой, в этой толпе все мужчины и женщины, за редким исключением, были стройны, высоки и красивы. Только и отличались, что цветом волос да ростом.
– Все. Последний прошел.
Бенни поднялся, и люди, стоящие перед ним толпой, со страхом подались назад. Они вдруг поняли, что судили сейчас не только Джорджа, но и себя. Адамс с каменным лицом повел ладонью, и клетка вместе с поверженным Хозяином сместилась на край поляны. Он сурово осмотрел безмолвную толпу. Нет, все-таки они размыли свою индивидуальность, стали серыми и безликими… Бенни тряхнул головой: хватит лирики.
– У каждого из вас, – голос Адамса звучал ровно и громко, – остались в руке черный или белый камень, – он сделал многозначительную паузу и потом добавил, – или оба, или ни одного. – Видя, что толпа заволновалась, Бенни поднял руку. – Спокойно, это ваше право – распорядиться своими камнями. Вы бросили их или не бросили, какая разница, главное, что осталось у вас в руках. А теперь те, что с белыми камнями, отойдите направо, с черными – налево, с двумя камнями и без камней – тоже налево.
Люди начали суетливо дергаться. Адамс с усмешкой наблюдал, как кто-то пытается выбросить один из камней, намертво вросших в ладонь, как некоторые пытаются пойти в сторону, не соответствующую камню в руке, но не могут сделать и шага. – Господа! – крикнул Бенни, и все люди замерли. – Займите свою сторону честно, хитрить со мной бесполезно.
Наконец, все разобрались. Большинство оказались справа, а человек триста сбились в испуганную кучку слева. Бенни с мимолетным сожалением увидел там и длинноногую Стеллу.
– Люди, ваш Рок определен, – заговорил Адамс. – Вам, – он протянул левую руку в сторону большинства, – жить здесь столько, сколько новый Хозяин позволит. – Бенни краем глаза заметил, что Пульдис проснулся и с недоумением смотрит на происходящее. – А вам, – Адамс протянул правую руку к малой группе, – жить уже не здесь. Ступайте по своим судьбам, благослови вас Господь.
Он взмахнул рукой, и лишь отголосок вопля сотен обреченных людей остался здесь, остальное они унесли с собой.
– Куда ты их отправил?! – Пульдис подскочил и схватил Адамса за плечо.
– Они все умерли, друг мой.
– Как?! Ты их убил?!
– Нет, – Адамс осторожно разжал пальцы Пульдиса и снял его руку с плеча. – Видишь ли, друг мой, они давно убили себя сами. – От его пристального и строгого взгляда Чарли потупился и принялся нервно потирать руки. – Я просто освободил их души, к тому же и тебе будет без них спокойней.
– Да, спасибо, – растерянно пролепетал Пульдис, – но это выглядело ужасно!
– Не узнаю тебя, старый вояка. Тебе ли жалеть тех, кто в любой момент предаст тебя?! Ты всю свою жизнь самоотверженно отстаивал чужую власть, так почему же не хочешь отстоять свою?
– Такой ценой? А она того стоит?
– А сам это и проверишь! – усмехнулся Бенни. – Вот с ними, – Бенни кивнул на застывших в ужасе людей. – Поживи, поэкспериментируй, это хоть как-то скрасит твою унылую судьбу. Знай, что на данный момент у вас у всех определенно есть нечто общее: ненависть к прежнему Хозяину. Можешь это учитывать, а можешь игнорировать, теперь это твое право. Правь ими, как тебе будет угодно. – Адамс повернулся к толпе. – Суд закончился. – Бенни сделал паузу, потом многозначительно добавил: – Теперь началось искупление. Тихо! Апелляции не принимаются! Все просьбы и претензии к вашему новому владыке. – Адамс кивнул в сторону Пульдиса. – Я дам вам один совет: как можно искреннее любите и почитайте моего друга, потому что в этом залог вашего будущего благополучия. От вас зависит, каким он станет. – Бенни замолчал, видя, как люди перешептываются, кое-кто яростно что-то доказывал своему соседу. Он усмехнулся и вновь заговорил: – Впрочем, ваш новый Хозяин все равно станет таким, какого вы заслужили…
Адамс вдруг почувствовал что-то неладное. Извне протянулась к нему ниточка, она давно искала его, и вот нашла. Она легко вошла через солнечное сплетение и немедленно срослась с его сердцем. Потом она стала крепнуть и все ощутимее тянуть его к себе.
– У меня очень мало времени, Чарли! Меня зовут.
– Кто зовет?! Как же так, нам надо еще столько…
– Некогда. Я не знаю, смогу ли еще когда-нибудь попасть сюда, но хочу предупредить: готовься к тому, что тебя и твой мир вышвырнет в другую вселенную. Что там будет, не знаю, но, кажется мне, что она весьма плотно населена. Так что удачи тебе.
– Подожди, а как же Джордж?
Они оба повернулись к заключенному. Тот стоял, вцепившись в прутья, и с ненавистью кричал. Вернее, пытался кричать, из широко разинутого рта не доносилось ни звука.
– О чем он орет? – спросил Пульдис.
– О том, что мы ничем не лучше него, – ответил злым голосом Бенни и тихо добавил: – Демагог!
Он щелкнул пальцами, и старого Хозяина не стало. Толпа еще раз ахнула и тут же замолчала под тяжелым взглядом Адамса. Он повернулся и обнял Пульдиса.
– Нет у меня больше сил противиться! Прощай, друг!
И бесследно исчез. Чарли огорченно постоял несколько секунд, потом поднял руку, едва заметно наклонил ладонь, и пустая клетка испарилась. Он повернулся к своему народу…
ГЛАВА 28 в которой Монах ведет Глетчера на Белую гору и знакомит с Управителем.
Глетчер больше не мог говорить, вернее, слушать, он устал, и последние полчаса слова Монаха доносились до него словно сквозь вату. Михаил наконец-то заметил это.
– Барри, я вижу, вы устали?
– Да, – Глетчер бессильно кивнул головой.
– Тогда сделаем вот что: идите за мной. И вещи свои все возьмите.
– А оружие?
– Ах, да! – Монах остановился. – Пойдемте, его надо забрать.
Они вернулись к сейфу, Глетчер взял вооружение, пошел вслед за Монахом. По полутемным коридорам, в которых источниками света служили тускло светящиеся проплешины под потолком, они шагали минут двадцать. Навстречу не попалось никого, хотя Барри не раз слышал далекие голоса. Маршрут закончился около большой деревянной двери, грубо сколоченной из тонких жердей и перехваченной брусками. Монах достал из кармана большой ключ с множеством бороздок и отпер массивный навесной замок. Механизм сработал мягко, почти бесшумно. Монах привычным жестом повесил замок на крюк и обернулся к Глетчеру.
– Я не мог с вами разговаривать, Барри, пришлось отводить с нашего пути моих братьев.
– Каких братьев? И что значит отводить?
– Братья – это мои товарищи по вере, а отводить – значит мысленно попросить их освободить дорогу.
– Так, чтобы они не поняли, что их просили?
– Совершенно верно, вы быстро схватываете.
– Меня учили и этому.
– Да, понимаю. Идемте, Барри. – Михаил шагнул за дверь и тотчас из ее проема брызнул яркий свет.
Коридор, в который они попали, был вырезан проходческими лазерами, аккуратно и ровно. По потолку светящимся пунктиром бежали обыкновенные электрические светильники, горели, правда, не все, но достаточно, чтобы было непривычно светло. Тоннель шел прямо, забираясь чуть вверх.
– Нам туда, – махнул рукой Монах.
Через триста пятьдесят шагов они вышли на крохотную площадку, вырезанную в отвесной скале почти вровень с облаками.
– Как красиво!
– Да, я очень люблю это место.
– Как называется эта гора? – Барри похлопал по граниту.
– Это Белая гора. Она свята для нас.
– Почему?
– Так сложилось.
– Вы часто сюда приходите?
– Время от времени. Все мои братья знают, что я люблю медитировать здесь. Пусть думают, что я встретил вас с командором именно здесь.
– Но здесь, – Глетчер оглянулся, – только один выход! Как же мы сюда попали?
– Нет, есть еще один выход, просто он малозаметен. – Монах сделал два шага и повернулся к скале. – Помогите мне, Барри.
Глетчер увидел, что Михаил стоит возле отвесного и ровного участка скалы, на которой тонкой бороздкой еле виднелся прямоугольник двери. Они уперлись в нее, и под их объединенными усилиями она дрогнула и со скрипом откинулась внутрь. Барри осмотрел дверь и озадаченно покачал головой: она была толщиной в полметра и крепилась на трех толстенных шарнирах.
