Олдос Хаксли - Обезьяна и сущность (litres)
Тень от лапы бабуина приближается к камере, растет, становится все более угрожающей и в конце концов закрывает все тьмой.
В кадре – лос-анджелесский Колизей изнутри. В дымном и неверном свете факелов видны лица членов Великой Конгрегации. Ярус над ярусом, они напоминают ряды гаргулий, извергающих из черных глазниц, трепещущих ноздрей, полуоткрытых губ под монотонное пение: «Слава Велиалу, Велиалу в безднах!» – продукты ритуальной религии: беспочвенную веру, сверхчеловеческое возбуждение, коллективное слабоумие. Внизу, на арене, сотни бритоголовых девушек и женщин, каждая с маленьким уродцем на руках, стоят на коленях перед главным алтарем. Жуткие в своих ризах из англо-нубийского меха и тиарах с золочеными рогами, на верху лестницы, ведущей к престолу, двумя группами стоят патриархи и архимандриты, пресвитеры и послушники и высокими дискантами поют антифоны под аккомпанемент флейт, сделанных из костей, и целой батареи ксилофонов.
Полухорие 1Слава Велиалу,
Полухорие 2Велиалу в безднах!
Пауза. Мелодия песнопения меняется: наступает новая часть службы.
Полухорие 1Это ужасно,
Полухорие 2Ужасно, ужасно
Полухорие 1Попасть в руки –
Полухорие 2Огромные и волосатые –
Полухорие 1В руки живого зла!
Полухорие 2Аллилуйя!
Полухорие 1В руки врага человеческого –
Полухорие 2В любимые нами руки
Полухорие 1Мятежника, восставшего против порядка вещей.
Полухорие 2С коим мы вступили в сговор против самих себя;
Полухорие 1Во власть Великой Мясной Мухи – Повелителя Мух,
Полухорие 2Вползающего в сердце;
Полухорие 1Нагого червя, что бессмертен,
Полухорие 2И, бессмертный, есть источник нашей вечной жизни;
Полухорие 1Князя воздушных сил,
Полухорие 2Спитфайра и Штукаса, Вельзевула и Азазела. Аллилуйя!
Полухорие 1Владыки этого мира
Полухорие 2И его растлителя,
Полухорие 1Великого Господина Молоха,
Полухорие 2Покровителя всех народов,
Полухорие 1Господина нашего Маммоны,
Полухорие 2Вездесущего,
Полухорие 1Люцифера всемогущего
Полухорие 2В церкви, в государстве,
Полухорие 1Велиала
Полухорие 2Трансцендентного,
Полухорие 1Но столь же имманентного.
ВместеВ руки Велиала, Велиала, Велиала, Велиала.
Пение замирает; два безрогих послушника спускаются с лестницы, хватают ближайшую бритоголовую женщину, ставят на ноги и ведут ее, оцепеневшую от ужаса, наверх, где на последней ступени лестницы стоит патриарх Пасадены и правит лезвие длинного мясницкого ножа. Замерев от страха и раскрыв рот, коренастая мать-мексиканка смотрит на него. Один из послушников берет у нее ребенка и подносит патриарху.
Крупным планом: типичный продукт прогрессивной технологии – маленький монголоид-идиот с заячьей губой. За кадром пение хора.
Полухорие 1Вот знак враждебности Велиала –
Полухорие 2Мерзость, мерзость;
Полухорие 1Вот плод благоволения Велиала –
Полухорие 2Нечистоты из нечистот;
Полухорие 1Вот кара за послушание Его воле –
Полухорие 2На земле, равно как и в аду.
Полухорие 1Кто источник всех уродств?
Полухорие 2Мать.
Полухорие 1Кто избранный сосуд греховности?
Полухорие 2Мать.
Полухорие1Кто проклятие нашего рода?
Полухорие 2Мать.
Полухорие 1Одержимая, одержимая –
Полухорие 2Изнутри и снаружи:
Полухорие 1Ее инкуб – объект, ее субъект – суккуб,
Полухорие 2И оба они – Велиал;
Полухорие 1Одержимая Мясной Мухой,
Полухорие 2Ползущей и жалящей,
Полухорие 1Одержимая тем, что непреоборимо
Полухорие 2Толкает ее, гонит ее,
Полухорие 1Словно вонючего хорька,
Полухорие 2Словно свинью в течке,
Полухорие 1Вниз по наклонной
Полухорие 2В невыразимую мерзость,
Полухорие 1Откуда после долгого барахтанья,
Полухорие 2После множества больших глотков пойла
Полухорие 1Выныривает через девять месяцев мать
Полухорие 2И приносит эту чудовищную насмешку над человеком.
Полухорие 1Каково же будет искупление?
Полухорие 2Кровь.
Полухорие 1Как умилостивить Велиала?
Полухорие 2Одной лишь кровью.
Камера переходит от престола к ярусам, где бледные гаргульи голодными глазами уставились вниз в предвкушении экзекуции. И вдруг они разверзают черные пасти и начинают петь в унисон – сначала неуверенно, потом все тверже и громче.
– Кровь, кровь, кровь, это кровь, кровь, кровь, это кровь…
В кадре снова престол. За кадром – бессмысленное, нечеловеческое пение.
Патриарх передает оселок одному из прислуживающих ему архимандритов, берет левой рукой младенца за шею и насаживает его на нож. Младенец взвизгивает и умолкает.
Патриарх поворачивается, выпускает с полпинты крови на алтарь и отбрасывает трупик в темноту. Пение вздымается неистовым крещендо:
– Кровь, кровь, кровь, это кровь, кровь, кровь…
– Увести, – повелительно скрипит патриарх.
Охваченная ужасом мать поворачивается и сбегает по ступеням. За нею спешат два послушника, яростно бичуя ее освященными воловьими жилами. Пение перемежается пронзительными криками. Со стороны аудитории слышится стон – полусоболезнующий, полуудовлетворенный. Раскрасневшись и немного задыхаясь от столь непривычных усилий, послушники хватают другую женщину – на этот раз юную девушку, хрупкую, стройную, почти девочку. Они тащат жертву по ступеням, лица ее не видно. Но вот один из послушников отступает чуть в сторону, и мы узнаем Полли. Ребенка – без больших пальцев на руках и с восемью сосками – подносят к патриарху.
Полухорие 1Мерзость, мерзость! Каково же будет искупление?
Полухорие 2Кровь.
Полухорие 1Как умилостивить Велиала?
На этот раз отвечает весь зал:
– Одной лишь кровью, кровью, кровью, этой кровью…
Левая рука патриарха сжимается на шейке ребенка.
– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!
Полли бросается к малышу, но послушники ее оттаскивают. Под ее рыдания патриарх рассчитанно неторопливо насаживает ребенка на нож, после чего отшвыривает тельце во тьму за алтарем.
Слышится громкий крик. Средний план: в первом ряду зрителей доктор Пул теряет сознание.
В кадре «Греховная Греховных» изнутри. Это небольшое святилище, расположенное вдоль длинного края арены, сбоку от алтаря; оно представляет собой продолговатое здание из необожженного кирпича с престолом в одном конце и раздвижными дверьми в другом. Они сейчас приоткрыты, чтобы было видно происходящее на арене. Посреди комнаты на ложе развалился архинаместник. Неподалеку от него безрогий послушник жарит на угольной жаровне поросячьи ножки; чуть поодаль двурогий архимандрит выбивается из сил, пытаясь привести в чувство доктора Пула, который без признаков жизни лежит на носилках. Наконец холодная вода и несколько хлестких пощечин производят желаемый эффект. Ботаник вздыхает, открывает глаза, уклоняется от очередной пощечины и садится.
– Где я? – спрашивает он.
– В «Греховная Греховных», – отзывается архимандрит. – А это – его высокопреосвященство.
Доктор Пул узнает великого человека и догадывается почтительно склонить голову.
– Принеси табурет, – командует архинаместник.
Появляется табурет. Наместник кивает на него; доктор Пул с трудом встает на ноги, пошатываясь, пересекает комнату и садится. И сразу же особенно громкий вопль заставляет его обернуться.
Дальним планом – главный алтарь, снятый с точки доктора Пула. Патриарх как раз отшвыривает очередного уродца в темноту, а его прислужники бичуют воющую мать.
