Илья Рясной - Только для чёрных
- Это же коррупция! – возмутился Абдулкарим.
- Именно она, - кивнула Эльгара и усмехнулась. – Коррупция ужасная и животворящая… Ладно, вернёмся к нашим делам. Насколько я поняла, вы оказались в глухом правовом тупике. И задумываетесь о штурме крепости.
Она как в воду глядела, но я счёл нужным отнекиваться – мол, и в мыслях не было.
- Поймите одно. Никакие петиции и демонстрации, которыми пугает всех Румб, не помогут, - подытожила Эльгара. - А поможет нам только эта самая пресловутая коррупция.
- Мы пробовали, почтенная госпожа, - вздохнул Абдулкарим. - Мы готовы платить любые деньги, отдать груды золота и самоцветов. Но опять какой-то тупик. Свобода Тима почему-то не продаётся.
- Потому что вы пытались взять систему прямым наскоком. А ей нужно виртуозно манипулировать.
- Это как?
- Умело, - усмехнулась мулатка. - Мы всё придумаем.
- И всё-таки я за народный гнев! – воскликнул Румб.
Эльгара только пожала плечами. А потом сказала:
- У нас есть некоторые идеи. И мы вам их вскоре изложим. А пока не делайте глупостей. И согласовывайте с нами свои шаги. Годится?
Я подумал. И кивнул. Всё равно ничего другого нам не остаётся.
- Ну что же, - мулатка подошла к стеллажу, отодвинула чучело совы и вытащила из за-него красненькую портативную многоканальную рацию, протянула мне. – Заряжайте её раз в сутки от стандартной сети. Будем по ней договариваться о встречах.
До широкого распространения сотовой связи здесь не дошли, и пользовались такими несовершенными средствами коммуникации, стоившими достаточно дорого. Я понял, что в деньгах эта тёплая компания не нуждается.
На этом наша странная встреча завершилась.
Я был сильно озадачен произошедшим, Абдулкарим, наоборот, вдохновлён:
- Ай-ай-ай. Какая женщина! Газель! Серна! Чёрная королева!
- Тогда уж кофейная, притом с молоком, - поправил я. - Она же мулатка.
- Кофейная королева. А звучит красиво. Ты не лишён романтики, мой любезный друг, - погрозил он мне пальцем, расплывшись в блаженной улыбке…
На обратном пути у самого отеля наша машина сбавила скорость до пешеходной, пробираясь через возбуждённую, беснующуюся под грохот рэпа толпу.
Реяли плакаты: «Вступайте в отряды самообороны!» «Сегодня слушает романс, а завтра Родину продаст!» «Беляки: кнут-плантация-хижина!» «Инопланетники – убирайтесь домой!»
«Чёрный реванш» стал скликать свою рать.
По лобовому стеклу ударил и расплылся мерзкой массой гнилой банан. За ним последовала два помидора.
Молодчиков сдерживала полиция. Но всё равно рядом с моим плечом просвистел булыжник, когда мы шли от лимузина к дверям отеля.
- Они одурманены злобой и ложью, - вздохнул Абдулкарим в лифте. – Я понимаю, что их надо пожалеть. Но почему тогда мне так хочется бить по их головам палкой?
- Потому что они идиоты, - устало произнёс я. – И преподнесут нам ещё немало проблем…
***
Абдулкарим смотрел по телевизору фильмы любимых его жанров – полицейских и гангстерских боевиков. В последние годы у кинематографистов установились негласные правила – с целью пропаганды расовой терпимости среди главных героев один полицейский должен быть обязательно белый – туповатый, наивный, но честный и искренне выступающий за дружбу народов. Правда, бандитов показывали сплошь белых, что, в общем-то, соответствует действительности.
Выключив телевизор, Абдулкарим принялся листать толстый околоправительственный литературный вестник, сокращённо «Околесица», зачитывая вслух наиболее интересные моменты. Первые страницы альманаха были отданы интервью скандального политика-радикала Дурындуна Спесивого, рьяного сторонника теории заговоров и расовой сегрегации. Он на полном серьёзе излагал:
- Нет никакой Земли! Неужели вы допускаете, что бледнолицые существа, которые к дрессированным животным, чем к людям, ближе, кого ещё недавно учили пользоваться вилками, хотя порой у обезьян это получается лучше, создали свою цивилизацию, покорившую Космос? Тогда вспомните смехотворные потуги жалких сумасшедших из движения за пропорциональное расовое представительство пропихнуть белых в бизнес и власть. Они забыли, что практически нет белых юристов, политиков! Любой серьёзный учёный антрополог скажет вам, что у белых просто отсутствуют участки мозга, ответственные за логику. Поэтому у них нет писателей, инженеров. Где их премии в точных науках? Где бессмертные живописные полотна? И вы считаете, что двое сомнительных белых субъектов прилетели к нам за триста восемьдесят световых лет?! Нас должны убедить в этом ужимки этих жалких артистов, играющих дипломатов с Земли? Не удивлюсь, если в них опознают скрывающихся от полиции лицедеев какого-нибудь заштатного бродячего цирка!
- Значит никакой угрозы вторжения нет? – спрашивает наш корреспондент.
- Нет! Есть коварный план правительственных кругов по уничтожению основ нашей чёрной цивилизации! Зачем? Власть и деньги! Эти аферисты не понимают только одного – они не смогут удержать в узде дикарей! Мы все будем снесены, наш уклад стёрт! И над нами будут хохотать белые клоуны из бродячего цирка!
Абдулкарим закончил чтение и перевернул лист альманаха.
- Забористо, - отметил я. – И какие комментарии?
- В основном упрекают парламентария в душевном заболевании. Однако по социальным опросам уже сорок один процент граждан заявляет, что эта версия имеет все права на существование.
- Значит, мы с тобой беглые клоуны из провинциального цирка, - кивнул я.
- Нет, почтенный Александр. Ты больше тянешь на трагика. У тебя вечно унылое лицо.
- Клоуны и трагики, - хмыкнул я, глядя на беснующиеся внизу толпы.
Их уже было две. Одна – из адептов «Чёрного реванша», скандировала: «Оккупация не пройдёт». «Клоунов – на костёр!» Вторая – из сторонников «Белого возрождения», ритмично и солидарно голосила: «Земля… Свободу Тиму!.. Земля!»
С каждым днём толпы становилось всё более многочисленные. И на хилую шеренгу полицейских противоборствующие стороны всё больше поглядывали как на неприятное, но не очень прочное препятствие.
- Они скоро вцепятся друг другу в глотки, - отметил я.
- Может попытаться призвать их к разуму? – задумчиво произнёс Абдулкарим.
- Уже призвали один раз, - хмыкнул я, вспомнив свои злосчастные интервью, круги от которых идут до сих пор. – Больше не надо.
Зашуршала лежащая на столе на самом видно месте красная рация. Абдулкарим аж подпрыгнул на месте, обрадовавшись:
- Кофейная королева!
Он схватил рацию и произнёс заговорщически и вместе с тем томно:
- Зенит на связи!
Это была на самом деле Эльгара. Она отчеканила место и время встречи. Услышав, что информация принята к исполнению, тут же отключилась.
- Богиня, - мечтательно произнёс Абдулкарим, повышая мулатку в статусе…
***
Мы расположились в скрипучих креслах в просторной пыльной комнате под самой крышей старого небоскрёба. Вся мебель была старомодная и скрипучая. В одном углу помещения каждые полчаса отчаянно били напольные часы, из другого угла на нас мрачно взирало чучело карликового кудрявого слона, скорее всего стащенное хозяйкой комнаты из Музея неестественной истории. Для романтики, а также по причине плавного отключения во всем районе электричества, на столе горели свечи.
- Нас здесь никто не побеспокоит, - заверила Эльгара Ветер.
- Место проверенное, - сурово и значительно поддакнул Румб Кувалда.
- Надо обсудить ситуацию. Она осложняется. Народ взбудоражен делом Тима, - сказала мулатка.
- Вот и хорошо. Мы выведем миллионы. Мы заполоним нашими сторонниками улицы, - вещал Румб, планы которого с прошлой встречи сильно радикализировались. - Я уже начал работу! Люди готовы! Есть краска и бумага! Будут новые плакаты и лозунги! Мы покажем угнетателям всю мощь нашей решимости!
В этом человеке была зажигательная сила и способность и вести за собой массы. Мне тут же захотелось на митинги и баррикады. Но лишь на миг – тренированное сознание дипломата сбросило с себя чужую агрессивную установку.
- Кошмар, Румб! – возмутилась Эльгара. - Ты всё испортишь!
- Почему? Сатрапы услышат глас народа. И дрогнут.
- Бесполезно, - поморщилась мулатка. – Власти не могут так просто сломать систему, это будет самоубийство. Они разгонят вас водомётами и резиновыми пулями. Или подгонят бронеходы, и польётся рекой кровь. Ты готов к такому?..
- К крови? Готов!
- Ну а мы не готовы. Мы найдём способ решить эту проблему в рамках системы…
- Коррупция, - потёр руки Абдулкарим, который почему-то испытывал к этому понятию тягу, что странно для человека солидарного общества и победившей гуманитарной парадигмы, хотя и простительно с учётом рода его занятия и вечного пребывания на планетах зеркалах третьей линии. – Благословенная коррупция.
- Благословенная? – с усмешкой посмотрела на Абдулкарима мулатка. – А вы ведь уловили суть. Коррупция – оборотная сторона нашего правового государства. Некоторые законы – это ржавчина, поедающая шестерёнки. А коррупция – это та смазка, которая позволяет машине нашего государства двигаться вперёд. Представляете, что будет, если однажды наведут порядок, переборют коррупцию и заставят бизнесменов, чиновников и людей исполнять миллионы законов и прецедентов, которые исполнить в принципе невозможно?
