Илья Рясной - Мы здесь власть
Обзор книги Илья Рясной - Мы здесь власть
- Смотри, кудрявые поливанки они готовы обменять на софт «Добрый Гоблин» из расчёта один к ста. По-моему, весьма выгодная сделка, - Абдулкарим был воодушевлён.
Полчаса назад звездолет-трансформер «Богиня Деви» вывалился из К-мерности в стандарт-континуум и вышел на высокую эллиптическую орбиту вокруг Эль-Кум-Драгара. И теперь в рубке управления, представляющей из себя прозрачный, открытый настежь всему Великому Космосу пузырь, я и Абдулкарим могли любоваться медленно проплывающей под нами голубой, в кудрях облаков и ожерелье спутников, планетой.
На орбите мы попали в поле планетарного электромагнитного информобмена и получили доступ ко всем базам данных, в том числе Торговой грани Единой Бюрократической Пирамиды. И Абдулкарим с блаженным видом окунулся в океан коммерческих предложений, цен, проектов, всего того, что составляло для него и работу, и увлечение, и смысл жизни.
- А какие здесь глотуны! Ты посмотри, мой почтенный друг, какие глотуны! Ох, как мы тут всех кинем, разведём! Как надуем! Это будет мой звёздный час!
Функционал-торговец Абдулкарим происходил из древнего арабского купеческого рода. Его таланты на Земле в условиях утвердившейся гуманистической цивилизационной парадигмы были не востребованы, и он нашел себя в межзвездной коммерции. За время скучного двухмесячного межзвёздного перелёта он пристрастился к старым книгам и фильмам, в основном, русскоязычным, которые вызывали у него странное ностальгическое чувство, потому что в те времена он жить никак не мог. И теперь по поводу и без оного он со смаком вворачивал музыкою звучавшие для него устаревшие русские слова – надуть, впарить, развести. И, хотя смысла их он до конца не понимал, но ощущал – вот в них сила, в них настоящая жизнь!..
Мой напарник был в счастливом светлом ожидании новых торговых свершений. Наверное, я, функционал-дипломат службы Планетарного Предиктора Земли должен испытывать схожие оптимистические чувства – не каждый день приходится первым ступать на чужую планету для установления дипломатических отношений. Но у меня было какое-то неуютное чувство. Об этом мире мы знали немало благодаря нитке Галактической связи – нам была известна его история, география, государственное устройство, мы общались с его представителями. И ничего необычного не видели. Но все-таки что-то меня смущало. Функционалом я стал благодаря обострённой интуиции. Вот она и подавала мне тревожные сигналы, которые обычно служили предвестниками грядущих проблем и опасностей.
- Абдулкарим, - решился я поделиться своими чувствами с напарником по этому полету и моим старым другом. - Что-то с этой планетой не то.
- Что не то? Всё то, - торговец любовался трансформированным малым пузаном-глотуном, чье изображение висело в воздухе прямо перед ним. – Ещё как то! То самое!..
Эль-Кум-Драгара была одной из тысяч, а, может, и миллионов планет-зеркал. Так именуются в Галактике находящиеся в стандарт-мерности миры, настолько близкие Земле, что воспринимаются её искаженным отражением. Или Земля является их отражением – это неважно. Биосфера, геология, атмосфера – всё схоже. И самое главное – там жили люди. Почти такие же люди, как мы.
Цивилизация на Эль-Кум-Драгаре по технологиям застыла где-то на уровне Земли конца двадцатого века. Однако по биоинженерным проектам ее обитатели давно обогнали землян, и им было что нам предложить. Ведь на моей Родине у людей есть всё необходимое, всё обычное. Но нет необычного. Того, чего на Эль-Кум-Драгаре просто тьма. Поэтому Абдулкарим и приходил в такой восторг от перспектив взаимовыгодной торговли.
Мой напарник жаждал очередного триумфа на своём поприще. Он уже снискал известность в нашем мире. Ведь только благодаря его энергии и предприимчивости на Земле флаксики андеграунда могли вдоволь флоппиться¸ а Лига вольных металлургов пятый месяц квестила Большую Идею. И сбавлять обороты он не намеревался. Он прилетел покорять этот мир своими коммерческими талантами.
- Мы их обмишурим, объегорим! – воинственно вещал араб, разглядывая мелькающие голограммы. - Мы их омавродим!
- Абдулкарим, послушай, - не отставал я от него, поскольку меня не оставляло ощущение даже не столько опасности, сколько какой-то несуразности. - У нас первый официальный визит. Мы первые земляне, которые ступят на поверхность Эль-Кум-Драгаре. Несмотря на идеальные предварительные договоренности, там есть какой-то подвох.
- Какой подвох? Ты посмотри, какие здесь великолепные постандроидные гунявы! - от избытка чувств Абдулкарим снял чалму и вытер ею свое круглое румяное вспотевшее лицо с жиденькой бородкой. Он по традиции носил вышитый золотом халат и чалму, как и положено представителю древнего арабского рода, и его вид навевал сладостные мысли о сказках «Тысяча и одной ночи» и манящих тайнах древнего Багдада.
Наш звездолёт находился от цели на расстоянии малого частотного прыжка – то есть, перемещаться можно было без шлюпок и кораблей, только благодаря автономному бросковому модулю, умещавшемуся в большой красный камень на моём браслете. И теперь мы ждали согласия с поверхности, чтобы совершить бросок.
Прозвенел хрустальный перелив, и бортовой комп равнодушно уведомил:
- Предварительная готовность.
- Приводи себя в порядок, Абдулкарим, - велел я, отрывая торговца от очередной голограммы.
Тот с кряхтением поднялся с пузырчатого биометрического ложа и ввёл команду трансформеру-облачителю, в результате наночастицы его халата трансформировались в парадный дипломатический костюм. А это черные, чернильные, как будто дыра в пространстве, брюки, не отражавшие света, и мундир, усеянный красными и синими голографическими звездами. Слева на груди вращалась голограмма Земного шара, демонстрируя все материки и ледяные шапки. А на шее золотился шарф – это синхронизатор мерности. Вокруг головы засветился серебряный нимб, демонстрирующий доброту и искренность намерений.
Вот теперь мы оба выглядели настоящими представителями Земли, готовые к дипломатическим и торговым схваткам. Хотя была в нашей парочке некая комичность. Я – двухметровый голубоглазый атлет, и рядом со мной лысый низкорослый бородатый колобок с выступающим далеко вперед горбатым носом.
- Минутная готовность, - сообщил комп звездолёта. – Начинаю обратный отсчёт.
В воздухе зависли цифры – секунды уменьшались, приближая нас к долгожданному мигу.
Абдулкарим всё никак не мог успокоиться, наоборот, воодушевление его росло:
- И учти, без куделиков плотозавров я оттуда ни ногой. Нам необходим этот мир! Заклинаю тебя, Александр! Это же Эльдорадо. Это Золотое Руно. Это Голоконда!
Цифры в воздухе дошли до нуля. И я коснулся пальцем браслета на левой руке, подавая команду автономному бросковому эфирному модулю, добавив традиционное гагаринское первопроходческое:
- Поехали!
***
Мозаика на площадке была затейлива и изображала чудесных, похожих на осьминогов и китов морских животных, атакующих парусные каравеллы. За нашей спиной возвышалось огромное белокаменное здание с куполом, напоминавшее собор Святого Петра в Ватикане. Вниз вели высокие мраморные ступеньки. А на замкнутой колоннадой гигантской, покрытой брусчаткой площади в самом разгаре был торжественный парад. В нашу честь, кстати.
Из-за «собора» выдвигались пешие и моторизированные колонны участников парада, выстраиваясь в ряды перед нами. Стоявший справа от меня толстый, с редкими волосами, вечно улыбающийся и чрезвычайно оптимистичный старший референт Дипломатической грани Стракс Сицилий радостно комментировал:
- Это наши доблестные тяжелые ползуны… А это кавалерийский авангард Третьего стального круга… А это бронекаты десятой грани… А это подземные гвардейцы, закаленные в боях в Диких пустошах …
Ну и так далее. Лингвистический резонатор, представлявший из себя похожий на изумруд камень на моем многофункциональном браслете, позволял общаться свободно и забыть о языковом барьере.
Судя по грандиозности действа нас здесь сильно уважали. Реяли штандарты. Звенели литавры. Свистел, как турбина древнего керосинового авиалайнера, большой орган на гусеничном ходу. Рядами выстроились желтые пятибашенные танки. Шеренги болотных и речных пехотинцев в парадных водолазных костюмах гордо вздымали ноги в строевом шаге. Лязгали похожие на пауков бронеходы и жужжали бронекаты. Цокали копытами гигантские кони-мутанты, самый большой галопировал впереди строя, в кружевной зеленой праздничной попоне, оранжевой резиновой маске, и всадник на нем смотрелся как лягушка на бегемоте. В самом крайнем уголке площади, широко расставив ноги, стоял человекоподобный боевой робот пятиметровой высоты, выглядевший на этом празднике как-то уныло из-за затрапезной зеленой окраски и понуро опущенных плеч.
- Герои! - радостно вещал над моим ухом Стракс Сицилий. – Отважные львы, закаленные в боях!
