Артем Каменистый - Радиус поражения
Неблокированными остались суда военных флотов, которые в период проведения стадии «Шок» находились вдали от берегов. Корабли на рейдах не избежали судьбы сухопутных частей - противник во многих случаях сумел атаковать и их. Танки, непонятно откуда появившиеся на палубах авианосцев, и пехота, возникшая чуть ли не во всех уголках одновременно, в большинстве случаев управлялись с делом за полчаса.
Также разгрома избежало немало мелких групп военнослужащих - отряды спецназа на учениях или в зонах боевых действий, разведгруппы, усиленные патрули, гарнизоны блок-постов, отдельные части на марше. Мелкие группки военнослужащих, уцелевшие при разгроме их частей, тоже продолжали сопротивление - иногда с большим успехом, иногда нет. Негосударственные партизанские отряды или откровенно бандитские формирования тоже зачастую уцелели. Но их существование не мешало планам агрессоров - считалось, что большого ущерба они нанести не способны и на дальнейших стадиях их количество будет быстро снижаться. Главный фактор снижения - тяга солдат к объединению в крупные подразделения. А это конец - засекать крупные объединения и расправляться с ними враг умел прекрасно.
Гражданское население на стадии «Шок» зачастую не успело осознать, что рядом с ними происходит нечто странное. Агрессор не трогал мирных граждан, если те не подворачивались под ноги или не пытались предпринять какие-либо негативные действия. Власть не объявляла тревоги, никто не информировал граждан о начавшейся войне. Те, кто слышал стрельбу или наблюдал за нападениями на объекты первой стадии, пребывали в недоумении. Даже в Интернете царила почти полная тишина - по причине колоссального повреждения линий связи и электроснабжения Всемирная сеть была практически парализована, распавшись на ряд изолированных сегментов. Почти абсолютный информационный вакуум.
Стадия «Шок» была закончена. Началась стадия «Сев».
* * *
Подвал был глубокий, его стены и перекрытия впечатляли своей толщиной. Двери камеры тоже были не из тонких. Но звуки пропускали.
Звуки выстрелов.
Стрельба приближалась с каждым мгновением. Немногочисленные защитники здания не в силах были противостоять натиску элитных бойцов, вооруженных автоматическим оружием и гранатами. Скоро, очень скоро спецгруппа доберется до двери камеры.
Человек, лежавший на жесткой койке, улыбнулся. Тело его болело во многих местах - последствия аварии; жесткое ложе тоже не добавляло позитивных ощущений. Но его это уже не беспокоило. Его краткосрочный плен подходит к концу. За ним уже идут. Сейчас дверь откроется, и…
Интересно, а как он доберется до Верхнеглинска теперь? Автотранспортом долго, самолетом… А остались ли у них экипажи? Или их потеряли - план «Крайние меры» был недоработан, да и сработал внезапно. Наверняка многие сотрудники остались там… снаружи… Потери среди таких неудачников будут близки к ста процентам.
Выстрелы загремели совсем близко. Длинная автоматная очередь не смолкала очень долго - похоже, в коридорчик с камерами кто-то выпустил целый магазин. По стенам будто молотками заколотило, да и металл громыхнул несколько раз - по дверям пули били.
Снаружи все затихло, но ненадолго - с лязгом открылись двери соседней камеры, тут же протрещало несколько автоматов.
Человек улыбнулся во второй раз. Как замечательно - его элитники догадались отобрать ключи у охраны. А то он уже начал беспокоиться: могли бы воспользоваться взрывчаткой в качестве отмычки. Это было бы неприятно.
В двери лязгнул замок, она со скрипом начала распахиваться. Проворно поднявшись, человек улыбнулся в третий раз - на пороге крошечной камеры он увидел двух элитников. Все - он свободен.
Он успел увидеть, как на стволах автоматов расцвело пламя. Стрелки не жалели патронов: пули изрешетили ему грудь и живот, раскололи голову, превратив содержимое черепной коробки в кровавую кашу. Человек не успел услышать выстрелов и не успел удивиться. Хотя удивляться было чему - уж убивать его не должны были ни в коем случае. Любая ошибка исключена: он для элитников практически бог. Они скорее себя убьют, чем позволят на него пылинке упасть.
Мрачные фигуры, облаченные в длиннополые теплые куртки и противогазы под вязаными шапочками, перезарядив автоматы, направились к соседней камере. Никаких эмоций или сомнений. Они делают то, что должны делать. Надо продолжать выполнять приказ.
Приказ, кстати, предельно простой - надо побыстрее убить все живое в этом здании.
Глава 4
Прослушав радиотрансляцию очередного заседания украинского парламента, Папа Римский Иоанн Павел II пришел к историческому выводу о возможности конца света в одной отдельно взятой стране.
Из анекдотов про религиюВторое утро отдыха оказалось лишь немногим лучше первого. Тоха, в энный раз преданный «верной» подругой, весь вечер целенаправленно заливал мозговое вещество пивом. Малое содержание алкоголя в «лекарстве» пришлось компенсировать большим количеством. Организм, надломленный позавчерашней пьянкой, отреагировал адекватно - ответил похмельем средней степени тяжести. Получше, чем вчерашнее пробуждение, но тоже неприятно. Спал бы еще и спал, но нет же - растолкали. Народу припекло ехать к этим четырежды проклятым соленым лужам пораньше. Кондиционер в «лимузине» Олега не работал, тащиться по местной дороге в полуденный зной - удовольствие сомнительное.
Единственный плюс: Натаха не стала капать на мозги с утра. Эта самка собаки была полностью занята своим новым приобретением - Пашей (сифилитическим самцом гориллы). Тоха, знакомый с ее повадками, понимал, что долго эта благодать не продлится. Возможно, еще одна развеселая ночка - и эту гору протеина ткнут лицом в дерьмо. Или нет - Ната сперва извозит в дерьме пару туфель, потом тщательно вытрет их о свинскую морду этого поднадоевшего фаллоимитатора.
Возле машины суетился Лысый, делая вид, что работает. Он хватал удочки, затем бросал их, брался за пакеты и оставлял их на месте. А увидев Тоху, перестал демонстрировать зрителям, что на нем здесь все держится, и молча предложил товарищу банку пива.
Тоха отказываться не стал. Открыл, отпил, неспешно кивнул:
- Спасибо, братан, ты настоящий друг.
Потягивая пивко, они лениво наблюдали за процессом погрузки. Работали Алка и Юлька. Первая вообще деваха покладистая, вторая… Вторая - шизанутая на всю голову, но, похоже, работящая. Идиллию прервал Олег. Выбравшись из домика с каким-то ящиком в руках, он припахал обоих похмельных товарищей - пришлось загружать машину бесчисленными пакетами, сумками, свертками, удочками, дровами и вообще непонятно чем. Тоха, с трудом пристроив здоровенный мангал, обернутый грязной мешковиной, уточнил:
- Мы к этим соленым прорывам канализации на один денек едем или на полгода? Рессоры сейчас не выдержат - полопаются.
Олег, осторожно ставя эмалированное ведро с маринованным мясом, ответил спокойно:
- Машина большая - все влезет.
- Для лохов у тебя машина - сарай на колесах. Я думал, что у тебя тачка покруче.
- Так зачем в эту глушь крутую? Тут как раз семейная рулит - и груза много берет, и пассажиров. Вся наша толпа спокойно влезет, и полтонны барахла прихватить можно. А попробуй в «мазерати»[15] столько набить - там багажник меньше скворечника.
Решив, что ведро установлено надежно и проливов маринада не будет, Олег достал телефон, поднес к уху. Поморщился, посмотрел на дисплей, недовольно буркнул:
- Не могу никуда дозвониться. Сети нет. Сигнал вообще не ловится.
Тоха, добив банку до дна, жестоко смял ее в руке и прокомментировал:
- Потому что телефон у тебя такой же лоховской, как и машина. И про «мазерати» ты соврал - раньше говорил, что у тебя другая тачка.
- Я не говорил сейчас, что у меня «мазерати», я для сравнения сказал. И дай-ка тогда свой телефон - проверим.
Убедившись, что и телефон Антона не обнаруживает сети, Олег ухмыльнулся:
- Продолжая твою мысль, можно прийти к выводу, что твой телефон не менее лоховской, чем мой.
- Не умничай - тебе это не идет. И вообще - когда поедем уже? Зачем меня разбудили - мог бы еще часа четыре валяться с такими сборами.
* * *
Денек намечался солнечный - на небе ни облачка. Ветер задувал с моря, что радовало - при ветре с суши на побережье мгновенно оказывались стаи голодающих комаров с Сиваша, и вечерами насекомые устраивали геноцид для отдыхающих. Машина продвигалась медленно - местная грунтовая дорога в профиль напоминала листы шифера из-за накатываемых в песке поперечных бугров. При малой скорости трясло терпимо, чуть повыше - надолго станешь клиентом стоматолога. Есть еще один вариант - идти нахрапом, на скорости не ниже шестидесяти - восьмидесяти километров в час. При этом колеса цепляются за вершины бугров, не успев толком провалиться в ложбины. Но здесь, на косе, подобный стиль езды требовал слишком многого от амортизаторов машины и водителя - Олег рисковать не любил.
