Юрий Леляков - Битва во времени
— Но теперь — уже сказано вслух, — ответил Донот.
— … И особенно это стало очевидно сейчас, — продолжал Рон Лим. — Когда ответственность за судьбу нашей цивилизации взяли на себя, не те, кто раньше так много рассуждали об «исполнении долга»… Другие стали организовывать центры, штабы, налаживать связь, взяли под контроль ещё остававшиеся работоспособными компьютерные сети — пока эти лишь, в страхе перед возможной карой со стороны уже не существовавшего начальства, ждали распоряжений свыше… А в Тисаюме, как известно, большую толпу людей сумели организовать подростки, школьники — после чего инициативы вошедших в город войск хватило лишь на попытку найти этих подростков в здании городской управы…
— Значит, знают… — вырвалось у вздрогнувшего Джантара.
— Да, уже не тайна… — прошептал Лартаяу, оборачиваясь. — Хотя… — он чуть повернулся в сторону водительской кабины. — Это же не конкретно о нас, а вообще…
— А… он не поймёт, что мы говорим? — забеспокоился Герм.
— Я слышу его мысли, — подтвердил Талир. — Точно не понимает…
— Но что такое? — забеспокоился и водитель, привстав — и, как показалось Джантару, легко постучав где-то наверху кабины. — Отключилось… Приёмник не совсем исправен, что ли… Но — вы слышали, что делается?
— Слышали, — ответил Талир уже по-лоруански. — Да, а… что сейчас в Тисаюме? — почему-то лишь тут решился он спросить. — Какая обстановка?
«Обстановка? — спохватился Джантар. — И я даже не попробовал настроиться! Да что это со мной?»
— Какая… — начал водитель. — Первые дни было: громили полицию, суды, а кто — неизвестно. А сейчас — в общем спокойно, трупы убрали. Но окраины — вымерли почти начисто, заводы, где хранилась отрава — остановлены… Да — в школах, в интернатах, больницах для детей находят всякие «орудия перевоспитания». А так — всё под охраной, жизнь как будто налаживается… Но и остались всё больше — дети и старики. Средний возраст с неподходящими генами — выбило почти начисто. Или не весь, но мужскую половину — точно… Правда, я не спрашиваю, кто вы сами, — почему-то добавил водитель. — Тоже, видно, из какого-то интерната…
— … найдены настоящие камеры пыток, — донеслось из вдруг заработавшего приёмника, подтверждая слова водителя. — И это, я напоминаю — речь идёт о школьном подвале. Так они собирались укреплять пошатнувшуюся нравственность общества… Ссылки на Канон Элбэ — слова, а вот — их дела… Обвиняли в безнравственности всё остальное наше человечество — и вот сколь нравственны были сами… И снова — вопрос: до таких пор нам зависеть от неизвестно как и когда изречённых «высших истин», голословных и бредовых пророчеств? И пусть хоть теперь ответят: почему у них всё основано на страхе, на игре в тайны неких сил, которым якобы никто в целом Мироздании не может противостоять? До каких пор они собирались мучить и унижать страхом наше человечество, сковывать его волю, насиловать разум? И пусть объяснят также собственную позицию во время этих событий! Они же всерьёз собирались встречать сокрушителя Вселенной — и сдавать ему наш мир…
— И скольких людей выгнали из домов, заставляя идти куда-то читать молитвы вместе с ними… — добавил новый, женский голос — и приёмник вновь умолк.
«А на Земле — тоже так, — с тревогой подумал Джантар. — Землян пытаются убедить, что они всецело зависят от таких «владык»… Которые могут устроить массовые бедствия — если не оказывать примитивного почитания, не считать подателями всего, без участия которых немыслимо существование Вселенной… И даже будто она сама — в чьей-то собственности, кто-то выстрадал или заработал право в любой момент сокрушить её. И служители культов, сами считаясь «пострадавшими за веру», будто держат дуло у виска человечества…»
— … Однако остались организации людей, для которых рухнуло всё, что было смыслом их жизни, — заговорил из приёмника уже другой женский голос. — Не рухнул реальный мир, реальная Вселенная — но мир их представлений, их веры, понятий о добре и зле. И это — целые религиозные ордена, подразделения армий, спецслужб — но не только… Что будет, например, с так называемой «элбинской нацией» — которую какие-то, ещё неустановленные, силы в той же церкви и армии стали формировать из части населения Внутренней Лоруаны и Дисоемского особого округа? И многие люди поверили: есть такая особая нация — и они принадлежат к ней… И сколько за эти почти полгода мы слышали: как она была подавлена все пять с лишним веков своего существования; как ей не давали развиваться другие, более древние, культуры — Лоруаны, Уиртэклэдии, Приполярья, тем более Каймира; как преследовали страдальцев за «единственно правильную» веру, будто бы заставляя присягать Фаалокру как творцу мира, а их детей в школе высмеивали из-за необходимости вскакивать с парты и читать вслух молитву в положенное время… Но задумайтесь: где какие-то признаки этой нации, где её реальная история за пять веков? Недавно обретённый «Святой Канон Великого Элбэ» — вся литература и история; также лишь с недавних пор известные рельефные иконы, изображающие, как ни странно, человеческие пороки, и столь же устрашающего вида росписи в подвалах монастырей — вся скульптура и живопись; отдельные простонародные переделки молитв других религий и уголовный, каторжно-бандитского происхождения, фольклор — по сути, весь фольклор и есть… А о какой-то подлинной традиции духовного поиска — как и, например, научной или архитектурной — говорить не приходится. Есть деревни — нет ни одного своими силами построенного города; есть остатки древней родоплеменной организации — нет ни зачатков собственной государственности, ни современных форм общественного устройства… Есть, впрочем, свой диалект уиртэклэдского языка, на котором ещё не сложилось правописание, есть церковное сословие, есть нечто похожее на сыск, спецслужбы — но это caмo по себе ещё не делает их нацией. А в общем и целом — аморфный конгломерат людей из примитивных обществ, объединённых лишь смутно понятой идеей о собственной «избранности свыше». Однако — с какой готовностью многие ухватились за эту идею и эту роль…
— Нo, правда: было и некое подобие верховной власти, и даже — «лидер нации», — уточнил один из голосов, звучавших прежде. — Хотя теперь этот Дробис Грэбот сам трясётся на психбольничной койке — и повторяет это своё «вярт-вэртэшок»…
«Так… он? — едва не вырвалось вслух у Джантара. — Это мы видели самого «правителя»?..»
— Точно… — успел ошеломлённо прошептать Минакри в короткой паузе. — Я и не знал — что за «второй настоятель»…
— А… эта «нетолста» — знаете, что такое? — спросил ещё кто-то. — Вернее — чем могло стать?
— Что-то о религиозном запрете держать в домах толстохвостых крыс, — ответил прежний женский голос. — С карой как за серьёзное преступление… И ещё предполагалось: сбивать со всех домов балконы; заставить людей всех рас вести родословные исключительно по мужской линии; запретить занятие ответственных должностей не состоящим в браке; по малейшим поводам принудительно отдавать детей в другие семьи; а уж какая «судебная реформа» была подготовлена ими — вы знаете…
— «Вот такая мышка»… — напомнил Ратона свои слова из разговора год назад в грузовом вагоне. — С утолщением на хвосте… И — за это…
— Минус-разум даже не мог действовать последовательно… — прошептала Фиар. — Как бы божество слабых — но и хозяин, и суд над всеми…
— … И кто-то, не дрогнув, мог сделать подобное реальностью нашей жизни… — продолжал тем временем голос в радиопередаче.
«И — всё могло быть, как я видел, — подумал Джантар. — Дома без балконов, чужие семьи, работа сторожем в школе — с запертыми на ночь учениками… И всё-таки — что за передача? Откуда идёт?..»
— …Да, и вот — срочное сообщение, — вновь прозвучало как бы на заднем плане. — Но я не знаю, пускать ли такое в эфир…
— Пускайте немедленно! — ответил ещё кто-то. — Люди должны знать всё!..
— Итак, мы опять прерываем трансляцию открытой пресс-конференции правительства Лоруаны для нового экстренного сообщения, — заговорил уже профессионально поставленный дикторский голос, показавшийся Джантару знакомым (и это даже более, чем смысл слов, заставило насторожиться). — Но хотим сразу предупредить, кто видит нас в телетрансляции: то, что вы увидите, может показаться слишком страшным. Но и скрывать это от нашего человечества мы не имеем права…
— Но что — слишком страшное? — успел переспросить Донот. — После такого…
— … Я не назову своего имени… — у Джантара всё вздрогнуло внутри от внезапно раздавшегося хриплого голоса, который будто захлёбывался волной отчаяния и исступления. — Я только попробую объяснить вам всем, что случилось… — голос на мгновения умолк — и раздавался неровный шум дыхания. — Понимаете, я — офицер одного из сверхсекретных подразделений химических войск. И я давал все полагавшиеся подписки о неразглашении тайн… Но теперь… — голос снова умолк на мгновения. — В общем: когда нас всех, сотрудников секретных подразделений, в приказном порядке заставили стать членами тайной церкви Вохрила-Занклу-Хартвеса Единого — я тоже не мог отказаться…
