Филип Дик - Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник)
Конгер нахмурился.
— Сложилась определенная ситуация, очень важная для нашего совета, и разрешить ее можно, применив особые таланты. К тому же она вполне способна заинтересовать вас. Вы ведь были охотником, правда? Добились значительных успехов, выслеживая добычу, скрываясь, дожидаясь ее в ночи… Вам, должно быть, немалое удовольствие доставляют охота, погоня, преследование…
Конгер вздохнул, скривив губы.
— Понял, — сказал он. — Оставьте трепотню и сразу переходите к делу. Кого я должен пришить?
Спикер улыбнулся.
— Всему свое время, — тихо произнес он.
Машина плавно остановилась у тротуара. Была ночь, на улице не работал ни один фонарь. Конгер выглянул в окно.
— Где мы? Куда вы меня привезли?
Охранник надавил ему на руку.
— Двигай. Выходи через ту дверь.
Конгер ступил на мокрый камень поребрика. Следом вышел охранник, затем — Спикер. Конгер вдохнул полную грудь холодного воздуха и оглядел здание, перед которым встала машина.
— Знакомое место. Я его видел прежде. — Он напряг зрение, ожидая, пока глаза адаптируются к темноте. И тут вспомнил. — Это же…
— Ну да. Первая церковь. — Спикер подошел к ступеням здания. — Нас ждут.
— Ждут? Здесь?!
— Да. — Спикер стал подниматься по ступенькам. — Знаете, нам в их церкви вход заказан.
Он остановился. Впереди, у дверей показались двое вооруженных солдат — по одному с каждой стороны входа.
— Все готово? — спросил Спикер, и солдаты кивнули.
Дверь в церковь была открыта. Внутри Конгер увидел еще солдат: молодых, во все глаза глядевших на иконы и святые образа.
— Понятно, — сказал он.
— Так нужно, — продолжил Спикер. — Сами знаете, в прошлом наши отношения с Первой церковью складывались особенно неудачно.
— Сила не поможет.
— Оно того стоит. Сами увидите.
Из коридора они прошли в маленький зал с алтарем и молельными местами. Спикер на алтарь даже не взглянул. Он открыл маленькую боковую дверь и поманил к себе Конгера.
— Сюда, — позвал Спикер. — Надо спешить. Скоро начнет собираться паства.
Моргая, Конгер вошел в небольшую комнатку с низким потолком. Стены были обшиты панелями потемневшего от времени дерева; в воздухе пахло пеплом и тлеющими благовониями. Конгер принюхался.
— Что это за запах?
— Он исходит из чашек на стене, но что в них — точно не знаю. — Спикер торопливо прошел в дальний угол. — Если нам верно сообщили, нужная вещь где-то здесь. Спрятана возле…
Конгер огляделся. Повсюду он видел книги, листы бумаги, священные знаки и образа. По телу волной прошла неясная дрожь.
— Собираетесь заказать мне кого-то из церкви? Если так, то…
Спикер обернулся и удивленно спросил в ответ:
— Неужто вы верите в Основателя? Как такое возможно? Убийца, охотник…
— Нет. Разумеется, нет. Вся эта бредятина насчет смирения со смертью, отказа от насилия…
— Тогда в чем дело?
Конгер пожал плечами.
— Меня учили не связываться с церковниками. У них странные способности, и думают они по-другому.
Спикер задумчиво посмотрел на Конгера.
— Вы неверно представляете себе задание. Никого из присутствующих мы убивать не хотим. Уничтожая церковников, мы лишь умножаем их число.
— Тогда зачем мы здесь? Уйдем.
— Ну нет. Мы пришли забрать кое-что очень важное. Оно поможет определить нужного человека. Иначе вы объект не найдете. — Тень улыбки промелькнула по лицу Спикера. — Дело слишком важное, поэтому промахи нам не нужны.
— Я не ошибаюсь, — Конгер выпятил грудь. — Послушайте, Спикер…
— Ситуация весьма необычная! Понимаете ли, человек, которого мы вам заказали… которого посылаем найти, может быть опознан исключительно при помощи предметов, находящихся в этой комнате. Они единственный след, единственное средство идентификации. Без них…
— И что же это такое?
Конгер приблизился к Спикеру, и тот отступил в сторону.
— Смотрите, — сказал он, открывая скользящую крышку в стене. Указал в образовавшийся люк квадратной формы. — Оно здесь, внутри.
Присев на корточки, Конгер вгляделся в темноту отверстия.
— Это же череп! — нахмурился он. — Скелет!
— Человек, заказанный вам, умер два столетия назад, — сказал Спикер. — И это все, что от него осталось. В помощь вам, для опознания.
Долгое время Конгер молчал, вглядываясь в темную нишу, где хранились кости. Как можно убить того, кто умер два века назад? Как можно выследить его и настичь?
Конгер жил охотой — жил себе в удовольствие, как хотел и где хотел. Торговал шкурами и мехами, привозя их из Провинций на собственном корабле, проникая сквозь таможенное кольцо вокруг Земли. С ходу пролетал его на большой скорости.
Он охотился в горах Луны, рыскал в опустевших марсианских городах, исследовал…
Тишину нарушил Спикер:
— Солдат, отнеси скелет в машину. И смотри, не потеряй ничего.
Солдат присел перед нишей и принялся бережно вынимать из нее кости.
— Надеюсь, — обратился Спикер к Конгеру, — что вы проявите верность. Мы всегда предоставляем гражданам возможность восстановить репутацию, обелить себя в глазах общества. И для вас это неплохой шанс. Лучшего, думаю, уже не представится. Если вы успешно выполните работу, мы, разумеется, возместим вам убытки.
Двое посмотрели друг на друга: тощий и неухоженный Конгер и Спикер, безупречный в своей форме.
— Я все понимаю, — сказал Конгер. — В смысле, понимаю ту часть, где про шанс. Но как можно убить человека, умершего двести лет назад?..
— Объясню чуть позднее, — оборвал его Спикер. — Сейчас пора уходить.
Солдат уже собрал все кости и завернул их в плед, бережно вынося на руках.
Спикер направился к двери.
— Идем, — позвал он. — Прихожане догадались, что мы здесь, и в любой момент могут заявиться.
Сбежав вниз по влажным ступеням, они все погрузились в машину. Через секунду водитель поднял автомобиль в воздух и полетел над крышами домов.
Откинувшись на спинку сиденья, Спикер начал:
— У Первой церкви любопытное прошлое. Вы, полагаю, с ним знакомы, однако я хотел бы поговорить о вещах, имеющих отношение к делу.
Культ зародился в двадцатом веке во время очередной войны. Он развивался быстро, подпитываемый общей верой людей в суетность земного бытия, осознанием того, что любая война ведет к войне еще большей и конца такой цепочке не видно. Культ предлагал простое решение проблемы: без надлежащей подготовки и без оружия войн быть не может. А если нет технологий и сложной научной технократии, не будет и оружия.
Учение проповедовало, что, готовясь к войне, мира не добьешься. Что человек проигрывает своим же технологиям и науке, что они выходят из-под контроля, ввергая человечество в еще более масштабные конфликты. Отвергните общества! — кричали церковники. Отвергните науку и фабрики! Еще несколько войн, и от мира почти ничего не останется.
Кто такой Основатель — неизвестно. Имени его мы тоже не знаем. Он был родом из городка на Среднем Западе. Известно только, что однажды он стал проповедовать свою доктрину: отказ от насилия, непротивление злу жестокостью. Основатель предлагал отказаться от войн, перестать платить налоги, идущие на развитие военной промышленности. Выступал против всех исследований, кроме медицинских. Он говорил: живите мирно, тихо, работайте в саду и не лезьте в дела социума. Пусть вас заботят только личные дела Живите неизвестными, бедными. Раздайте имущество и покиньте город, учил он. По крайней мере, такие постулаты выведены из его доктрины.
Машина опустилась на крышу здания.
— Основатель принес людям свою веру или ее зародыш. Нельзя с уверенностью сказать, что добавили от себя последователи. Естественно, местные власти быстро арестовали Основателя, испугавшись распространения его веры. Осудили насмерть, а тело тайно похоронили. Казалось бы, движению конец.
Спикер улыбнулся.
— К несчастью, нашлись последователи, утверждавшие, будто видели его после смерти. Слух быстро разошелся и победил весть о гибели. Число уверовавших росло, и вот мы имеем то, что имеем. Первая церковь ширится, подрывая устои общества, прогресса, и сеет семена анархии…
— А войны? — спросил Конгер. — С ними что?
— Войны? Их больше не было. Надо признать, в этом есть заслуга доктрины ненасилия. Однако на войну можно взглянуть и под иным углом. Что в ней дурного? Война выполняет важную селективную роль, в точности следует принципам теории Дарвина, Менделя и прочих. Не будь войн, число бесполезных, необразованных и необученных жить людей росло бы неконтролируемыми темпами. Война срабатывала как средство сокращения их числа — как те же бури, землетрясения, засухи. Природа сама избавляется от неугодных.
Когда не стало войн, низшая прослойка общества разрослась без всякой меры. Стала угрожать прослойке развитой, образованной, получившей научные знания и призванной руководить массами. Люди низов не имеют ни малейшего почтения к науке или научному сообществу, ведомому логикой и разумом. И вот церковники стремятся им помогать и укрепляют в их невежестве. Лишь когда властью наделены ученые…
