Александр Тюрин - Последний подвиг капитана Рождественского
Где-то грохнул взрыв, затряслись стекла и в этот момент я понял, как у меня мало времени. Пашина память окончательно слезла с меня, как старая кожа со змеи.
Я вышел из дома, прошел мимо развалин супермаркета и нашел такси, раздавленное бульдозером. Таксиста и след простыл, зачем ему искалеченная машина? А вот про бульдозер он и не подумал…
От остова грузовой станции тянутся широкой полосой железнодорожные пути. И хотя на них стоит с десяток разбитых цистерн и обгоревших платформ, похоже, что пути пострадали меньше всего. Однако заканчиваются они цветиком-семицветиком из скрученных рельсов. Это, похоже, торговый порт в районе Турухтанных островов. На темной поверхности воды горят нефтяные пятна. Из неё торчат какие-то апокалипсические шпили и башни — сразу и не догадаешься, что это надстройки покоящихся на дне судов.
Воюющих бойцов-удальцов не видно, зато у берега клубится облако — это либо труха, поднятая предыдущими взрывами, либо аэрозольная маскировка. Судя по серебристому окрасу, последнее более верно.
Всё вдруг оказывается расчерчено трассами зенитных выстрелов, видны и факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного извилистые дорожки. Вот одна долбанула стелс-геликоптер «Дэймон», который стал видимым только после попадания. Не выйдя из виража, он вспыхнул где-то ближе к хвосту, затем разом переломился на две части, словно им стукнули об колено. Обломки, вальсируя, потянулись к земле, более крупный из них по дороге взорвался и превратился в рой красных и оранжевых конфетти.
Из серой с желтыми пятнами пелены, затянувшей небо, выскочило что-то похожее на сигарету.
Линзопроектор создал виртуальное окно телеприсутствия: познакомимся поближе, дрон проекта Flying genious, напоминающий на самом деле пиявку с крылышками переменной геометрии. Вот от него направились к земле лазерные лучи, похожие на золотые спицы, уткнулись в прибрежное облако. Спустя мгновение облако из серебристого превратилось в ярко-красное, напомнив по цвету и очертаниям губы кабацкой красотки. Какая-то цель была накрыта вакуумно-вихревыми боезарядами, маскировка не помогла.
Виртуальное окно телеприсутствия показывает крупным планом, как из-под развороченного автомобильного путепровода, что предсмертно оседает на опорах, изгрызанных взрывами, выползает около десятка единиц бронетехники. В реале они были едва приметны из-за маскировочных покрытий, напоминая ползущее марево. Ага, помимо ЗРК[16] на гусеничном ходу, там еще и пара танков. Вскоре один из них ненадолго украсился огненным тюльпаном — в его правый борт нырнул стремительный факел ПТУР[17] — и замер. Остальные поползли дальше, не желая маячить на открытой местности.
Здесь неуютно. Но пора и мне выполнить задачу. Ради нее я скрывался под личиной Павла Спицына, убитого охранником Адмани. Два события, ликвидация Мокрецкого и отправка в сеть стайного искина, который смог захватить эскадрилью дронов «Flying Genius», включили отсчет времени и маска сползла. Очевидно, Елена Дмитриевна знала больше меня, но вряд ли в ближайшее время я ее увижу.
Что я должен натворить? Надо вспомнить, потому что никаких инструкций и маршрутных карт у меня нет, я не мог их хранить, ни на бумаге, ни на электронных носителях, ни даже на инкопорпорированных в мое тело вет-чипах[18]. Но чужая память слезла и это не было случайностью — процесс запущен извне…
Мне показалось, что где-то лопнул огромный пузырь. Меня как будто закачало — по крайней мере так показалось — затем потащило невидимой волной и даже закружило водоворотом. Когда успокоилось и перестало тошнить, я понял, где был укрыт «Сирин» — внутри того самого причала с козловым краном. С достаточной вероятностью мой воздушный корабль и сейчас находится там. Если до него не добрался Мокрецкий, то, скорее всего, его не вычислили и западные «друзья».
Я побежал навстречу, все более в наклонку и ускоряя ход, ведь стрельба усиливалась, да и по-прежнему было непонятно, кто и откуда лупит. А преодолеть надо двести метров по открытой местности…
Когда я поровнялся с подбитым танком, башенный люк открылся и оттуда выпорхнул человек в дымящемся комбинезоне. Не замечая меня и хрипя на шведском, что ли, языке, он рванул куда-то. Хороший танк с бронекапсулой для экипажа, да и боеприпас, похоже, уже не рванет. В три прыжка я оказался на башне и соскочил внутрь.
Механик-водитель был трупом, струя расплавленного металла прошила ему шлем вместе с черепом — пахло сгоревшими мозгами. Двигаться машина уже не могла, трансмиссия точно накрылась, но вот заряжающий аппарат еще функционировал. Я положил руки на троды управления пушкой и скин-коннектор выдал на мои линзопроекторы картину местности, с захватом всех потенциальных целей. Второе виртуальное окно контролировало автомат заряжания: выбрал простым мановением пальца тип заряда и вот уже бронебойный подкалиберный снаряд лег в пушку.
Из пушки я еще ни разу не стрелял — а в меня бывало да, этим занимались те парни, что захватили Питер семь лет назад. Огонь! Танк ощутимо подпрыгнул, долбанув по моим изношенным позвонкам. А пробитая снарядом причальная стенка рухнула, козловой кран накренился, как пьяный моряк («спасайте женщин и детей, а я как нибудь сам доплыву») и показался нос «Сирина».
Я выпрыгнул из танка, потом несся как кенгуру и плыл вдоль причала как антилопа гну от крокодила. Сирин-сиринушка опознал и принял меня, спустив трап.
Когда вокруг меня ожили экраны кокпита, а виртуальные окна телеприсутствия сделали борта и верх прозрачными, я испытал прилив счастья. А когда мотор вытолкнул меня на водяную гладь… это было сравнимо с первым поцелуем любимой девушки.
Я рассекал мимо наноплантовых небоскребов питерской лагуны, окунающих подошвы в ее волны, картинно-голубые и слизистые и-за избытка ПАВ, я обдавал водяной пылью ничего не ведающих обитателей Петронезии — страны погибших, но не утонувших кораблей, где копошатся искатели мелкого счастья со всей планеты. Перепрыгнул через дамбу, ровно между двух батарей ветрогенераторов, похожих на кактусы-переростки, только у охранника кепку сдуло.
За Котлином надо мной баражировала пара истребителей-бомбардировщиков и несколько вертолетов морской разведки НАТО. Борт-искин визуализировал информационные потоки — натовский БДК был прикрыт системой раннего обнаружения, базирующейся на спутниковой группировке и тарелкообразных дронах модели UFO.
Прошел на траверзе Красную горку и оказался в толчее — вокруг выписывали круги натовские корветы последних проектов, похожие на здоровенные утюги, и мультикорпусные противолодочные корабли, смахивающие на огромные грабли. Но все эти силы и средства пока не видели меня. Зато я видел их. Стайный интеллект «Flying Genius», снабжающий меня информацией, все еще не был отключен от натовской системы ISR[19].
Борт-искин проложил курс на атаку, я шел со сумасшедшей скоростью под триста узлов, через две минуты «Сирин» должен был выпустить ракетоторпеды.
До цели они б проплыли, огибая донный рельеф, быстрее, чем всплыли пузырьки от их двигателей.
Но тут на курсе атаки оказался стометровый круизный лайнер «Принсес Дайана», направляющийся из Стокгольма в наш пассажирский порт. С вероятностью двадцать процентов одна из ракетоторпед должна была угодить в него, с вероятностью пять процентов его могли поразить оба «Базальта». С одной стороны — положить с прибором на тысячу шведских ебланов, ехавших проветриться в покоренный ими град Петров, с другой — утопить их, как-то не по-православному…
Я вдвое снизил скорость для совершения маневра и когда снова лег на курс атаки, мой кораблик был обнаружен — очевидно спутниковой группировкой, способной сканировать альбедо водной поверхности — погодка, увы, была идеальной. На всё про всё оставалось несколько секунд.
Стрелять «Базальтом» было поздно, его боеголовки не успели б ухватить цель, но в меню имелось еще два блюда. Одно: активизировать боеголовки и вперед — курсом на столкновение; другое: заложить резкий поворот и выйти из игры…
5. В семь часов вечера после войны
Я очухался в воде, на языке была кисловатая влага — всё пространство надо мной было затянуто дымной пеленой, которая пахла паленым пластиком и какой-то гнилью. Кое-где по воде расходились радужные топливные пятна, но оставлены ли они утонувшим судном, пойди пойми.
В спасательный жилет встроено несколько гаджетов, но ничего не работало, включая систему глобального позиционирования. Работал лишь простой компас и это внушало оптимизм, значит магнитные полюса на месте, а не приватизированы и не вывезены в офшор. Вода Финского залива, конечно, не для купания, но почему-то мне становилось все теплее, или, скажем, терпимее.
