Alma - Эпизод 2. Антиканон
В ответ на немой вопрос Падме он сказал:
— А разве непохоже?
— Похоже. Но почему у вас Сенат вдруг стал недвижимостью? Ну, пусть. Но вы даже не выбрали, за кого вы будете играть, — Падме ткнула пальцем в синеватый квадратик, — а меню можно вызвать вот отсюда.
В ответ на заданный программой вопрос о названии «государственной компании номер один» Скайуокер написал «Флот». Он не стал ничего объяснять, и правил названия дальше. У научно-исследовательского центра теперь красовалась надпись «Торговая Федерация».
— Для хорошей партии нам не хватает игроков, — сказал Анакин.
— Можно сделать так, что компьютер будет играть роль еще пяти игроков. Но тогда вся игра будет намного сложней. Дайте стилу, — и Падме снова полезла в меню. — Как вы их хотите назвать?
— Государственная компания номер два «Храм» и три частных фирмы с названиями «Корпорация номер один», «Корпорация номер два»…
— Что, так и назвать?
— Так будет проще.
— А стартовый капитал пусть выберет компьютер?
— Нет, не стоит. Я думаю начать с минимума. Можно даже с нуля, а у Храма и корпораций пусть будет по максимуму.
— Так вы никогда не выиграете.
— Я еще не начинал.
С минуту она сосредоточенно изучала поле. Потом произнесла:
— А Торговая Федерация? Ее тоже отдать компьютеру?
— Нет, зачем. За нее будете играть вы.
— Это еще почему? Я похожа на синего плосконосого гуманоида?
— К счастью, нет. Но у синих плосконосых гуманоидов много денег, и для вас они будут только средством.
— Средством для чего?
— Средством изменить общественное мнение.
— Тогда я не понимаю, на чьей я стороне? В игре всегда нужно играть за кого-то.
— Почему за кого-то? Почему не за себя?
— Потому что…
— Потому что вы не знаете, кто вы на самом деле или чего вы на самом деле хотите?
— С каких это пор, — раздражение стиснуло губы в тонкую белую полоску. Спряталось под иронией. — Торговая Федерация помогает государственной компании под названием «Флот»?
— С тех пор, когда они решат вложить во «Флот» деньги и именно этим смогут ослабить конкурентов.
— «Корпорации номер один» и так далее?
— Конечно.
— А другая государственная компания, «Храм»?
— Ей будут помогать те самые корпорации.
— Трудный расклад. Первый раунд вы точно проиграете, и тогда вряд ли «Банк», то есть ваш «Совет Безопасности» даст дополнительные кредиты.
— Первый раунд мы проиграли уже заочно. Сделаем так, чтобы «Совет Безопасности» ошибся на втором.
— Как это ошибся?
— Надо создать такую ситуацию, при которой программа потребует перезагрузки компьютера.
— И что у вас при этом получится?
— Новый «Совет Безопасности».
— Не понимаю.
— Вы сможете изменить общественное мнение в нашу пользу. И доказать, что «Совет Безопасности» очень крупно облажался. Лучше всего, если они уйдут сами.
— Это невозможно. Правила игры…
— … мы играем в эту игру уже тысячу лет. Правила пора менять.
Падме ответила не сразу.
Отвела взгляд в сторону. Заерзала на мгновение, положила ногу на ногу, а потом застыла, вся каменная и белая.
— Так вот о чем вы говорили с канцлером, — сказал призрак королевы Амидалы.
— Да, — ответил Анакин.
— А причем тут я?
Раздражения стало еще больше. Теперь Скайуокер не верил, что все это — только из-за неприязни к канцлеру.
Пусть у нее и было с Палпатином общее прошлое.
Набу. Да. И у нее тоже.
— А я думал, вы мне поможете.
— Вы здесь… вы вчера меня разыскали по просьбе этого… — Падме не договорила.
— Нет, я здесь не по просьбе «этого», а по своей инициативе.
— Это даже хуже.
Скайуокер наконец понял. И ответил. Но не так, как она могла ожидать.
— Разумеется, я здесь по своей инициативе. Это была моя идея — использовать вас для своих целей. Вы хотели сделать серию материалов об армии, и это натолкнуло меня на мысль о том, что вы не пропустите шанса потоптаться по старым знакомым из политической элиты. Совета Безопасности это касается больше всего.
— Прямолинейность — лучшее средство для манипуляции, — возразила Падме. Уже не так уверенно.
— Вы мне льстите.
— Нет. Я просто не понимаю, во что мне верить.
— Во что хочешь.
Быстрый взгляд. Сквозь раздражение и недоверие — теперь еще и удивление.
— Я ничего о тебе не знаю.
— Знаешь. Больше, чем люди, с которыми я воевал.
— Ситх!
— На кого ты злишься больше — на меня или на Палпатина?
— На себя. Я думала, что вчера мы перестали играть.
— А мы перестали.
Взгляд ее скользнул по крохотным корускантским башенкам на игровом поле, а затем по очень похожим башенкам за окном.
— Выключи это.
— Хорошо, — Анакин одним нажатием кнопки уничтожил игрушечную галактику.
Спокойней от этого ей не стало.
— Что там на самом деле с Советом Безопасности?
— Через некоторое время Совет Безопасности отправит пятый флот в новую кампанию. Три эскадры примут бой в системе Вероа. Соединение кораблей — это «Виктория» и еще четыре дредноута — отправится на штурм военной базы в соседней системе. Отвлекающий маневр.
— Пять дредноутов на базу — это много или мало?
— Это называется «на убой».
— Зачем вообще нужна эта кампания?
— Республика вернет себе приличный кусок территорий, и вдобавок отгрызет еще несколько бесполезных планет, ну и сможет вновь говорить о победе.
— Тогда почему не отправить все силы на штурм базы?
— А это невыгодно. Республиканцев там никогда не было. И, понимаешь, вслед за базой нам придется стереть в порошок весь промышленный комплекс системы. Сепаратисты лишатся очень важного узла, а Республика получит огромный нищий регион, где нужно все строить заново. Держать постоянный гарнизон. Вкладывать средства, которых нет.
— А Совет Безопасности…
— … не учтет того, что мы действительно уничтожим базу. Несмотря на численное превосходство противника. У Совета внезапно будет очень много проблем. Прежде всего с Храмом и корпорациями. А твой холоканал тем временем начнет кампанию против них. Совет не выдержит давления с двух сторон и уйдет в отставку. На их место будут избраны новые люди. Те, которые не будут мешать флоту вести войну.
— Тебе не кажется, что это безумие?
— Не кажется. Это и есть безумие.
— Допустим. А когда начнется кампания против Вероа, уже известно?
— Примерно через два месяца.
— Значит, времени остается очень мало.
— У меня тоже, — он пожал плечами.
— Ну, хорошо, — ответила Падме. — Может быть, я ничего не понимаю в тактике и стратегии. Но вот что скажу: если вы победите, скомпрометировать ваших командиров будет очень трудно.
— Будут потери. Высокие. Неприемлемые для победы.
— Вот как. Значит, Палпатин так легко жертвует флотом ради того, чтобы протащить своих кукол в Совет Безопасности?
— Не он.
— А кто?
— Я.
— Еще лучше, — выдохнула Падме. — Тебе не страшно?
— Страшно.
— А если… нет?
— Что нет?
— Если вы проиграете. Если ты, — она выделила это слово, — проиграешь. Как это… «жизнь меня зачеркнет»?
— Да.
Падме вдруг выпрямилась, поднялась и подошла к окну.
— Как же сейчас быстро темнеет, — сказала она в лицо сумеркам за транспаристиловой маской. — Пойдем куда-нибудь. Не хочу сейчас здесь сидеть.
Вслед за Падме из квартиры вышел Скайуокер.
— А тот бар, где хозяин — гибрид? — спросила она, усевшись во флаер. — Это далеко?
— Не очень. Где-то час пути.
— Ну и отлично.
Флаер осторожно заскользил по воздуху. Скайуокер заметил, что Падме откинулась на спинку сиденья. Закрыла глаза. Он решил, что не будет ей мешать.
Да и самому ему хотелось разобраться в том, что он только что…
… натворил, наделал, сделал, совершил, добился, достиг.
Много слов. Ни одного точного.
За все время полета Анакин так и не придумал определения сегодняшнему дню. Он все больше вспоминал ее реакцию на его слова. Вспоминал, как ее лицо вспыхивало то надеждой, то раздражением, угасало в недоверии и смягчалось под улыбкой.
— Ты спишь? — спросил он.
— Нет.
— Мы на месте.
Падме резко выпрямилась, выскочила из флаера. Кантину она сразу узнала, и обрадовалась, что посетителей в этот вечер было мало.
— Мы у тебя постоянные клиенты, — напомнил хозяину Скайуокер.
— Здрасте, — промычал гибрид. Большой радости в его голосе, впрочем, не обнаружилось.
Меню здесь по-прежнему не существовало. После недолгих переговоров на столе появилось кофе и одна на двоих тарелка с тоненьким соленым пирогом, порезанным на восемь неравных частей.
— Это можно есть? — спросила Падме.
