Вальдэ Хан - Храм
— Нельзя вниз. За то, что мы тут побывали, нас накажут, — отрицательно закачал головой лысый.
Он сделал несколько шагов по направлению к беспомощно лежащему охотнику, тот было задергался, желая разорвать путы, да куда там.
Грохот выстрела, и голова убийцы взорвалась кровавым фейерверком.
По–звериному подвывая, товарищ убитого упал в траву и дрожащей рукой нашарил оружие – к грубо выструганному деревянному ложу проволокой был прикручен ствол–трубка. Человек притих, вертя головой и стараясь понять, откуда стреляли. Наконец решившись, он вскочил и со всех ног помчался к ближайшим кустам. Второй выстрел бросил дикаря на землю, проделав в груди черную рану. Захлебываясь кровью тот издох в считанные мгновения.
Лежа на боку, Свист пытался оглядеться, откуда пришло спасение, и спасение ли это вообще – может быть, следующая пуля клюнет в затылок его самого.
Справа послышался тихий треск и на поляну шагнул Орех, держа в руках карабин. Усатый охотник деловито осмотрел трупы, и только потом развязал Свиста. Тот с трудом сел, разминая одеревеневшие запястья и борясь с дурнотой.
— Это кто? – Орех кивнул себе за спину.
Свист пожал плечами.
— Рассказывай, как было. Все, от нашего расставания, — потребовал охотник.
Свист, сбивчиво и вяло, но изложил события минувших часов: про трещотку, про новеньких и про то, как его стукнули по голове.
Охотники стояли, разглядывая трупы. Грубо сшитые одежды из меха и кожи, обуви нет вовсе, оба бриты наголо, а вот бороды имели знатные. Каждый носил на лбу знак – синий, похожий на след змеи завиток.
Из оружия у них имелись длинные, в локоть ножи, топорик (совсем не плотницкого вида) и, как окрестил его Орех, самопал. Нашлась кожаная сума, но ничего интересного в ней обнаружить не удалось – вяленое мясо в тряпице, сушеные фрукты, склянки не пойми с чем, да мешочек с импровизированной дробью и порохом.
Свист хотел было спросить, кто эти люди, но Орех предвосхитил его вопрос:
— Ума не приложу, откуда они такие взялись.
Еще немного постояли.
— Что‑то они говорили про «вниз», или «снизу», — внезапно вспомнил Свист.
— Из Нижнего Леса, что ли?
Орех скептически поглядел на тела, будто стараясь высмотреть там что‑то ведомое только ему.
— Вряд ли, — наконец сказал он, — Как там жить‑то можно?
— Орех, а что они с ней хотели сделать, — Свист кивнул на тело мертвой женщины. – Съесть?
— Наверное, — Орех пожал плечами, а потом добавил. – Ладно, хватит гадать на болотной тине, нужно жмуров этих, и ее тоже, отволочь подальше от норы. Не ровен час, зверья на падаль набежит.
Орех поднял с земли трофейный топор и сунул себе за пояс. Свист только кивнул понимающе.
— Я когда шел, к западу отсюда видал муравейник подходящий, туда и отнесем, — сказал Орех, деловито обвязывая тело одного из пришельцев веревкой, вышла ухватистая петля.
— Далеко?
— Час от силы. К вечеру всех и перетаскаем.
— Сперва давай новичка в нору отведем, мало ли, — напомнил Свист.
Мужчина лежал без памяти там, где его оставили. Орех отволок того в подземелье, но развязывать не стал.
Орех не соврал – когда они мокрые от пота (волочь тела оказалось не так уж и просто), наконец пришли на место, перед ними возвышался огромный муравейник – круглый холм, достигавший плеча Свиста. Казалось, что его склоны шевелились – это огромные, под стать самому муравейнику, насекомые, сновали по своим, муравьиным же, делам.
— Погоди, — Орех выпустил петлю, и труп стукнулся затылком о землю.
Вынув из‑за пазухи топор он, крякнув, двумя ударами отделил голову от тела. После, взявши тело за руки и ноги и раскачав его хорошенько, охотники забросили останки дикаря прямо на гигантский муравейник. Следом отправилась и его голова.
— А говорил – не веришь в охотничьи байки, — попытался улыбнуться Свист.
— Причем тут байки? – Орех не разделил его веселости. – Такое на самом деле бывает – если труп не обезглавить, он встать может. Я сам видел. Поди его потом во второй раз убей.
Свист кивнул.
— Ты башкой‑то не тряси! Горы близко, а рядом с ними трупы как раз таки оживают, здешние места и без того не самые приветливые, нечего еще нам лишнюю мерзость разводить.
Так они и поступили со всеми участниками драки. Пока шла работа, Свист то и дело ловил себя на том, что постоянно возвращается мыслями к сцене, свидетелем которой он стал – женщина и мужчина сверху. Он никак не мог понять, почему именно это, а не смерть, прошедшая совсем рядом, и не сам факт кровожадных чужаков, занимает его сильнее всего.
Когда охотники вернулись на поляну после третьей ходки к муравейнику, Свист обратился к напарнику.
— Орех, а как ты тут оказался?
— Вчера забросил припасы в нору, управился споро – если через высохшее озеро срезать, оно быстрее выходит.
Он снова достал флягу.
— И попались мне на глаза следы, такие же, как мы видали там, у медведя–валуна. Ну я, дело ясное, решил выследить, кто у нас тут ходит.
— Чего только тут не ходит, — пробурчал себе под нос Свист, особенно выделив первое слово.
Парню очень хотелось вымыть руки после того как он прикасался к мертвым людям. Каким ни есть, но людям. Мертвым.
— Ну вот. Пошел я значит по следам, выходило, как я тогда и подумал, что их человека четыре идет. Ближе к вечеру один из них куда‑то делся. Я покружил немного, хотел узнать, куда он направился, но так и не нашел. Плюнул и пошел за остальными.
Они подошли к дубу–гиганту, в корнях которого прятался лаз в нору.
— Значит, переночевал я в норе у Железных Черепах, запомнил, где со следа сошел и на утро припустил за ними. Нагнал я их к полудню, недалеко отсюда. Было их уже двое. Куда они третьего дели, а главное как ночь пережили, не понятно. Ну я значит, сразу показываться не стал. Дай думаю, погляжу, что‑то они делать будут, да и мало ли, вдруг те, отставшие, тоже где‑то рядом бродят. Поди разбери их, за каким рожном они к нам, и откуда.
Выслушав рассказ, Свист только головой покачал, а потом поднял оставленный прямо в траве самопал. Кому он нужен?
— Думаешь, из этой штуки по косолапому пальнули? – спросил парень, взвешивая варварское оружие в руке.
— Думаю, — согласился Орех. – Но меня другое занимает. Баба эта орала как резанная.
— Так ведь резали! – напомнил Свист.
— Дурак, — раздраженно сплюнул Орех. – Ты когда это видал, чтобы новички хоть что‑то вокруг себя понимали, не то что отбивались и благим матом голосили?
Подумав немного, Свист вынужден был согласиться:
— Никогда. Ну, может смерть близкая так подействовала, — предположил Свист.
Орех только отмахнулся – чушь мол.
— Жаль не расспросишь ее уже, — Орех задумчиво жевал ус и добавил, обращаясь скорее к самому себе. – Особенно после того как я ей голову снес.
Свиста передернуло.
— Ее не расспросишь, а вот второй остался, — радостно вскинулся Орех.
Почему‑то Свист пожалел новоприбывшего мужчину, уж если Орех взялся за дело всерьез, то своего добьется, скорее всего, не слишком разбираясь в средствах.
После ужина, наскоро собранного прямо у древних корней, охотники спрятались от ночи под землю. Новичок в себя так и не пришел, но Свист заприметил, что его руки все так же стянуты за спиной.
— Это зачем?
— Подруга его странная оказалась, кто знает, чего от него ждать? – пояснил Орех.
На том и порешили.
8
С противным скрежетом точильный камень гулял вдоль клинка. Широкий нож в руках Ореха подставлял потемневшие от времени бока заботливой правке. Ножу как будто нравилось.
Мужчина, найденный вчера Свистом, стоял на коленях рядом с костром, невидящими глазами он уставился в пламя.
Свист возился с чайником.
— Не дури, — спокойно так сказал Орех. – Товарка твоя все понимала, да и ты точно меня слышишь.
Вжик – камень прошелся по лезвию.
— Когда я тебя будил, то успел заметить, как ты на меня посмотрел. Новички так не смотрят. Они вообще никак не смотрят.
Вжик.
— А раз ты себя понимаешь, значит и мои слова до тебя доходят.
Вжик.
— А раз слова доходят, но ты молчишь, значит – скрываешь что‑то.
Настороженный вжик.
— Но молчать ты недолго будешь.
Зловещий вжик.
— Орех… — робко подал голос Свист.
Сейчас он боялся старого знакомца. Раньше он его уважал и побаивался, но сейчас он его именно боялся.
— Цыц! – оборвал тот.
У Свиста даже зубы клацнули, так быстро он рот закрыл.
Орех поднес клинок к глазам и поймал лезвием солнечный луч.
— Все скажешь. Даже если для этого мне придется тебя на ремни пустить.
Ни один мускул не дрогнул на мясистом лице новичка.
Резко встав на ноги Орех быстро подошел к новичку и пинком повалил того на траву. Упали разрезанные веревки. Заломив новичку руку и прижав того коленом к земле, Орех прошипел:
