Анатолий Радов - Студия "Боливар"
— А может быть, он погружает нас в летаргический сон, например, и мы теперь в чём-то типа матрицы. Там, в реальном мире фильм такой сняли. Я когда шёл по дороге подумал, может быть, режиссёр...
— Режиссёр? — Алекс громко рассмеялся — Так ты хотел стать актёром? А он тебе роль пообещал?!
Этот смех меня немного смутил. И вправду получалось, что я глупее всех остальных вляпался в это дерьмо. Даже глупее девчонки, та хотя бы на кукол повелась. А куклы, это намного реальнее, чем предложение сняться в фильме, сделанное в неком городе Мухосранске.
— Ну, да — продолжил я, чувствуя, что краснею — Так вот, допустим, что режиссёр каким-то образом усыпил нас, и теперь при помощи всяких там проводков и компьютеров, вводит в наш мозг всю эту дребедень.
— Может и так, кто его знает? В принципе может быть, что угодно — Алекс перестал смеяться — Я не видел эту твою матрицу, но версия тоже интересная. В любом случае суть одна. Мы под влиянием этого, как ты его называешь, режиссёра, и ни хрена не знаем, как вернуться в реальный мир. Мы даже не знаем, как с этим режиссёром связаться, чтобы хотя бы узнать о его намерениях относительно нас.
— Почему же? — я достал телефон — У меня есть один звонок.
— Что это? — спросил Алекс, глядя на трубку в моей руке.
— Сотовый телефон. Такой телефон, без проводов. Внутри маленькая антенка, по всему миру стоят большие. Короче, что-то вроде рации.
— Так значит, ты можешь с ним связаться? — на лице Алекса появился искренний интерес — Тогда звони, чего ждать?!
— У меня всего один звонок. Он там что-то говорил о серьёзности и взвешенности. И он прав. Я позвоню попозже, когда хоть немного разузнаю об этом мире. А если я позвоню сейчас, что я ему скажу? — Эй, чувак, я хочу домой? - Вряд ли он ответит — Да без проблем.
— Ну, как знаешь — Алекс заметно расстроился — Но для того чтобы побольше узнать, тебе нужно сходить в деревню. Кое-что тебе расскажут там, а если вернёшься, то и я поведаю тебе парочку интересных вещей.
— А почему не сейчас?
— Я должен быть уверен, что ты не примкнёшь к ним, понимаешь? Пусть уж всё пока останется так, как есть. Но в деревню тебе лучше пойти не раньше, чем через две недели.
— Почему?
— Я же тебе сказал, что они очень любили девочку, и если твоё появление и её смерть произойдут в одно и то же время, они могут связать эти два события воедино. И даже может быть обвинят тебя в её смерти. А это тебе совсем не нужно, согласен?
— Ну, в общем, да — сказал я. Мне, конечно же, не хотелось прослыть приносящим несчастье, или даже убийцей в худшем случае.
— Сегодня я схожу в деревню, отнесу им мяса, и возьму воды — Алекс вздохнул — И сообщу им, что Боливар убил Лизу. Они ведь еще не знают. А когда узнают, будут три дня совершать обряд памяти. В конце концов, тебе всё равно нужно отдохнуть и восстановить силы. Так что спешить не стоит. Пей понемногу воду и спи. Это самый лучший способ прийти в норму.
— Так, где ж её взять, эту воду? — раздражённо спросил я.
— Я же тебе оставлял банку — ответил Алекс, посмотрев на меня.
— Банку?
Я припомнил, как, поднявшись, сначала уткнулся лицом в колени, а потом встал на ноги, и пошёл к выходу, ни разу не обернувшись. Чёрт! Если бы обернулся, наверное, уже бы не мучался жаждой.
— Знаешь, а я её не видел — сказал я оживлённо, чувствуя, как настроение начинает взлетать вверх, как воздушный змей на ветру — Тогда я, пойду, поищу её.
— Она там, в углу, у изголовья лежанки. Только не пей сразу много.
Я вошел в шалаш, посмотрел слева от лежанки из сухой травы, и увидел трёхлитровую стеклянную банку. Стоило мне вывернуть голову посильнее, когда я лежал и разглядывал, где я нахожусь, я бы её наверняка заметил. Банка была наполнена на треть. Пренебрегая советом Алекса, я выпил всю воду разом. Конечно, это было неправильно, но, сделав один глоток, я уже не мог остановиться. Утолив жажду, я поставил пустую банку на место, и вернулся обратно. Алекс уже успел притащить откуда-то бревно и бросить его возле костра. Я присел на бревно и достал сигарету.
— Откуда же эта трёхлитровая банка? — спросил я.
— А это? Это смешная история. В деревне живёт полусумасшедшая старуха. Примерно лет шесть-семь назад она попала сюда с этими банками. Этот режиссёр представился ей каким-то там психотерапевтом и пообещал каким-то образом зарядить воду, ну она и взяла с собой три банки. Две теперь в деревне, ну а эту я кое-как выпросил себе.
Я подкурил сигарету. После полного утоления жажды, курить было одно удовольствие. Алекс затушил огонь и стал жарить мясо, надев его на четыре очищенные от коры веточки. Остальные кусочки он сложил на снятую шкуру и завернул.
— Сам справишься с жаркой? — спросил он.
— Постараюсь — ответил я.
— Отлично. Тогда я пойду в деревню, отнесу мясо и возьму воды. Банка, наверное, пустая? — Алекс улыбнулся.
— Ты сам сказал — ответил я словами Христа и развел руками.
— Люди никогда не слушаются советов — пробормотал Алекс, продолжая улыбаться.
Я посмотрел на него. Простой человек, в том возрасте, когда наверное и начинается пресловутый кризис среднего чего-то там, без каких-либо признаков озлобления, которое видимо так и не смогло проникнуть в него за долгие двадцать два года. Я улыбнулся в ответ. Таких людей мало и в реальном мире, и мне просто повезло, что я встретил такого здесь.
— А далеко до деревни? — спросил я.
— Километров восемь.
Алекс взял в одну руку свёрнутую шкуру, а в другую копьё, лежавшее на земле.
— На обратном пути поохочусь — сказал он и направился к шалашу. Взял банку, вернее надел её на конец копья и пошёл быстрым шагом в сторону леса. Вскоре он скрылся за деревьями.
Когда мясо поджарилось, я съел его с двух веточек, а две другие взял с собой в шалаш, и положил на небольшой пенёк, стоявший в углу. Наверное, это что-то вроде тумбочки, решил я.
Насытившись, и чувствуя приятную, после двух суток голода, тяжесть в желудке, я прилёг на импровизированную кровать и закурил еще одну сигарету. В помятой пачке осталась последняя.
— Чёрт, придётся бросить курить – с досадой подумал я, зная, как нелегко мне, курильщику со стажем, это дастся.
Докурив, я закрыл глаза, и принялся обдумывать всё сказанное Алексом. Но от съеденного мяса меня быстро сморило в сон.
10
Я очнулся в абсолютной темноте. Ничего не видно, и как обычно ничего не слышно.
— Алекс — шепотом позвал я.
Ответа не последовало.
— Алекс, ты здесь? — спросил я громче.
Ответа не было.
Чёрт, неужели я снова один. В этом сраном мире одиночество начинало меня угнетать. Казалось, одиночество здесь неотъемлемая часть какого-то плана. Плана того странного типа, назвавшегося режиссёром. Впрочем, и в настоящем, теперь уже таком далёком и нереальном мире я тоже был постоянно один. Кто режиссировал мою жизнь там?
Я поднялся. Медленно, щупая перед собою тьму, добрался до пенька, на котором оставил мясо. Взял одну веточку и вернулся. Снова лёг и стал неторопливо жевать. Остывшее мясо было не таким вкусным, как горячее, но и в таком виде оно казалось мне деликатесом.
А если Алекс не вернётся? В этом мире всё может случиться. Он сказал, что в деревне все сошли с ума. И еще он собирался рассказать им о гибели девочки. Разве не могут одиннадцать психов в порыве праведного гнева убить одного, пусть даже и вооруженного копьём и ножом, человека? А потом они обязательно придут сюда. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, нет ли здесь чего ценного. Какой-нибудь полезной вещи. А если они решат, что это Алекс убил Лизу, то тогда придут, чтобы разрушить или спалить шалаш. В виде деревенской вендетты. И ко мне они тогда отнесутся ох не так, как мне того бы хотелось.
Я перестал жевать и стал прислушиваться. Мне показалось, что за стенками шалаша кто-то бродит. И даже переговаривается шёпотом. Мне стало не по себе. Неужели они уже убили Алекса и пришли?
— Стоп — сказал я себе — Так не долго и с ума сойти. Нужно успокоиться, а то еще и не такое услышу.
Да и с чего это я взял, что в деревни живут психи? Со слов Алекса? Это еще ничего не значит. Он с ними не в ладах, и может наговорить на них чего угодно. Да если кто-то и бродит за шалашом, мало ли здесь зверья?
Эта мысль меня полностью сковала. Я вспомнил Боливара и щупальце.
— Да елки-палки — одёрнул я себя — Я же сам нагоняю. Нужно подумать о чём-нибудь другом, о том мире, например.
Интересно, там уже обнаружили, что я исчез? Хотя, кто должен обнаружить? Кому это нахрен надо? Когда-нибудь конечно обнаружат, но не раньше чем через месяц, это точно.
А может это и к лучшему, что я здесь? Там бы я сейчас нашёл себе очередную работу, и снова всё по кругу. И никакой перспективы. Какая может быть перспектива у простого работяги? Выиграть миллион в лотерею?
