Минаков Геннадиевич - ХАРЬКОВ 354-286
Олег поначалу пытался отвечать, но быстро понял, что это бессмысленно. Большая часть слушателей переключилось уже на споры меду собой, и слова полковника не слышал никто, кроме находящихся в первых рядах. Но все споры затихли, когда на кафедру вышел пожилой мужчина, известный на всю страну кардиолог профессор медицины Афанасий Константинович Блюм.
- Вы все слышали, что сказал нам товарищ полковник. Я считаю, что в сложившейся ситуации мы обязаны ввести карантин сроком как минимум на две недели. В течение этого времени не допускать контактов с внешним миром. Пока могу сказать, что им могут угрожать все виды болезней, не известные в 1940 году. Но с другой стороны, иммунная система наших современников ослаблена употреблением антибиотиков, ухудшившийся экологией и ещё кучей факторов, которые я сейчас не буду приводить. Так что опасность от вирусов 2008 может быть и не таким уж и большой. Но не стоит на это рассчитывать, в любом случае карантин необходим, иначе мы утратим контроль над ситуацией, и можем оказаться в условиях врачей Первой Мировой Войны, которые не могли бороться с "испанкой". Только "испанка" наша будет носить славянское имя. Примерно тоже самое было бы, если мы перенеслись не во времени, а в пространстве. К примеру, куда-нибудь в Африку или Китай.
После выступления Блюма, сделали доклад ещё несколько человек. В числе прочих мер была упомянута необходимость введения жёстких мер для контроля групп риска, таких как наркоманы. Эту нужно было сделать для недопущения распространения ВИЧ-инфекции. Со стороны же аборигенов теоретически следовало опасаться оспы, которая в 2008 году считалась побеждённой, и прививки от неё не делались.
Затем пошла горячая дискуссия, во время которой медицинские работники доказали что умеют спорить и пользоваться русским матерным не хуже кадровых военных. Впрочем, Олег не стал ждать окончания консилиума. План необходимых мероприятий был более-менее составлен. Осталось изложить его в комендатуре и принять к исполнению после утверждения.
Харьков. 23 июня 2008/1940 года 09:00
Ежи Ковалевский, сотрудник польского консульства, а по совместительству польский шпион, размышлял. Всё началось ещё вчера, когда пропала связь с посольством, находящимся в Киеве. Затем был звонок обезумевшего мэра, который рассказывал о перемещении в прошлое и предлагал бежать вместе с ним в Европу. Видимо Валкнис совсем обезумел, раз говорил об этом открытым текстом по городской телефонной линии. Наверное, от жары он совсем забыл, что по хорошей советской традиции, все телефонные разговоры записываются, а записи хранятся неделю. Если же номеру уделено внимание, то и месяц. Поэтому Ковалевский вежливо отказался от предложения Виталия. Даже если предположить что он прав, то если в головах этой украинской швали, именующейся армией, осталась хоть капля мозгов, то улететь никто никому не даст. Поэтому Ежи, одним из занятий которого, была тайная поддержка так называемых "патриотов Украины" - молодых людей, любящих разгуливать по городу в военной форме Бундесвера и выкрикивать ультра-националистичекие лозунги в стиле "Комуняку на гиляку", хотя и коммунистов уже почти не осталось и Союз давно распался, связался с одним из лидеров молодёжного движения, приказав ему поподробнее разузнать о ситуации в области. Несколько часов спустя по телевидению выступил военный комендант и объявил о вводе чрезвычайного положения. Попутно Пилипко рассказал о переносе в прошлое. Практически одновременно с известием о чрезвычайном положении, Ежи узнал о падении пассажирского самолёта в области. Вот тут он полностью убедился в правильности своего решения не спешить с покиданием города.
Что ж, раз Судьба даёт ему такой шанс, он не должен его упустить. Нужно всем доступными средствами переправить консула в западную Европу, а самому же заняться организацией подполья. Жаль, что идеи ОУН-УПА в этом регионе не пользовались популярностью, а то можно было бы на них сыграть. Ну, как говорил один известный политик: маемо те, що маемо. Будем работать с тем материалом, что находится под рукой. Хотя вариант отхода тоже стоит проработать. Жизнь такая штука, что всё может пойти и очень неудачно.
Тут Ковалевский усмехнулся - как бы оно не произошло в дальнейшем. Но большевики расплатятся за Катынь по полной программе. Заидеологизированных "патриотов" будем использовать как пушечное мясо, а также в качестве диверсантов, проводящих провокации против большевиков.
Киев. 23 июня 1940 года 10:00
В штабе киевского военного округа вновь проходило совещание. На этот раз командование округа располагало более конкретными сведениями о появившейся области. Данные разведчиков гласили о резком активизации пришельческой армии. На всех главных автомагистралях были установлены блок-посты. Несущая на них службу пехота была усилена многоосными бронеавтомобилями и танками. Поперёк трасс ставили железо-бетонные плиты.
Авиаразведчики РККА постоянно входили в контакт с авиацией пришельцев, судя по всему, также занимающейся разведкой. Только если пилоты красной армии совсем уж наглели и пытались снять аэродромы и воинские части, их отгоняли машины, очень напоминавшие автожиры, вот только не было автожиров таких размеров, такой маневренности (эти летательные аппараты могли буквально зависать на одном месте!), с таким количеством оружия подвешенного под рудиментарными крыльями.
Впрочем такая же ситуация была и с обратной стороны. Только пришельцы использовали для разведки самолёты без винтов, многократно превосходившие по летным характеристикам советские. Не забывали пришельцы использовать и свои автожиры. Если бы дело дошло до вооружённого противостояния, то малой кровью Советский Союз не отделался. Достаточно вспомнить Зимнюю Войну, в ходе которой гораздо хуже вооруженные финские войска смогли оказать серьёзное сопротивление РККА, сейчас же, в ситуации, когда вооружение вероятного противника превосходит советское на порядок, потери в случае конфликта могли быть очень существенными.
Исходя из этого, Лаврентий Павлович Берия приказал пытаться решить проблемную ситуацию мирными методами. Армию же оставить на самый крайний случай. Плохо было, что пока не удавалось наладить радиоконтакт с гостями из будущего. Поэтому сообщение о том, что налажена связь, было встречено с воодушевлением. Тем более, что другая сторона желала переговорить с высшим руководством.
Георгий Константинович прошел в отдел связистов, сел за радиостанцию, надел головные телефоны и, дождавшись, пока на той стороне выйдет на связь человек, под чьим контролем находилась в данный момент харьковская область, начал свой первый разговор с потомками.
- На связи командующий войсками Киевского Особого Военного Круга, генерал армии Жуков Георгий Константинович.
- Военный комендант города Харькова, генерал-лейтенант Пилипко Юрий Фёдорович. Должно быть, вы уже в курсе того, что мы являемся выходцами из 2008 года. Как лицо, обладающее верховной властью в области, имею полномочия о проведения переговоров. Считаю необходимым наладить высокочастотную связь с вашим штабом. Тогда мы сможем поговорить о более конкретных вещах.
В ходе переговоров удалось достигнуть первичного соглашения о прекращении огня, а также создании карантинной зоны по периметру области. Для того чтобы не заниматься проблемами изменившихся стандартов армейской защищённой связи, представители Харькова предложили прислать автомобиль с радиостанцией, к которой уже можно будет подключить линию высокочастотной связи. Вообще потихоньку армию начали отстранять от участия в разворачивающихся событиях. Лаврентий Павлович, которому были предоставлены чрезвычайные полномочия, приказал Жукову продолжить подготовку к освобождению Бессарабии с учётом изменившихся условий. Для блокирования Харьковской области предполагалось в основном полагаться на силы НКВД.
Харьков. 23 июня 2008/1940 года
С утра надо было ехать на работу на завод "Электротяжмаш", где я занимался внедрением автоматизации в отделе главного технолога, а если говорить более человеческим языком, то основной задачей являлось поддерживать работу машинного зала и помогать тамошнему коллективу в решении возникающих проблем.
Для того чтобы добраться на работу, мне было необходимо проехать пару станций на метро. Обычно это занимало до пяти минут, но сегодня пришлось прождать поезда целых десять минут, что для часа пик абсолютно нетипично. Благо хоть садился я остановке, находящейся в конце линии, и народа было не так много, как на центральных станциях. Но всё равно, пришлось потолкаться.
На заводе чувствовалось, что работа не может войти в нормальное русло. Если в корпусе, где находились инженеры электричество было, то в цехах его не было. Но на это, в обычной жизни исключительное событие, сейчас почти не обращали внимания. Всех интересовало дальнейшее будущее города и области. Складывалось такое ощущение, что народ в основном пришёл на работу только ради того, чтобы почесать языками. Впрочем послушать было что. Так, многие дедушки, давно перешагнувшие пенсионную черту, начали твердить, что раз мы попали в прошлое, то товарищ Сталин быстренько всем покажет как надо жить и приструнит город. Постепенно высказывания становились всё более и более кровожадными, мне даже показалось, что дай им волю, эти товарищи сами возьмут в руки оружие и пойдут расстреливать неугодных. С другой стороны, немало людей откровенно боялись того времени и места, в котором очутились. Все слышали публикации о страшной Сталинской гебне, массовых расстрелах и лагерях. Эти люди боялись, что как только руководство СССР поймёт, что произошло, то на всякий случай расстреляет половину города, а ставшуюся посадит в шараги. Во все эти разговоры я старался не влезать. Меня больше затронул случайно подслушанный разговор двух женщин технологов, одна из которых жаловалась другой на то, что больше не сможет увидеть свою семью, которая находилась во время переноса в Киеве. Наверное меня это задело потому, что далеко не все мои родственники жили в Харькове, и перспектива того, что я их больше никогда не увижу, меня совсем не радовала. Думаю, что такая ситуация была у девяноста процентов проживающих в области. А ведь есть ещё и командированные люди, у которых в городе может и знакомых-то нет. Вот им вообще хреново наверное.
