Сергей Лукьяненко - Спектр
Доггар посмотрел на Ирину, кивнул:
— Понял. Вы разыгрывали из себя обладательницу ценного артефакта, чтобы заработать денег… нет, вряд ли. Скорее — чтобы приобрести большую социальную значимость на Талисмане и узнать его тайны!
— Именно, — кивнула девушка.
Доггар вздохнул:
— Жаль. Я ни минуты не верил в материальность «ключа» для управления сейфами. И всё-таки ваша находка меня заинтересовала…
Он потянулся к бутылке и налил Мартину и Ирине ещё по чуть-чуть коньяка. Продолжил:
— Что ж, будем искать. Это наша работа… если хотите — можете к ней присоединиться.
— Значит, это все, что вы знаете про Талисман? — огорчённо спросила Ирина.
— Я знаю про Талисман очень многое, — покачал головой Доггар. — Структуру коры, состав чёрных скал, формулу тумана, топографию, те немногие растительные и животные формы жизни, что здесь обитают… кстати, как нам кажется, все они выведены искусственно. Но я не знаю, кто превратил эту планету в завод, я не знаю, как этим заводом управлять, и не предполагаю за Талисманом никаких иных тайн. Особенно связанных с эволюцией разума… Вы ведь это хотели спросить?
— Очень приятно говорить с человеком, который так точен в формулировках, — сказал Мартин, — Что ж, спасибо за угощение. У вас отличный коньяк.
— Приходите ещё! — сказал Доггар с чувством, поднялся. — Всегда приятно пообщаться с интересными людьми. Я вас разочаровал, да?
— Пока не знаю, — признался Мартин.
3
Обратный путь показался длиннее. Они по-прежнему не сходили с тропинки, обозначенной светом фонарей. Шли рядом, но не разговаривали, думали о своём. Лишь когда показались огни посёлка, Ирина сказала:
— Последняя тайна оказалась ненужной. Забытый завод, надо же… Никакой романтики.
— А что ты сочла бы романтикой? — спросил Мартин.
— Ну… — Ирина прищурилась, мечтательно улыбнулась. — Центр управления кораблями ключников. Раз — и все корабли в наших руках!
— Это не романтика, — ответил Мартин. — Это мечта о власти.
— Тогда… — Ирина задумалась. — Пусть здесь была бы настоящая Библиотека. Все тайны мира…
— Это мечта о знаниях.
— Какой ты…
— Неромантичный? — усмехнулся Мартин.
— Всего лишь упрямый! Тогда что же, по-твоему, романтика?
— Старая, скучная и никому не нужная вещь. Если бы мы с тобой остались жить на Талисмане, построили домик, нарожали детей, завели садик и огород — это было бы классической романтикой.
— Нет, такая романтика мне не нравится. — Ирина энергично замотала головой. — Ну что это — дети, домик, садик? Ещё бы сказал — кухня и церковь! Это романтика для здоровой сельской бабы.
— Хорошо, — кивнул Мартин. — Тогда я скажу, что бы счёл романтикой я.
— Ну?
Мартин остановился. Посмотрел на замершую Ирину. Очень тихо сказал:
— Я хотел бы узнать, что я — волна.
— Что?
— Я хотел бы знать, что все не напрасно. Что наша Вселенная — не пузырь квантовой флюктуации, которому суждено расплыться и рассыпаться в бесформенную пустоту. Что будет новое солнце и новые звезды.
— Глобально, — сказала Ирина с иронией.
— Нет, это очень личное. Я хотел бы узнать, что никогда не умру. Что я исхожу миллионы миров, познакомлюсь с миллиардом людей…
— Переспишь с триллионом женщин, поймаешь квинтиллион бандитов, слопаешь десять в пятидесятой степени бифштексов, — в тон ему сказала Ирина. — У тебя вся романтика количественная, Мартин?
Мартин осёкся. Кивнул:
— Да, ты права. Беда в том, что мы не можем себе представить чего-то иного. Даже мечтая о вечности… все, как у тех ребят с Прерии — хот-доги на каждой планете. Хорошо, а ты что хотела найти на Талисмане?
— То же, что и ты, — призналась Ирина, помедлив. — Таблетки бессмертия, туфельки, чтобы ходить между звёздами пешком, бесконечные гамбургеры, большую книжку с надписью «Самые таинственные тайны»… Все чушь, Мартин! Мы нашли то, что могли себе представить, — планету-завод, которая все это может штамповать. Да и то управлять им не научились…
— Стоп! — Мартин схватил Ирину за плечи. — Что ты сказала? Ты поняла?
— Мартин…
Но Мартин уже выпустил её. Закрутился на месте, озираясь, и кинулся прочь от дороги.
— Мартин! — закричала Ирина, бросаясь следом. — Остановись, ты же заблудишься!
Она нашла Мартина метрах в двадцати от освещённой дорожки. Мартин сидел на корточках перед «сейфом». Номера на крышке не было. Мартин как раз заканчивал её закрывать.
— Как я понимаю, — сказал он, не оборачиваясь, — открыв «сейф», я сбросил цикл на нуль. Так что через сорок три минуты, если «сейф» не «быстрый», там что-нибудь появится. Или не появится, не важно.
— Мартин? — растерянно повторила Ирина.
Мартин обернулся. Счастливо улыбнулся, постучал кулаком по каменной крышке.
— Это детонатор, Иринка.
— Это «сейф»… — на всякий случай отступая на шаг, произнесла Ирина.
Похоже было, что Мартин спятил.
— Это «сейф», — кивнул Мартин с лицом идиота, получившего ведро леденцов. — А все вместе, вся планета — это детонатор.
— Детонатор Большого Взрыва? — поинтересовалась Ирина.
— Напротив! Детонатор конца всего. Апокалипсиса. Рагнарека.
Мартин засмеялся, встал. Топнул по люку.
— Ты в порядке? — спросила Ирина.
— Абсолютно.
Мартин зашагал вокруг «сейфа», будто утаптывающийся перед лёжкой пёс. Хихикнул, глядя на Ирину.
— Ты совершенно права, Иринка! Таблетки и туфельки, мечи-кладенцы и шапки-невидимки. Меня, наверное, слишком потряс мир аранков. Все эти небоскрёбы и флаеры, тепловые ружья и всемирные информатории. Да ещё и Прерия… то же самое, только труба пониже и дым пожиже… Это не годится, понимаешь?
— Нет!
Мартин вздохнул. Уселся возле «сейфа», растопырил пальцы:
— Мы решили, что остановка эволюции вызовет волну катаклизмов. Плеть для ленивых. Это раз.
Ирина кивнула.
— И это правильно, — заявил Мартин. — А потом мы решили, что остановкой эволюции станет технический прогресс в духе Аранка. Огромные города, звездолёты на лужайке за домом, совершенная медицина и вакцина от рака. Это два… И это — совершенно неверно! Знаешь почему? Потому что в самых совершенных городах будут течь крыши и засоряться канализация. Потому что звездолёты будут ломаться, а болезни — приспосабливаться к лекарствам. Все эти сверкающие города ничего не стоят!
— А планета-завод?
Мартин похлопал по крышке «сейфа». Улыбнулся:
— Планета-завод? Чудовищные энергетические мощности, миллионы, миллиарды контейнеров по всей поверхности… ма-а-аленьких таких контейнеров. И умницы-аранки решили, что в этих контейнерах можно штамповать продукцию народного потребления… А если я хочу яхту? А если мне нужен шкаф? По кусочкам вынимать?
Ирина ждала.
— И если я не ошибаюсь, — продолжил Мартин, — на данный момент планета производит только три вида продукции. Порошок, схемки, спиральки… Схемки — это маленькие пластины с очень сложной структурой внутренней проводимости, индуктивности и ёмкости… грубо говоря, деталь неизвестной электронной системы. Так? А спиральки — они ведь органические?
— Кремнийорганические, — уточнила Ирина. — Ну хватит тянуть! Так в чём тут дело?
Часы Мартина пискнули, и он открыл сейф. Ухмыльнулся:
— Надо же, повезло… Верные две сотни евро.
Он зачерпнул горстку пурпурного порошка. Понюхал. Спросил:
— У тебя насморка нет? А то, говорят, людям порошок лечит насморк…
Ирина насторожилась:
— А не-людям?
Мартин высыпал порошок обратно в «сейф». Вздохнул и стал заворачивать крышку.
— He-людям… была, выходит, в галактике раса, для которой и предназначался этот порошок. Может быть, они его вдыхали, может быть, кушали на завтрак, а может быть, окунали в него щупальца… И получали весь мир, да ещё и пару новеньких коньков в придачу. Ходили пешком между звёздами, играли кометами в бадминтон, купались в туманностях…
— Переходили на следующий этап эволюции? — просияла Ирина.
— Нет. — Мартин покачал головой. — В том-то и дело, что нет! Никакой ментальной эволюции. Старый, добрый, проверенный разум. Со всеми его плюсами и минусами. Никаких изменений личности! Только всемогущество!
— Как это может быть? — спросила Ирина. — Ну как?
Мартин пожал плечами:
— Откуда мне знать? Мир лишь кажется нам логичным и подчиняющимся законам причинности. Поднял ногу — шагнул на метр… это прекрасно работает, пока мы смотрим на молекулы и атомы. А дальше? За порогом квантовой определённости? Где нет никаких законов, определяющих место частицы в пространстве? Законов нет — а место есть! И ты можешь поднять ногу — чтобы шагнуть прямо на Землю. Тебе не страшны даже взрывы сверхновых и чёрные дыры. Ты никогда не умрёшь… ну, если не захочешь, конечно. Взглядом разогнать облака, плевком погасить вулкан, одним желанием превратить железо в золото, а золото — в крем-брюле… — Он искоса посмотрел на Ирину. — Хочешь?
