Роберт Уэйд - Восхитительная
— Со станции метро «Саут-Кенсингтон».
— А я живу в Найтсбридже, так что до меня всего несколько минут. Вы не могли бы подъехать ко мне сейчас?
— Почему же нет? Конечно…
— Вот и хорошо. Ловите такси и живее сюда, тогда все толком и расскажете. Я дам вам адрес. Есть у вас под рукой карандаш и бумага?
— Да, мистер Дарк. Пожалуйста, подождите минутку. Наступила длительная пауза, и Дарк представил себе, как девушка шарит в сумочке. Наконец она отозвалась:
— Я слушаю, мистер Дарк.
Он назвал ей адрес и положил трубку. Затем подошел к небольшому шкафу с бутылками, стоявшему в углу комнаты и выполнявшему роль бара, и налил себе чистого виски.
— Славная девочка, — пробормотал он себе под нос, думая о Мэри Стенз. Он инстинктивно чувствовал, что благодаря этой девушке ошеломляющая сенсация почти у него в руках. Собственно говоря, она и есть той сенсацией, а остальное не так уж важно.
Разумеется, если только она получит эту работу.
На ней было все то же бесформенное платье из голубого материала, похожего на мешковину. Лицо, не тронутое косметикой, казалось еще более бесцветным и невыразительным, чем обычно, хотя на нем и проглядывала тихая печаль, пробудившая у Дарка желание легонько похлопать ее по плечу, произнести какие-то приветливые слова и немного подбодрить ее; но он этого не сделал.
Пол придвинул стул, и девушка села.
— Выпьете что-нибудь? — спросил он.
Какое-то мгновение она колебалась.
— Разве что немного хересу, если у вас есть…
Он огорченно покачал головой.
— Извините. В следующий раз будет непременно. А сейчас могу предложить джин, виски, бренди и еще содовая, тоник, пиво.
— Немного джина, пожалуйста, — вежливо сказала Мэри. — Если можно, с тоником.
Дарк налил ей джин, а себе виски. Они подняли стаканы.
— За вас, за фирму «Черил» и, конечно, за «Наблюдатель», — произнес он.
Она улыбнулась и сделала глоток. Дарк поудобнее устроился напротив нее.
— А теперь рассказывайте.
Мэри коротко рассказала об утренних событиях. В Стенмор она приехала без десяти одиннадцать. Ее провели в комнату, где уже сидели две девушки — судя по всему, тоже претендентки на это место. Хотя было назначено на одиннадцать, пришлось ждать еще полчаса, пока ее приняла Аманда Белл. Ей задали несколько вопросов, касающихся личной жизни, образования, профессии. Она назвалась обычной машинисткой-стенографисткой, и миссис Белл, по всей видимости, это удовлетворило. Рекомендаций не спрашивали.
— Конечно, — понимающе кивнул Дарк. — Ваши профессиональные способности и черты характера ничего не значат для косметического осмотра. Главное — чтобы им подошло ваше лицо, особенно с точки зрения фотогеничности.
— После собеседования миссис Белл провела меня в небольшую комнату и попросила раздеться, — продолжала девушка, преодолев легкое смущение. — Она сказала, что нужно сделать рентген, а потом меня осмотрел доктор Престон. Мы пошли в другую комнату, похожую на хирургический кабинет, и какая-то молодая женщина сделала рентгеновский снимок моей головы, а потом велела лечь на стол, очень похожий на операционный, и доктор Престон стал осматривать меня.
— Вы можете описать этого доктора Престона? — спросил Дарк.
— Ну, как вам сказать… Худощавый, не очень высокого роста, какой-то строгий. Носит очки. За то время, что я была там, он не сказал, наверное, и десятка слов. — Она немного помолчала, словно бы собираясь с мыслями. — Осмотр был очень тщательный.
— А потом? — отозвался Дарк.
— Потом он взял анализы — кровь и все прочее да еще кусочек кожи с руки. Собственно говоря, он только срезал кожу, а все остальное сделала медсестра. Ну, как обычно. Миссис Белл тоже была там.
— Он не говорил, зачем проводится осмотр?
Мисс Стенз медленно пила джин и задумчиво смотрела на Дарка.
— Нет, ничего такого он не говорил. Похоже, больше всего его интересовали размеры — все орудовал циркулем и еще какими-то инструментами, как будто хотел превратить меня во что-то… ну, как бы это сказать, статистическое, что ли.
— Статистика жизни, — полушутя подсказал Дарк. Мисс Стенз смущенно улыбнулась.
— Хорошо бы, если бы все это стало жизнью, мистер Дарк.
Но он не поддержал этого разговора.
— А что было дальше?
— Это все. Я оделась и пошла домой. Миссис Белл сказала, что сообщит мне о результатах в течение недели. Думаю, мои шансы не очень велики.
Дарк допил виски.
— А я считаю, что еще ничего не потеряно, — возразил он. — Скажите… миссис Белл не упоминала о плате?
— Да… Они будут платить мне пять фунтов в день все время, пока я нахожусь под наблюдением врача. Она считает, что это продлится месяца полтора. Таким образом, получится фунтов двести или, может быть, чуть меньше.
— Да это же почти ничего! — возмущенно воскликнул Дарк. — Жалкие двести фунтов за рекламную кампанию, стоящую не меньше ста тысяч.
— Для меня это немалые деньги, — возразила девушка. — К тому же, я надеюсь, «Наблюдатель» напечатает репортаж… Конечно, если меня возьмут.
— Если возьмут, «Наблюдатель» непременно напечатает репортаж, — заверил Дарк. — А теперь давайте выпьем еще.
Он опять плеснул напитки в стаканы, затем достал из-за телевизора небольшой проигрыватель и поставил пластинку. Музыка была мягкой и ритмичной — тихая мелодия в исполнении приглушенных саксофонов.
— Насколько я понимаю, — сказал он, — вы получите эту работу, а мы — материал для журнала. Я больше чем уверен, что люди из «Черил» не зря заварили всю эту кашу. Вот только пока тяжело сказать, серьезное это дело или просто махинация. Вряд ли они выбросили бы столько денег на рекламу, если бы не рассчитывали получить солидную прибыль… Что же касается вас, то вы в любом случае выигрываете — я имею в виду и деньги, и красоту. Это может стать началом вашей артистической карьеры, и если я сумею хоть как-то вам помочь, то охотно это сделаю.
— Вы очень добры, — тихо произнесла она.
— Нисколько, Мэри. Просто тертый журналист, напавший на след интересной истории. В определенном смысле я использую вас так же, как уже не раз использовал других.
Надеюсь, вы меня простите. По-моему, здесь вы ничего не потеряете.
— Что ж, видимо, вы правы, — пробормотала она.
— Я еще никогда не ошибался, — похвалился Дарк. — Единственное, о чем я вас прошу, — честное сотрудничество.
— Вы всегда можете положиться на меня, — серьезно сказала она.
Мэри посидела еще минут двадцать, потягивая джин и слушая приятную музыку. Пол Дарк рассказывал ей о журналистских делах. Время от времени она заставляла себя произнести несколько слов, поскольку ей тоже хотелось говорить. У нее появилось такое чувство, будто между ними возникла какая-то неуловимая связь, слабая и, похоже, односторонняя, — а, впрочем, это могло быть и просто легкое опьянение. Наконец, уже собираясь уходить, она внезапно поняла, что все это означало: совершенно очевидно, сама не зная как, она влюбилась в этого человека!..
Да нет же, не может быть, просто какое-то наваждение!.. Стараясь совладать с вышедшими из-под контроля чувствами, бушевавшими в ее душе, она вежливо попрощалась и отправилась домой, в опостылевшую квартиру, которую делила с Пенелопой.
Глава восьмая
За длинным полированным столом в комнате для совещаний сидело шестеро. Во главе стола сидел Эмиль Фаберже, поддерживая пальцами-коротышками отвисший подбородок и уставившись в окно на залитую утренним солнцем свежую зелень парка. Рядом с ним — Аманда Белл, ослепительная и холодная как лед. Дальше — Клайв Роуз, в кричаще яркой рубашке, делавшей его еще больше похожим на женщину; он, не переставая, копался в громадном черном портфеле с золотой монограммой, вынимая оттуда одну за другой какие-то бумаги и тщательно раскладывая их перед собой на столе.
Напротив миссис Белл сидела черноволосая темноглазая красавица, гибкая как рысь, с выразительным смуглым лицом уроженки юга. На ней было черное строгое платье с высоким воротником, выгодно подчеркивающее ее необычную красоту. Красавицу звали Тони Лури; она возглавляла торговый отдел фирмы, и сложно было сказать, чему больше она была обязана своим успехом в профессиональной области — деловым качествам или неотразимым чарам.
И, наконец, почти в конце стола примостились два неприметных, удивительно похожих друг на друга мужчины, которые все время заговорщицки перешептывались. У старшего было немного морщинистое лицо, реденькие каштановые волосы и усы, придававшие ему виноватое выражение. Это был Филипп Мак-Кинли, режиссер кинокомпании «Бельведер», снимавшей телевизионные сюжеты по заказу «Меррит и Хау». Его напарник Дэйв Блант, более молодой и безусый, хотя морщин и у него хватало, был штатным сценаристом этой же компании. Блант то и дело украдкой поглядывал на ослепительные прелести Тони Лури, и глаза его вспыхивали, словно два маяка. Очевидно было, что он готов хоть сейчас стать рабом шефа торгового отдела.
