Александр Казанцев - Внуки Марса
— О'кэй, шеф! — отозвался Гарри; голос его звучал глухо. — Дышу… и, кажется, жив…
— Это в самом деле любопытно, Гарри.
— Это шанс, шеф.
— Протянуть подольше? Что ж… Тогда придется разведать берег.
Гарри опустился на кочку. Он дышал с трудом. Воздух был жаркий и влажный, насыщен какими-то странными запахами. Голова кружилась, и от этого казалось, что воздух опьяняет, хотя его все время не хватало. Перед глазами плыли круги и клочья тумана. Сквозь них Гарри едва различал, как его сухопарый шеф перепрыгивает с кочки на кочку, приближаясь к гигантским папоротникам. Папоротники, папоротники…
В сознании Гарри всплывали латинские названия. Непроизвольно он занимался систематикой венерианской флоры. Это означало, что дышать все-таки было возможно.
Гарри отметил, что в этом мире нет травы. Любое, казалось бы, травянистое растение имело здесь древообразную форму, и к земному латинскому названию требовалось прибавлять дополнительное слово. Особенно много было тянущихся даже по болоту с кочки на кочку змеевидных корней. Они переплетались, чуть погруженные в топь, там и тут выпирая из нее. Они походили на отвратительных пресмыкающихся.
По ним и перебирался к берегу Керн.
Кочки были покрыты шаровидными бесцветными грибами. Когда Керн наступал на них, они взрывались черным облаком.
Солнца, конечно, не было видно. Все вокруг было красноватым: багровое низкое небо, медные лужицы воды между кочками и растительность.
Да! И карминовая растительность!
«Так и должно было быть, — подумал Гарри, надевая шлем, чтобы отдышаться; теперь он снова мог соображать. — Здесь слишком жарко, растения излучают излишнее тепло, отражают лучи теплоносной части спектра… Потому и красные…»
Гарри Вуд встал на ноги рядом с бесчувственным роботом. Оба они наблюдали, как Керн ступил на берег.
И тотчас берег ожил. Со всех сторон к Керну устремились вереницы маленьких существ.
— Жизнь! Вот она, жизнь, шеф! — радостно воскликнул Гарри.
— Из всех видов жизни на Венере предпочитаю лишь собственную, — отозвался через шлемофон Керн.
— Эгей, шеф! Осторожнее! Боюсь, вашей точки зрения не разделяет местная живность.
— Кажется, это ящерицы, — отозвался Керн, отступая. — Притом очень почтительные. Они встали передо мной на задние лапки.
— Берегитесь, шеф! Динозавры и тиранозавры ходили тоже на задних лапах!
Все произошло мгновенно. Небольшие ящерицы, опираясь на задние лапы и длинный хвост, похожие на сусликов или маленьких кенгуру, настигли Керна и вцепились ему в сапоги. Другие перелезли по спинам передних и стали взбираться по ногам Керна. Американец резким движением стряхнул их, но новые ящерки осаждали его со всех сторон.
Керн отступил на несколько шагов и оказался среди лужи.
Ящерки, по-видимому, избегали воды… Они заполнили берег и жадно раскрывали маленькие зубастые пасти.
— Проклятые твари! — ругался Керн, перебираясь в безопасное место. — Подозреваю, что это называется у них местным гостеприимством. Мы едва не потеряли шанс попасть в будущий музей. Надеюсь, они уберутся отсюда когда-нибудь?
— Вряд ли, — усомнился Гарри, снова усаживаясь поудобнее у ног робота. — Я помню, на Земле был подобный случай.
Керн добрался до Гарри. «Любопытный парень, — подумал Керн. — Он в самом деле таков или не хочет ударить лицом в грязь?»
— Что же случилось за сто миллионов километров отсюда? — бодро поинтересовался Керн.
— Однажды войско, не помню каких завоевателей, встало лагерем в пустыне, — спокойно начал рассказывать Гарри.
— Завоевателей? — деловито переспросил Керн.
— Сторожевые слишком поздно заметили, что на войско движется море мышей… Их легко было уничтожить ударом сапога, но… их было, шеф, невероятное множество. Люди защищались щитами, рубили мышей мечами, но новые массы грызунов лезли по горам трупов. Воины валились обессиленные… Лошади ржали, обрывая поводья, унося на крупах вгрызшихся в них мышей… Они падали, и на месте их падения оставались начисто обглоданные кости… От целого войска завоевателей не осталось ничего… Были съедены даже ремешки от конской сбруи и от богато украшенных шлемов военачальников… Лавина мышей прошла дальше…
— Не пойму, парень, хотите ободрить или разозлить?
— Может быть, и то и другое, — усмехнулся Гарри.
— О'кэй! — в ярости крикнул Керн. — Не будем равнять с собой съеденных мышами варваров. Мы располагаем кое-чем более совершенным, чем мечи и стрелы. Не задать ли этим гадинам железного перцу?
— Если вы под перечницей имеете в виду Железного Джона…
— Вот именно! Попрошу вас, Джон, перебраться на берег и познакомиться с местным гостеприимством.
Робот послушно тронулся в путь,
— Прошу вас, Джон, осторожно выбирать дорогу. Здесь легко провалиться.
Железный Джон замер с занесенной ногой.
— Да, сэр, — бесстрастно произнес он. — Неизвестно допустимое давление на кочку, корни и топь. Недостаток цифрового материала.
— Делайте осторожные экспериментальные шаги, Джон. Накапливайте новые сведения, прошу вас.
— Да, сэр, — ответил робот и стал топтаться на месте.
Наконец он тронулся в путь. Гарри и Керн с разных кочек с тревогой наблюдали за ним.
Провалившись два раза по колено, робот научился выбирать правильный путь и вышел на берег почти посуху.
Жадные ящерицы с яростью набросились на него. Их накопилось теперь так много, что, разноцветные — синие и желтые, — они покрыли берег движущейся пестрой массой.
Не обращая на ящериц внимания, закованный в доспехи робот вышел на береги остановился. Зверьки буквально облепили его, стали цепляться за железо, очевидно, липкими лапками, вскарабкивались по его ногам, по туловищу, на плечи и на голову. Серебристый робот преобразился покрылся вдруг безобразной пестрой шкурой.
Робот размышлял. Его математическая машина перебирала сотни тысяч поступков, которые он мог бы совершить, и никак не могла на чем-нибудь остановиться.
— Информируйте, Джон, прошу вас, — радировал Керн, с трудом оставаясь вежливым. (Напомним, что его брат создал такую машину, которая реагировала только на вежливое обращение.) — Информируйте меня, пожалуйста.
Робот невозмутимым голосом сообщил, что он подсчитал количество ящериц на квадратном футе, определил общую площадь, занятую ими, и, наконец, общее их число: двести семь тысяч триста сорок восемь штук, с точностью до двух-трех ящериц. Если давить ящериц ногами, то, для того чтобы вытоптать фут за футом всю упомянутую площадь, понадобится при оптимальной скорости передвижения восемнадцать часов тридцать две минуты шестнадцать секунд.
— Черт возьми, шеф! — закричал Гарри. — Этот подсчет больше годится для натирки паркетных полов! Здесь нужно действовать быстро.
— К сожалению, огнестрельное оружие тут бесполезно, а огнеметов мы не предусмотрели. Лучше всего подошел бы тяжелый механический каток, которым укатывают асфальт на дорогах.
— Прекрасная идея, шеф! Нельзя ли внушить ее Джону?
— К сожалению, асфальтовые дороги не затронуты в его запоминающем устройстве.
— Тогда переключите робота на меня, чтобы он повторял мои движения. Ведь он рассчитан на телеуправление.
— О'кэй, Гарри! Вы начинаете мне нравиться. Внимание, Джон, прошу вас. Я переключаю вас на телеуправление. Не теряйте времени, Гарри. Передвиньте рычажок своего радиоаппарата на цифру «девять».
Теперь робот должен был действовать не размышляя, а лишь точно повторяя движения Гарри Вуда.
Гарри, стоя на дальней кочке, занес ногу. Занес ногу и робот на берегу. Гарри топнул ногой. Опустил свою тяжелую ступню и робот. Раздался отчаянный визг. Ящерицы отбежали, оставив несколько трупов.
Но снова они ринулись на Железного Джона.
Гарри неистовствовал на своей кочке. Он подпрыгивал, топтался, ударяя по кочке кулаками, кажется, готов был лечь и кататься по болоту, давя тяжелым телом, как катком, несчетных врагов. Робот точно копировал все его движения. На берегу скопилась гора уничтоженных ящериц. Она мешала роботу двигаться, но он не мог перейти на новое место, потому что его повелитель был прикован к кочке.
Ящерицы учли малую подвижность противника. Собираясь для новой атаки, они не переходили невидимую запретную черту. Робот бросился на них, но вдруг неуклюже оступился и упал, растянувшись во весь рост. И тотчас, повергнутый, он был покрыт толстым слоем прожорливых победителей. Их зубы скрежетали о металл.
Робот беспомощно взмахивал руками, под ударами которых гибли исступленные ящерицы. Их место занимали новые свирепые собратья.
Движения робота становились все беспорядочнее. Он трепыхался в массе налипших на него хищников…
Но робот лишь воспроизводил движения Гарри Вуда, который в пылу борьбы с невидимыми врагами оступился и угодил в топь. Он завяз в ней по самые плечи и судорожно цеплялся за ближние кочки… Потому и были так беспомощны движения Железного Джона.
