Стивен Кинг - Долгая прогулка
Обзор книги Стивен Кинг - Долгая прогулка
Стивен Кинг
Долгая прогулка
Для меня Вселенная была лишена Жизни, Цели, Воли, даже Враждебности; она была просто гигантской, мертвой, необъятной паровой машиной, равнодушно работающей затем только, чтобы растереть меня в порошок. О бескрайняя, мрачная, одинокая Голгофа, о Жернова Смерти! Зачем Живущий был изгнан туда одиноким, сознающим себя? Зачем, если Дьявола нет; или Дьявол и есть ваш Бог?
Томас КарлейльЯ бы хотел поощрить в каждом американце желание гулять как можно чаще.
Это не только полезно - это весело.
Джон Кеннеди (1962)Не работает насос -
открутили рукоятку.
Боб ДиланЧасть первая:
Стартуем
Глава первая
"Скажи секретное слово и выиграй сотню долларов. Джордж, кто наш первый участник? Джордж?.. Ты где, Джордж?"
Граучо Маркс. Ставка - жизнь[1].В то утро старенький голубой форд, похожий на маленького пса, уставшего после долгого бега, вырулил на охраняемую автостоянку. Один из охранников, парень с маловыразительным лицом, одетый в хаки и подпоясанный армейским ремнем, спросил удостоверение личности. Молодой человек на заднем сиденье протянул голубую пластиковую карточку своей матери, которая сидела за рулем, а та передала ее охраннику. Охранник поднес карту к компьютерному терминалу, совершенно неуместному в этом застывшем сельском пейзаже. Переработав информацию, терминал выдал:
ГЭРРЕТИ РЕЙМОНД ДЭВИС
УЛ 1 ПОУНАЛ МЭН
ОКРУГ АНДРОСГОГГИН
НОМЕР 49-801-89
ОК-ОК-ОК
Охранник нажал какую-то кнопку и буквы исчезли: дисплей терминала снова стал зеленым, чистым и пустым. Их пропустили.
— Разве они не должны вернуть карту? — спросила миссис Гэррети. — По-моему, они...
— Нет, мама, — терпеливо ответил сын.
— Ты как хочешь, а мне это не нравится, — сказала она, паркуя машину на свободном месте. Она не уставала повторять это с момента отъезда, с двух часов ночи.
— Не волнуйся, — сказал он, даже не вдумываясь в смысл произносимого. Он был занят тем, что осматривался, а также бурлящей внутри него смесью предвкушения и страха. Не успел стихнуть последний астматичный вздох двигателя, как он уже выскочил из машины — высокий, хорошо сложенный юноша, защищенный от коварной прохлады раннего весеннего утра выцветшей курткой армейского покроя.
Его мать тоже была высокой, но слишком худой. Груди у нее почти не было — так, символические припухлости; взгляд неуверенно блуждал — она страшно переживала. Лицо ее выглядело болезненным, а темно-серые волосы сбились набок под тяжестью целой системы заколок, которые по идее должны были удерживать их на месте. Платье некрасиво висело на ней, словно она недавно сильно похудела.
— Рей, — прошептала она тем самым заговорщическим шепотом, который давно уже не вызывал у него ничего кроме тоскливого ужаса. — Рей, послушай...
Он быстро кивнул и принялся старательно заправлять рубашку в штаны. Один из охранников ел консервы из банки и читал комикс. Гэррети смотрел на него и думал в миллион первый раз: это все на самом деле происходит. Но теперь, наконец, эта мысль по-настоящему что-то значила.
— Ты все еще можешь передумать...
Страх и предвкушение, на мгновение смешавшись, захлестнули его с новой силой.
— Нет, уже не могу, — ответил он. — Последний шанс был вчера.
— Они поймут, — сказала она все тем же ненавистным ему заговорщическим тоном, — должны понять. Мейджор...
— Мейджор... - перебил ее Гэррети, но остановился, заметив, как она вздрогнула. — Ты ведь знаешь, что сделает Мейджор, мама.
Очередная машина прошла несложный ритуал у въезда на парковку и заняла одно из свободных мест. Из нее вылез темноволосый парень. Его родители последовали за ним, и несколько секунд все трое стояли единой группой, как встревоженные бейсболисты. У парня за спиной, так же как у многих других, висел легкий рюкзак. Гэррети подумал, а не сглупил ли он, пойдя налегке.
— Значит, ты не передумаешь?
В ней говорила вина, вина под маской тревоги. Хотя ему было только 16, Рей Гэррети знал кое-что о чувстве вины. Его матери казалось, что она слишком суха, устала, а может просто слишком занята своим старыми страхами, чтобы остановить безумие сына на ранней стадии — остановить прежде, чем громоздкий государственный аппарат с этими охранниками в хаки и компьютерными терминалами одержит верх, становясь с каждым днем все более и более бесчеловечным; а вчера, наконец, ловушка захлопнулась окончательно.
Он положил руку ей на плечо.
— Мама, я сам это все придумал. Я знаю, ты здесь ни при чем. Я... — он оглянулся вокруг. Никто не обращал на них ни малейшего внимания. — Я люблю тебя, но это — лучший выход, так или иначе.
— Не правда, — сказала она чуть не плача. — Это не так, Рей, и если бы твой отец был здесь, он бы запретил тебе...
— Ну, его здесь нет, верно? — сказал он намеренно грубо, надеясь хоть таким образом не дать ей разрыдаться. А если придется ее оттаскивать? Он слышал, такое уже бывало. Мысль заставила его похолодеть. Чуть смягчившись, он продолжил: — Выброси из головы, мама, ладно? - И ответил сам себе, выдавив улыбку: — Ну, хорошо.
Она кивнула, хотя ее подбородок все еще дрожал. Хорошего на самом деле мало, но пути назад уже нет. Никто ничего не может изменить.
Легкий ветерок пронес свой шепот через кроны сосен. Небо сверкало голубизной. Впереди лежала дорога, и простой каменный столб на ней обозначал границу между Америкой и Канадой. Предвкушение в нем на мгновение пересилило страх, и ему вдруг захотелось, чтобы все уже началось, захотелось тронуться уже в путь.
— Я тут испекла... Ты ведь сможешь взять их? Они ведь не слишком тяжелые? — и она протянула ему печенье, завернутое в фольгу.
— Конечно, — он взял печенье и неловко обнял мать, всем сердцем желая дать ей то, чего она так ждала. Он поцеловал ее в щеку, и ее кожа показалась ему похожей на старый шелк. На секунду ему самому захотелось разрыдаться, но потом он подумал об улыбающемся усатом лице Мейджора и отступил на шаг, засовывая печенье в карман куртки.
— Пока, мама.
— Пока, Рей. Веди себя хорошо.
Она постояла еще минуту, и ему вдруг показалась, что она очень легкая, настолько, что даже слабый порыв этого утреннего ветерка мог бы подхватить ее, как пушистые семена одуванчика, и унести прочь. Затем она вернулась в машину и завела мотор. Гэррети стоял и смотрел на нее. Она подняла руку и помахала ему. По ее щекам бежали слезы. Теперь он ясно их видел. Он помахал ей в ответ, она отъехала, а он просто стоял, опустив руки, думая о том, каким должно быть красивым, мужественным и одиноким сейчас выглядит. Но когда машина проехала через ворота, одиночество захлестнуло его, и он снова был просто шестнадцатилетним мальчиком, оказавшимся без поддержки в незнакомом месте.
Он повернулся к дороге. Другой мальчик, тот, темноволосый, наблюдал за тем, как со стоянки отъезжают его родители. На щеке у него был некрасивый шрам. Гэррети подошел к нему и поздоровался.
Темноволосый взглянул на него.
— Привет.
— Меня зовут Рей Гэррети, — сказал Рей, чувствуя себя идиотом.
— А я — Питер МакФриз.
— Готов? — спросил Гэррети.
МакФриз пожал плечами.
— Нервничаю. Это хуже всего.
Гэррети кивнул.
Вдвоем они подошли поближе к дороге и каменному столбу на обочине. За их спинами на стоянку выруливали все новые машины. Какая-то женщина внезапно принялась кричать. Неосознанно Гэррети и МакФриз придвинулись ближе друг к другу. Они не оглядывались назад. Дорога лежала перед ними, черная и широкая.
— Поверхность к полудню сильно разогреется, — сказал вдруг МакФриз. — Я собираюсь держаться поближе к обочине.
Гэррети кивнул. МакФриз задумчиво посмотрел на него.
— Сколько ты весишь?
— Семьдесят два с половиной.
— Я — почти семьдесят шесть. Говорят, чем тяжелее, тем быстрее устаешь, но мне кажется, я в хорошей форме.
Гэррети подумал, что МакФриз не просто в хорошей форме, он в отличной форме. Рей задумался, кто эти они, которые говорят, что чем тяжелее, тем быстрее устаешь, почти спросил это вслух, но решил все же не спрашивать. Прогулка - одна из тех вещей, которые существуют сплошь на апокрифах, талисманах и легендах.
МакФриз сел на землю в тени неподалеку от пары других ребят, и Гэррети, подумав, присел рядом. Казалось, МакФриз совершенно о нем забыл. Гэррети посмотрел на часы. Пять минут девятого. Осталось 55 минут. Нетерпение и предвкушение вернулись, но Гэррети постарался подавить их, напомнив себе, что нужно наслаждаться возможностью отдыха пока она еще есть.
