Рина Кумихо - Надежда после жизни
— Нет, что вы, мисс! — вскидывает он испуганно руки вверх. Теперь, он даже думать забывает о том, чтобы воспользоваться рацией. Слава тебе, Всевышний! — Но почему вы одна в столь ранний час здесь и одна? Где мистер Робин?
— Он ждет меня в квартире. Я же вышла погулять.
— Конечно.
Он кивает и смотрит вверх. Рядом с нами огромное здание, что упирается в облака и следует дальше вверх. Оно кажется бесконечным.
— Вас проводить? — внезапно спрашивает мистер Рик меня, вновь глядя в мою сторону. Я теряюсь.
— Что?
— Я могу вас проводить, чтобы больше никто не пристал к вам, мисс…?
— Нати. Мисс Нати, — сообщаю я ему первое, что приходит мне на ум. Так называл меня в детстве отец. Нати.
— Мисс Нати, прошу, — указывает он на входные двери огромного здания. Зачем? — Я провожу вас до квартиры мистера Робина и скажу ему, что лично позаботился о его девушке.
Черт! Неужели, я ткнула пальцем в небо и попала в самый центр?! Не может быть!
Но мне нельзя доказать этому парню, что желает выслужиться перед сыном мэра, что он прав был в своих первоначальных догадках. А что будет, если парень откроет дверь и ему представят меня как его девушку, которую он ждет?! Верно! Он будет в недоумении.
Надо отвязаться от охранника.
— Я могу дойти сама, — отступаю от него я на шаг.
— Нет. Я вас провожу, мисс Нати, — оказывается он рядом со мной в мгновение ока. Я удивляюсь его скорости, которую подогревает желание получить повышение по службе.
— Не… не надо…
Но меня уже не слушают, а просто тащат к стеклянным двустворчатым дверям, которые сделаны из огнеупорного и пуленепробиваемого стекла. Они раздвигаются, когда мы подходим. К нам уже спешит консьерж и внутренняя охрана дома.
— Это мисс Нати хочет пройти обратно к мистеру Робину… — начинает мой сопровождающий.
— Что? — не понимает его консьерж. Он видит меня в первый раз.
Мне нужно срочно что-то придумать, пока меня не разоблачили. Охрана дома уже и так напряженно смотрит в мою сторону, держа наизготове оружие.
Я вспоминаю, что делал сегодня ночью Робин.
— Не нужно вспоминать, — обращаюсь я к милому дядечке со злобными мелкими глазенками черного цвета. — мы с Робом познакомились сегодня в клубе. Он был таким милым и пригласил меня к себе. Вот я и пришла, — невинно хлопаю я ресничками, надеясь сойти за дуру.
Видимо, мне это удается. Консьерж делает знак рукой; охрана медленно и недоверчиво опускает оружие.
— Ясно. Я провожу мисс…?
— Нати! — подсказывает ему вместо меня охранник Рик. Он меня очень сильно напрягает и прямо напрашивается, чтобы я вернулась лично за ним и расквасила ему лицо.
Мне приходится раздаривать улыбки и молча следовать за дядечкой. Сзади меня вышагивает охрана. Рика не пропускают и ему приходится уйти, вернувшись к своим обязанностям.
Мы поднимаемся на самый верх. Последний этаж.
Там лишь одна квартира. Я так понимаю, мы на месте.
Дядечка со злобными глазками стучит в дверь, игнорируя дверной звонок.
С той стороны двери слышится голос девушки:
— Кто там? — он заспанный и недовольный.
— Хм, мисс… тут к мистеру Робину гостья… можете…
— Он спит! — режет она как нож по маслу. Сразу и без возражений.
Дядечка и охрана смотрит на меня недоверчиво. Правильно. Их сомнения понятны. Если меня пригласил Робин, то зачем ему та и почему он спит, а не ждет меня?
Надо быть решительнее…
И я решаюсь.
Со всей ноги пинаю по двери под округлившиеся глаза моих провожатых. Сразу за первым стуком следует второй и третий. Надо добавить драмы. Добавляем!
— Открывай, Роб! Ты мне что обещал сегодня ночь в клубе, а теперь?! Спишь с другой девкой?!
Меня хватают за руки и оттаскивают от двери поздно спохватившиеся охранники. Что за идиоты?!
С той стороны двери начинается копошение и визгливый голосок:
— Робин, она ненормальная!
— Кто там? — заспанный мужской голос.
— Мистер Робин, к вам… — начинает дядечка.
— Это я! — перебиваю я его.
— Кто? — кажется, Робин в недоумении.
Слышен лязг замка и открывается дверь. Любопытство берет свое. Показывается взлохмаченная голова Роба. Мы смотрим друг на друга.
— Кто это? — задает он вопрос, первым прерывая молчание.
Черт, попала!
Глава 5
Мне бы нужно что-то сказать… Но слов, как назло, нет. Что же делать?
— Кто это? — повторяет Роб свой вопрос, оглядывая меня.
— Господин Робин, мы думали, что эта девушка к вам… но, кажется, что… — мямлит строгий дядечка, который становится все более мелким под взглядом парня.
— Я? Ее?! — Робин беспардонно тыкает в меня указательным пальцем. Мне так и хочется сломать его, прямо-таки подмывает. Я едва сдерживаюсь.
— Ты не узнаешь меня? — хмурю я брови и куксюсь, играя в обиженную куклу.
— А ты кто? Хотя… миленькая… Как твое имя?
— Нати.
— Зайдешь, Нати? — приглашает он меня к себе, спасая от строгих стражей в виде охраны и консьержа.
— Хочу. Позвольте, — ухожу я подальше от них и переступаю через порог квартиры. — очень приятно, — обращаюсь я уже к Робину. Мои глаза могут выдать меня, ту ненависть, что охватывает меня. Опускаю их вниз.
Робин не замечает не состыковок между моими словами и жестами. Он просто наглым образом выпроваживает свою спутницу со словами:
— Тебе пора. Увидимся позже. Я тебе позвоню, когда ты будешь мне нужна.
Я жду, когда она воспылает праведным гневом. Но нет. Я так и не дожидаюсь этого.
Вместо этого, девушка легко подбирает свои вещи, которые разбросаны по полу и мебели и страстно целует парня. Тот отвечает ей и провожает до двери. После закрывает ее и смотрит на меня. Мы остались вдвоем. Одни. Охрана осталась за дверью вместе с девушкой.
У меня появляется шанс. И другого не может быть.
— Нати… красивое у тебя имя. Так, ты говоришь, что мы знакомы с тобой. И где же мы познакомились? Я что-то не припомню.
— В клубе.
— Сегодня?
— Вчера, если быть точнее. Сегодня пока лишь утро и вечер не наступил.
— Ты — умная, а я таких не люблю, — говорит он мне лениво и обходит диван, усаживаясь на него ко мне спиной. — Как же я мог с тобой познакомиться? — усмехается он, закинув ногу на ногу.
Мне становится противно.
— Ты меня привлекла чем-то особенным? — не умолкает он ни на секунду.
— Не знаю. Ты не скажешь?
— Нет. Приготовишь кофе, а я пока приму душ. Соображать я начинаю лишь, после воды и горячей кружки кофе. Договорились, — исчезает он в минуту из комнаты за стеклянной створкой, что ведет в ванную.
Он оставляет меня одну. И мне это только на руку.
На глаза сразу же попадается острый широкий нож для разделки мяса. Он стоит в подставке и лишь ждет своего часа. И он дождался. Я решительно вытаскиваю его из ножен. Он мягко скользит и не издает ни звука.
Я прячу его у себя за спиной.
Нельзя медлить. Вода в ванной стихает. Он скоро выйдет.
Скоро… очень скоро.
* * *— Медленно садись на диван и не пытайся что-нибудь сделать! — шиплю я ему угрожающе сзади на ухо. Робин лишь в полотенце, что обернуто вокруг бедер. Он медленно поднимает руки перед собой и косит взгляд в мою сторону.
— Ты такие игры любишь, Нати? — его усмешка слегка истерична, но он спокоен. Он не верит в то, что я смогу причинить ему боль.
Я надавливаю на шею острым концом лезвия. Запах крови бьет в мой нос.
— Ты думаешь, я играюсь с тобой?
— Сейчас уже так не думаю. Позволишь вопрос перед смертью?
— Говори!
— За что же мне такая привилегия?
— Мое имя не Нати.
— А как же? Если, конечно, не секрет.
— Надежда. Мое имя — Надежда.
Он не понимает. И верно. Ему не нужно. Необходимо, чтобы знал лишь один человек — его отец — Ксандер.
— Надежда? Странное имя…
— Не разговаривай!
— Может, все-таки объяснишь причину желания убить меня? Я могу сесть?
— Садись! — разрешаю я ему. Он не знает моих особенностей, а я знаю.
Парень медленно отходит от меня. Он не бежит звать на помощь. Его походка очень медленная и выверенная.
Оказавшись на диване, он расслабляется еще сильнее. Теперь, он смотрит на меня в прямую.
— Ты — красивая, а желаешь мне смерти. Чем я тебе так не угодил?
— Не ты!
— Не я? А кто же тогда?
— Твой отец. Ксандер.
Лицо парня меняется ежесекундно. Он выпрямляется и перестает ухмыляться.
— Отец? И что этот… мой папа натворил?!
— Он убил мою мать!
Робин не может в это поверить. Его голос срывается, а руки сжимают обивку дивана. Он порывается встать, но я останавливаю его. Он с трудом, но заставляет себя остаться на месте.
— Знаю, что мой отец не святой. Но он никогда не был причастен к убийству людей. Никогда!
