Кэрол Берг - Возрождение
– Сон можно обрастить плотью.
– Виетто редкое заклятие, даже среди мадонеев. Оно передается от мастера к ученику, если у ученика достаточно силы. Если ученик достаточно великодушен. Если душа ученика достаточно развита, чтобы он мог мудро использовать это заклятие.
– Пойду к себе. – Каспариан с шумом отодвинул стул от стола. – Я вам больше не нужен. – Эхо его тяжелых шагов разнеслось по всему дому. Вошли безмолвные слуги, они развели огонь и закрыли двери в сад, чтобы в комнату не проникали брызги дождя и холодный ночной воздух. Ночь. Я пробыл в Кир-Вагоноте целый день.
– Виетто. Вот, значит, как ты путешествовал по миру людей. – Я посмотрел на своего собеседника. – Ты и твой друг Хидрон, который не захотел стать богом.
Ниель откинулся на спинку кресла, неторопливо потягивая вино.
– Прошло немало времени, прежде чем я осознал, что я часть этого мира, а не сон, что в этом мире мои поступки действительно имеют место, а не являются очередным видением. Кто бы мог подумать? Я твердил себе, что вмешиваться опасно, глупо позволять себе участвовать в жизни таких эфемерных существ. Но я не мог уйти от лесного народа. Они жили в прекрасном мире, как и мы здесь, и я не понимал, как они могут переносить такие страдания – голод, болезни, скорую смерть – и сохранять в себе любовь к жизни. Я пытался заботиться о них, учить их всему, что знал, чтобы облегчить их существование. Когда прошло некоторое время, я решил выбрать только одного из них, чтобы ходить по снам. Когда ты касаешься многих умов, все становится слишком странным. И разумеется, ты оказываешься несколько… привязанным… к тому, кто ведет тебя через сон. Например, ты мог заметить, что в твоем случае тебе не хотелось уходить далеко от молодого человека. Ты чувствовал связь с ним, и не только потому, что прошел через те же испытания.
Правда. Все это правда.
– Почему я излучал там золотое сияние? Откуда взялся меч? И почему я не сумел принять тот вид, который хотел?
Ниель встал и подошел к столу в центре комнаты, на котором стояли кувшины с вином и элем. Он заново наполнит свой стакан, потом налил второй и принес его мне. Несколько ярких капель упали на игровое поле и исчезли в тот же миг, когда прикоснулись к нему.
– Заклятие происходит от мадонеев, а не от рекконарре. Когда имеешь дело с виетто, создающий заклинание становится физическим воплощением своей силы. Любая его форма лишь отражение силы. Значит, это было твое настоящее воплощение мадонея, облик воина, и он проявил себя. Он всегда будет воплощением твой огромной силы, хотя ты, без сомнения, мог бы превращаться во что угодно, если бы понимал, как это делается. Но ты привязан к человеческому телу, поэтому твое превращение было неполным. – Ниель опустился в кресло и провел пальцем по гладкой поверхности игрового поля. – Боль и слабость, которые ты ощущаешь сейчас, вызваны твоей человеческой природой, как и то, что ты не способен путешествовать сам. Я нужен тебе, чтобы создавать заклинание… и тебе, без сомнения, не обойтись без Каспариана, потому что тот, кто похитил мое имя, также лишил меня возможности начинать создание заклятия и выходить из него.
Еще один кусочек мозаики встал на место.
– Ты можешь говорить в снах и менять их по своему усмотрению, но ты больше не можешь путешествовать по ним сам.
– Именно. Я смог пойти за тобой и наблюдать твой триумф. Но я не смог бы прийти к тебе на помощь, если бы ты в ней нуждался. Мой тюремщик оставил мне лишь возможность наблюдать. – Усмешка появилась на его лице вместе с горестным выражением. – И он был бы весьма разгневан, если бы узнал, что я научился влиять на сны и разговаривать в них.
Так вот почему Каспариан позволил заключить себя в крепость вместе с ним. Без своего воспитанника, который начинал создание заклятия, Ниель был бы лишен даже той малой радости, которую ему оставили. Его тюремщик… его сын, если истории о богах не лгали. Логичное объяснение его горечи.
– А Каспариан? Ему же позволили сохранить его имя – Я должен был разобраться с именами.
– Каспариан, он… достаточно ограничен, чтобы не возникло необходимости калечить его. У него нет силы, не связанной со снами. Прости его. Он добрый. Правда часто оказывается больнее пытки.
Я встал и отошел от стола, чувствуя, что нахожусь на пороге открытия, но слишком устал, чтобы сделать последний шаг к нему.
– Благодарю тебя за подарок, Ниель. Молодой человек, которого я спас, мой собственный воспитанник. Теперь он хотя бы спасся от пыток, у него есть шанс добраться до дома, он находится в сравнительной безопасности, как и все остальные, и люди, и рей-киррахи. – Геннод погиб. Я не мог не радоваться этому, хотя и считал, что Ниель – главная причина всех проблем.
Хотел ли он просто продемонстрировать силу мадонеев? Если так, цель достигнута. За стеной усталости и слабости я ощущал свою небывало разросшуюся мелидду и ясно осознавал свою никчемность. Во мне было столько силы, сколько я не смог бы накопить за всю жизнь, но моя человеческая рука могла схватить только часть ее. Может, именно это он и хотел мне доказать? Был ли тот голод, который я ощущал теперь в душе, наказанием за деяния моих предков? Правда часто оказывается больнее пытки.
Я распахнул дверь в сад, которую закрыл слуга, и позволил ветру с дождем омыть мне лицо, в надежде, что это разбудит мой разум. Ниель стоял у меня за плечом. Мы были почти одного роста.
– Ты думаешь, эта малость и была тем, что я хочу тебе подарить? – спросил он. – Разве ты не слышал, что я тебе говорил? Я не позвал бы тебя сюда, чтобы дразнить вещами, которые ты не можешь получить.
Что он сказал, когда я глядел в его глаза? И это только начало, мальчик…
– Ты сказал, что я привязан к земле и плоти, но ты можешь меня освободить. – Старик смотрел на меня в упор. – Что ты имел в виду? – Живот от ужаса свело судорогой.
– Из всех рекконарре только у тебя есть душа и разум, способные использовать виетто. Ты думаешь, я безумен. Допускаю, что ты прав. Я слишком долго живу. Мое горе превратилось в горечь и неспособность верно судить, я сделал много такого, о чем и помыслить бы не мог в молодости. Ты видел. Но ты можешь исправить все. Разве это не то, к чему ты сам стремишься? – Он крепко взял меня за плечи, заставляя смотреть ему в глаза. Они глядели на меня с непонятной мне любовью и умоляли верить. – Я могу изменить тебя, освободить от всего, что тебя сковывает, позволить тебе исправить все сотворенное мною. Ты станешь таким, каким должен был стать, а я умру, освободившись от своих грехов. Понял наконец, что я тебе предлагаю? Я сделаю тебя мадонеем.
Это просто, сказал он мне. Потому что я недавно соединился. Потому что во мне много силы. Мои разум и душа – и Сейонна, и демона – останутся такими, какие они есть сейчас, изменится только природа моего тела. Кости, плоть и кровь будут состоять из элементов, которые позволят мне легко проходить в ворота снов, освободят от шрамов и обратят в существо, не знающее ни боли, ни усталости, избавленное от слабостей, не позволяющих полностью использовать мелидду. Я смогу касаться снов по собственному желанию, обретать в них реальность, сражаться за то, что кажется мне добрым и справедливым, заниматься своим любимым делом – учить других.
– Ты был рожден не для того, чтобы наблюдать за событиями со стороны и позволять другим вести за собой, не для того, чтобы лишиться силы и умереть, даже не начав жить.
Да, я буду жить долго. Воин средних лет, я был еще ребенком по меркам мадонеев.
– Ты должен понимать всю пользу от этого обращения. Оставшись разделенным, ты по-прежнему будешь не в состоянии пользоваться силой для решения тривиальных проблем или выполнения простых желаний. Жить так долго и быть все время одному не просто, это я знаю. Но когда ты осознаешь свою настоящую силу, ты сможешь делать то же самое и для других, тех, кого ты сочтешь достойным носить наше имя. Раса мадонеев возродится благодаря тебе Равновесие между мирами будет восстановлено.
Но я не буду больше человеком. И не смогу жить в мире людей. Это одна из проблем мадонеев. Люди в Кир-Наваррине сразу же заболевают, примером тому Фиона. А мадонеи способны существовать в мире людей совсем недолго. Они построили первые ворота между мирами, но оказались не в состоянии их использовать. Только рекконарре, целостные эззарийцы, могли жить в двух мирах. Только те мадонеи, которые обладали даром к виетто, могли обретать настоящую плоть через заклятие и сны и появляться в мире людей так часто, как им этого хотелось, пока их спящий бодрствовал.
– Пожалуйста помогай людям, если считаешь, что так надо. У тебя получится гораздо лучше, чем до сих пор. Хотя дать тебе мудрость не в моей власти, я сумею обучить тебя силе. – Подумай, сказал он мне. Нет необходимости торопиться. На каждом этапе, кроме самого последнего, я смогу передумать. – Тебе не придется решать прямо сейчас, – сказал Ниель, закрывая дверь в сад. – Ты устал и ранен, кровь течет на ковер. Иди к себе, я пришлю Каспариана перевязать твои раны. А завтра мы поговорим.
