Кэтрин Куртц - Камбер – Еретик
– Как по-вашему, это может быть ловушкой?
Камбер медленно покачал головой, прижимая руки к груди.
– Он что, станет рисковать жизнями стольких наших людей? Нет, – мягко ответил Камбер. – Боюсь, регенты замышляют именно то, о чем он пишет. Отчасти это и моя вина. Мне не следовало принимать предложение и становиться архиепископом. – Он шумно вздохнул и посмотрел на Йорама. – Вот Йорам думает, что ничто на свете теперь не исправит содеянного, и он прав. Разрушение уже необратимо, но мы должны уменьшить его последствия. Найэллан и Кай, вы поможете нам?
Старший из двух епископов быстро кивнул.
– Что мы должны делать?
– Пока, если возникнет необходимость, просто прикрывайте меня, – ответил Камбер. – Йорам и я отправимся в аббатство святого Неота и предупредим отца Эмриса. Джебедия, ты идешь в Гаут Эйриал и убедишься, что там никого из наших людей не осталось.
Джебедия кивнул.
– Там и так никого нет, но я проверю. Когда мы ушли, аббатство заняла другая община. Войска Руна могут и не обратить внимание на различие между михайлинцами и другим Орденом, если они хотят только крови. После Гаут Эйриала я отправлюсь в Моллингфорд. Это поблизости.
Пока Джебедия говорил, Йорам направился к мечу, которого не носил в относительно безопасном жилище Камбера.
Теперь он в возбуждении покусывал нижнюю губу, его серые глаза превратились в холодную сталь.
– Милорд, прошу меня извинить, но кое-что пока не ясно. Послание звучит не вполне убедительно.
– Вы думаете, это простая уловка? Кая Дескантора прервал Найэллан.
– Мне кажется, Кай, я понимаю нерешительность Йорама. Весьма выгодно вынудить Алистера двинуться против регентов.
Камбер обвел взглядом двух епископов и своего сына, вопросительно поднял пушистую бровь.
– Тебя это беспокоит, Йорам?
– Что-то похожее, ваша милость. Рис покачал головой и бросил пергамент в камин, глядя, как тот сворачивается и занимается огнем.
– Я не слишком осведомлен о планах регентов, но точно знаю, что принц Джаван сильно болен. Какие бы ни были у Тависа мотивы, чтобы отправить мне это послание, Бертранд не может обмануть меня в этом. Вам самим решать, как поступать, А мое место сейчас возле Джавана.
– Я тоже так думаю, – согласился Камбер, поднимая плащ Риса и протягивая его ему. – Когда мальчик будет вне опасности, передай ему мои наилучшие пожелания, Рис. А мы будем молиться за то, чтобы болезнь оказалась просто детской лихорадкой.
– Надеюсь, вы правы, – ответил Рис, взявшись за свою сумку, и направился к двери. Однако такой Целитель, как Тавис, не станет поднимать панику из-за ерунды. Может быть, он более обеспокоен тем, что узнал. Или, может быть, он в конце концов вспомнил, что он тоже дерини. Преграды?
Когда он остановился у двери, Камбер улыбнулся и снял Защиту.
– Удачи, сын мой. Наши молитвы будут с тобой. – По-моему, вы в них нуждаетесь больше меня, – с улыбкой ответил Рис. – Я могу не вернуться до утра. Не ждите меня. Когда он открыл дверь, Камбер увидел, что Бертранд взволнованно взглянул на Риса, но потом выражение на его лице сменилось облегчением, когда Целитель что-то тихо сказал ему. А затем дверь закрылась за обоими. Пока Йорам и Джебедия прицепляли свои мечи, а Камбер возился с тяжелой, шитой золотом мантией, Найэллан и Кай бесстрастно наблюдали, как их архиепископ накинул на плечи свое тяжкое одеяние и расправляет его.
– Алистер, что вы конкретно хотите от нас во время вашего отсутствия? – спросил Найэллан.
– Если я не вернусь вовремя, отслужите за меня раннюю мессу, – ответил он. – Скоро начнется ночная служба. Если вам придется прикрывать меня скажите, что я, нездоров и отдыхаю до утра. Мне говорили, что архиепископ Энском однажды использовал подобную отговорку, когда таким же рождественским вечером венчал Синила и его королеву.
Он заметил улыбку Йорама: его сын вспомнил, что Камбер слышал об этом от самого Энскома.
Найэллан согласно кивнул.
– Я понял. Мы сделаем все, что в наших силах. Я правильно понял, вы идете к Порталу?
– Да, он в комнатах Джеффрэя, и о нем мало кто знает, – ответил Камбер. – К счастью, Эйлину не пришла в голову мысль поселить там кого-нибудь – это, знаете ли, было бы слишком бесцеремонно, – так что дело лишь за тем, чтобы отпереть замок и пройти незаметно. Если нас все-таки заметят, я скажу, что мы пришли помолиться в часовню Джеффрэя, прежде чем занять его место. Если повезет, необходимости оправдываться не будет.
– Надеюсь, вы правы, – пробормотал Найэллан, когда Йорам открыл дверь и они с Джебедия выскользнули наружу. – Все же будьте осторожны, Алистер.
– Именно так я и собираюсь поступить, – ответил Камбер, криво улыбнувшись. – И пусть это будет нашим общим намерением. Да поможет нам Бог, друзья мои.
Он хотел было обнять обоих мужчин за плечи, но Найэллан ловко поймал его руку и, опустившись на колени, прижал ее к губам. Кай сделал то же самое. На это Камбер ничего не мог ответить, он только положил руки на склоненные головы и благословил их.
В комнату заглянул Йорам, позвал его, и Камбер вышел. Они быстро и бесшумно шли по коридору, навстречу никто не попался. Подойдя к апартаментам Джеффрэя, Камбер склонился к замку, а двое других оглядывались по сторонам. Им никто не мешал. Несколько секунд спустя они оказались в покоях архиепископа, и Йорам зажег маленькую лампу освещая темную и холодную комнату. Камбер сделал то же самое и велел своим спутникам следовать за ним.
Часовня помещалась в довольно просторном алькове, выходившем в спальню, от нескромных взглядов ее скрывала занавесь. Отодвинув ткань, Камбер увидел, что алтарь был по-прежнему пуст, так как после смерти Джеффрэя святые дары были перенесены в собор. Тонкий слой пыли покрывал пол, скамью у алтаря и сам алтарь, но слабый запах ладана еще витал в воздухе.
Камбер нечасто бывал здесь, но это место вызывало в нем самые живые воспоминания. Задолго до того, как он стал Алистером Калленом, Камбер приходил сюда на помощь Энскому Тревасскому, предшественнику Джеффрэя, умершему двенадцать лет назад. Энском спрятал его в этой самой комнате, велел другому священнику выполнять его обязанности, пока они с Камбером будут венчать Синила и Меган, родителей нынешнего короля и его братьев.
Камбер мысленно вернулся по длинному коридору лет и вздохнул. Джебедия стоял на квадрате Портала между скамьей и алтарем, его темные глаза тревожно светились.
– С вами все в порядке? – забеспокоился он.
– Все хорошо, – ответил Камбер, сжимая руку Джебедия и уверенно кивая. – Просто вспомнил былые времена. Договоримся, что тот, кто вернется первым, будет ждать остальных?
– Хорошо. Вы будете осторожны, не так ли? Вы оба!
– Смотри, сам выполни свой совет, – улыбнулся Камбер. – Да поможет тебе Бог, Джеб.
– И вам тоже. Надеюсь, Тавис не сыграл с нами злую шутку.
Согласно кивнув, Камбер отступил и смотрел, как Джебедия положил руку на рукоять меча и закрыл глаза. Через мгновение Джебедия уже не было. Вздохнув, Камбер повернулся к Йораму.
– Рис и я уже проделывали такое путешествие, только из другого Портала. Мы вышли в ризнице аббатства святого Неота. – Он заметил стоявший у алтаря посох Джеффрэя и осторожно поднял его. – Как ты думаешь, Джеффрэй не будет против?
– Почему он должен быть против? Это твое, – ответил Йорам, взяв расшитую митру и, протягивая ее Камберу. – Кроме того, если понадобится, посох станет прекрасным оружием. А теперь нагнись, я надену на тебя митру. Когда мы без предупреждения явимся к отцу Эмрису и его братьям, тебя ни с кем нельзя будет спутать.
– А почему ты решил, что в этом я не стану желанной целью для людей Руна? – поинтересовался Камбер, ступая на квадрат Портала вместе с сыном, который потушил лампу, жутким сиянием освещавшую их приготовления.
Они вошли в давно знакомый контакт и мгновение спустя стояли уже в другой темноте, тускло освещаемой мерцающей лампадой под красным стеклянным колпаком.
Было совершенно тихо, и они не спеша огляделись, встречая знакомые очертания и вдыхая знакомые запахи. Не было никаких признаков сражения, но не было и ощущения ужасной тишины свершившегося злодеяния. Это скорее было похоже на покой молитвы с беззвучным шепотом голосов, взывающих к Богу.
Облегченно вздохнув, Камбер направился к открытой двери ризницы, сопровождаемый Йорамом. Он немного пригнулся, чтобы митрой не задеть деревянный косяк двери, вышел в коридор с мозаичным изображением святого Гавриила на стене и остановился. Если не считать тусклого света лампад и свечей, алтарь ничем не освещался. Повернувшись к хорам в нефе, Камбер увидел спину отца Эмриса у нижней ступени хоров. Где-то перед ним располагался источник серебряного сияния, освещавшего ряды скамей позади Эмриса.
Вечерняя служба завершила уставные часы молитв, и две ровные цепочки монахов, священников, Целителей и нескольких старших учеников потянулись с хоров к центру, чтобы выразить свое почтение аббату и затеплить свечи. Камбер и Йорам видели, как каждый возвращается с зажженным огоньком в ладонях и опускается на колени: молящиеся все полнее уходили в самоотрешение, и серебристые огоньки в руках меняли цвет, у каждой свечи все заметнее становился собственный, неповторимый оттенок. Это была уникальная способность дерини, но сейчас Камберу было не до любования волшебной картиной, и он нетерпеливо шагнул к Эмрису. Неужели все эти хорошо обученные дерини не заметили его прибытия?
