Генри Олди - Вложить душу
Но увы, на палубе, кроме братьев Мак-Эвансов, никого не было, и столь захватывающие подробности так и остались невыясненными.
Большой разделочный нож покинул ножны на поясе, остро отточенное лезвие с хрустом вошло в светлое брюхо рыбы – обычно норовистая мако не подавала признаков жизни. Хьюго ловко извлек акулью печень, бросил сочащийся кровью орган в стоявшее рядом ведро и снова наклонился над тушей, намереваясь отрезать столь ценившиеся у китайцев плавники.
Жрут, азиаты, дрянь всякую…
И тут случилось неожиданное. «Мертвая» акула плавно изогнулась, страшные челюсти действительно МЕРТВОЙ хваткой сомкнулись на голени Хьюго Мак-Эванса – и не успел Ламберт опомниться и прийти на помощь к брату, как проклятая тварь пружиной взвилась в воздух и вывалилась за борт, увлекая за собой отчаянно кричащего Хьюго.
Выпотрошенная мако и ее жертва почти сразу исчезли в темной глубине, а потрясенный Ламберт стоял, вцепившись окостеневшими руками в планшир, не в силах сдвинуться с места, и лишь тупо смотрел, как среди кипящих бурунов проступает клубящееся бурое пятно…
«Я бы не советовал вам, мистер Мак-Эванс, завтра выходить в море. И тем более – охотиться на акул», – эхом отдавались в голове Малявки Лэмба слова проклятого мальчишки.
* * *Доктор Флаксман задумчиво пожевал губами и допил совершенно остывший кофе.
– Бывает, – кивнул коротышка. – В анналах КИА зарегистрирован случай, когда выпотрошенная песчаная акула прямо на палубе откусила руку свежевавшему ее рыбаку. И еще один, когда вырезав у акулы внутренности и печень, наживив их на крючок и спихнув рыбу за борт, рыболов из Пиндимара (это в Австралии) поймал на своеобразную наживку… ту же самую акулу!
– Вам виднее, док. Только на этом дело не кончилось, – Ламберт с трудом поднял отяжелевшую от выпитого джина голову и обвел слушателей мутным рыбьим взглядом. – Потому что Нед со своего баркаса видел все, что стряслось с Хью, и просто озверел. Он вытащил на палубу ящик динамита, стал поджигать фитили и кидать шашки в воду, одну за другой. Третья или четвертая взорвалась слишком близко от его баркаса, и Неда вышвырнуло за борт. Больше я его не видел. И никто не видел.
– А третьим был сам Пол, – прервал тягостную тишину, повисшую в баре, капрал Джейкобс. – Только если с Хьюго и Недом все более-менее ясно, то с парнем дело изрядно пованивает. Акулы – акулами, а… Ладно, я вам обещал, док. Теперь моя очередь. В тот день мне выпало вечернее дежурство…
* * *Ялик, тихо покачивавшийся на предзакатной зыби и медленно дрейфовавший прочь от острова, капрал заметил еще издали. Крикнув рулевому, чтоб сменил курс, Джейкобс с недобрым предчувствием взялся за бинокль.
Поначалу капралу показалось, что ялик пуст, но вскоре, наведя резкость, он разглядел, что на корме кто-то лежит. «Небось, парень просто уснул, а наш мотор его разбудил», – Джейкобс собрался уж было вздохнуть с облегчением, но тут он всмотрелся повнимательнее и скрипнул зубами. Ялик на глазах заполнялся водой, проседая все глубже, и вода имела однозначно-красный оттенок.
Такая вода бывает лишь при единственных обстоятельствах, предвещающих толпу скорбных родственников и гнусавое бормотанье священника.
– Быстрее, Патрик! – крикнул негр рулевому внезапно охрипшим голосом.
Ялик должен был продержаться на плаву минут пять – они еще могли успеть.
Но они не успели.
С шелестом вынырнул из воды, разрезав надвое отшатнувшуюся волну, треугольный акулий плавник – и, словно в ответ, пришло в движение окровавленное тело в тонущей лодке, игрушке пенных гребней.
Юношеская рука, на которой не хватало среднего пальца, с усилием уцепилась за борт, мучительно напряглась – и капрал увидел поднимающегося Пола. Лицо парня было напряжено и сосредоточено, будто в ожидании чего-то неизбежного, но необходимого и не такого уж страшного. Подобные лица можно встретить в приемной дантиста – пациент встал и вот-вот скроется за дверью кабинета… На приближающийся катер Пол не обратил никакого внимания; ждущий взгляд его был прикован к зловещему плавнику, разрезавшему воду уже совсем рядом. Мокрая рубашка Пола была вся в крови, и на мгновение Джейкобсу показалось, что он отчетливо различает паленые отверстия от вошедшего в грудь парня заряда картечи.
Наверное, этого не могло быть. Такой выстрел должен был уложить юношу на месте – а тот явно был до сих пор жив, хотя и тяжело ранен.
В следующее мгновение длинное акулье тело возникло вплотную к лодке. «Пленница Мак-Эвансов!» – успел подумать капрал, сам не зная, откуда у него такая уверенность.
Пол улыбнулся, будто увидел старого друга, протянул вперед беспалую руку – так хозяин собирается приласкать верного пса – и мешком перевалился через борт.
У капрала Джейкобса создалось впечатление, что юноша сделал это вполне сознательно.
Море возле тонущего ялика вскипело, расплываясь багряным маревом, капрал бессильно закричал, и в следующий момент ялик с негромким хлюпаньем ушел под воду. Какое-то время буруны еще рычали и кидались друг на друга, тщетно борясь за каждую красную струю, но вскоре водоворот угомонился, и только кровавое пятно расплывалось все шире и шире, будто норовя заполнить собой все море до самого горизонта…
* * *– Это вы убили его, мистер Мак-Эванс! – голос Эми зазвенел натянутой струной, и в углу тревожно отозвалась забытая мексиканцем Пако гитара.
– Не мели ерунды, девка, – без обычной наглости огрызнулся Малявка Лэмб. – Твоего Пола сожрала его любимая тварюка! Вот, капрал свидетель…
– Да, мистер Мак-Эванс. Только капрал Джейкобс упомянул еще кое-что! Что перед тем, как Пола съела акула, кто-то стрелял в него, тяжело ранил и, по-видимому, продырявил его лодку, чтобы замести следы, – слова Эми резали, как бритвы-ногти столь любимого братьями Мак-Эвансами Фредди Крюгера; и доктор Флаксман невольно поежился.
– Тебе бы прокурором быть, Эми, – неуклюже попытался свести все к шутке однорукий Кукер, но реплика бармена осталась без внимания.
– Ну, Эми, под присягой я бы не взялся обвинять любого из присутствующих здесь людей, – протянул Джейкобс. – Ты же слышала: я сказал, что мне так ПОКАЗАЛОСЬ. В любом случае, улик теперь нет, так что концы в воду, и…
– И убийца останется безнаказанным? – девушка на мгновение обернулась к капралу, и огромный негр потупился.
– Что ж, поздравляю вас, мистер Мак-Эванс! – сквозь горький сарказм в голосе Эми проступали едва сдерживаемые слезы. – Вы все правильно рассчитали! Накачивайтесь джином в свое удовольствие – для правосудия вы неуязвимы, а совести у вас отродясь не было! Но помните, – мягкое лицо девушки вдруг страшно изменилось, закостенело, губы перестали дрожать и выгнулись в жуткой усмешке, напоминавшей акулий оскал, – рано или поздно Н'даку-ванга найдет вас! И ОН не станет дожидаться вердикта присяжных! Помните это, мистер Мак-Эванс, когда выведете в море «Красавчика Фредди»; помните и ждите встречи на дне с покойным Хью!
– Ах ты, сука!…
Никто не успел помешать Малявке Лэмбу. С неожиданным проворством грузный рыбак оказался рядом с Эми и сгреб девушку в охапку.
– Да я и тебя, стерву языкатую, скормлю этой зубастой падали, вслед за твоим дружком! – прошипел Ламберт ей в лицо, разя перегаром. – Только еще раз посмей… еще хоть раз…
Говоря, Ламберт раз за разом встряхивал девушку так, что у нее клацали зубы, а голова моталась из стороны в сторону – но тут тяжелая лапа капрала Джейкобса ухватила Малявку за шиворот.
– Поговори-ка лучше со мной, ублюдок, коли собрался распускать руки! – прорычал капрал обернувшемуся к нему Ламберту, и могучий удар отшвырнул рыбака в другой конец бара.
Этот крюк с правой в свое время принес Джейкобсу известность в определенных кругах и прозвище «Ядерный Джи-Ай».
Ламберт пролетел спиной вперед футов десять, опрокидывая стулья, и тяжело грохнулся на стол, за которым сидел, уронив голову на руки, Плешак Абрахам.
И тут, казалось бы, спавший все это время Абрахам начал двигаться. Причем двигаться на удивление быстро и целеустремленно, чего никак нельзя было ожидать от безобидного пьянчужки.
Правая рука Абрахама как бы сама собой опустилась на горлышко стоявшей рядом бутылки из-под дешевого виски; в следующее мгновение бутылка, описав короткую дугу, со звоном разлетелась вдребезги, ударившись о торчавший из стены кусок швеллера с крючками для верхней одежды – и отец погибшего Пола завис над медленно приходившим в себя Мак-Эвансом. В правой руке его сверкало бутылочное горлышко с острыми стеклянными клыками по краям.
– Это ты убил моего Пашку, гнида, – просто сказал Плешак Абрахам и одним движением перерезал Ламберту горло.
Впрочем, никто не понял сказанного – потому что Плешак Абрахам, Абраша Залецкий из далекого Харькова, произнес это по-русски.
