Ник Перумов - Одиночество мага (Том 2)
– Недалеко и пойдут-то, – ухмыльнулся и десятник. – Не бойсь, паря, ещё навоюешься. По самое не могу.
…Однако утром они уйти не успели. Рога сыграли тревогу за пару часов до рассвета, и в тот же миг все стоявшие в лагере десятки и сотни были на ногах.
«Белые Слоны» прикрывали, как оказалось, ни много ни мало двадцать полных лиг частокола. Именно здесь чаще всего и особенно злобно атаковали обитатели Змеиных лесов. Дальше к югу, между валом и горами, стояли регулярные войска Кинта – около десяти тысяч, но там атаки случались редко, и самые грозные чудища никогда!
не появлялись. Двадцать лиг – это, вообще говоря, день форсированного марша из центрального лагеря до крайней точки оборонительных валов. Поэтому отдельные сотни стояли ближе к флангам, тоже постоянно меняясь.
Сейчас «Белые Слоны» имели в лагере две полнокровные роты, десять сотен мечей. И, судя по тому, что полковник велел поднять всех, включая новичков, предстояло не просто обороняться.
От лагеря вдоль защитной стены в обе стороны уходила ровная, тщательно ухоженная дорога. Весь полк сел в сёдла – «Белые Слоны» не были конницей в полном смысле этого слова. Верхами они только добирались до места боя, а потом уже поднимались на стены.
Фейрузу было весело, он чуть ли не подпрыгивал – мальчишка рвался в атаку, он тоже начал забывать о Тьме и тому подобном. Великий Мастер сказал, что мы должны сражаться здесь, – значит, так тому и быть.
Полк держал строй, словно на параде. Не для высоких чинов, для себя. Наёмники тоже имеют гордость. И они тоже хотят идти в бой красиво.
Вскоре на взмыленном коне прискакал вершник, передал что-то ехавшим в голове отряда полковнику и обоим ротным. По цепям передали весть – идёт жаркий бой, атака серьёзная. Есть потери. Сотня Миндара из роты Сеггерта подоспела на помощь башенной страже, но их не хватит. Твари валят валом. Много молодняка. Катапульты забрасывают их горшками с жидким огнём, но пламя, похоже, чудовищ сегодня не остановит. Нужны мечи.
Мельком Фесс подумал, что, командуй бестиями Змеиных лесов хоть самый бездарный полководец, он легко бы прорвал оборону Арраса. Что стоит собрать побольше сил и ударить не в одном месте, а в двух или трёх одновременно? Что такое тысяча мечей на двадцатилиговый рубеж? По пятьдесят человек на лигу – это ж, как говорится, курам на смех…
Марш, однако, длился недолго. Полк одолел не больше трёх лиг, однако уже на дальних подступах стало видно зарево, поднявшееся над валом. За спинами «Белых Слонов» медленно поднималось солнце, но даже в его предутренних лучах видны были полыхающие за стеной языки рыжего пламени. Чёрный дым сливался с отступающими утренними тенями.
Наёмники вокруг некроманта сделались вдруг очень молчаливыми и серьёзными. Никто не пренебрегал доспехами, никто не забыл опустить тяжёлое дырчатое забрало. Многие взялись за луки и арбалеты – хотя, как сказал Фессу десятник Мрак, панцири большинства тварей слишком прочны, чтобы их можно было пробить обычной стрелой. Лучники и арбалетчики должны прикрыть тяжеловооружённых воинов и бить накоротке.
Наконец отряд достиг места, где шёл бой. Зарево приугасло, встающее солнце делало своё дело. Внизу, у стены, коноводы принимали лошадей. Фесс увидел палатки, куда сносили раненых. Раненых оказалось довольно много – судя по всему, почти половина сотни Миндара уже выбыла из строя.
– Рассыпаться! – заорал полковник, крутясь на бешено храпящей лошади. – Влево и вправо, до следующей башни! Они выстраивают приметы и пытаются подрытся! Стрелкам – оставаться у подошвы! Если кто-то высунет морду – вы знаете, что делать. Остальные – вверх, вверх, вверх!
С высоких помостов перекидным били по невидимым отсюда тварям катапульты и требушеты. Суетилась прислуга, скрипели деревянные дуги, звонко хлопали отпущенные верёвки… Фесс следом за остальными наёмниками по широкой лестнице взбежал на стену.
Ему открылась картина яростной атаки. Все пространство между тёмными джунглями и основанием стены ползло, извивалось, шествовало, бежало, прыгало. Под потоком зеленовато-коричневых тел совершенно исчезла земля. Твари атаковали на сравнительно узком участке. Во множестве мест они совершенно заполнили ров, подступили к стене и теперь деловито пытались вскарабкаться на неё. В воздухе парили, с трудом и натужно хлопая крыльями, десятки мелких кусачих созданий, больше всего напоминавших раздутых летучих мышей с непропорционально большим и тяжёлым телом, равно как и пастью, увеличенной до размеров собачьей. Их-то и старались сбивать из луков, потому что летучие собаки хоть и с натугой, а дотягивали до гребня стены, так и норовя вцепиться кому-то из панцирников в слабее защищённые доспехами части тела.
На остальных, нелетучих, то и дело обрушивались выпущенные из катапульт тяжёлые каменные глыбы, давя и плюща неудачливых. Глиняные горшки с треском взрывались, расплёскивая вокруг себя ярко-оранжевые языки пламени, и твари корчились в агонии, не зная, как бороться с этой напастью.
Но ни камни, ни огонь сами по себе не могли остановить атакующих. Трава и кусты, всё, что могло гореть между валом и джунглями, давным-давно выгорело. Пламя гасло, сбиваемое новыми и новыми волнами атакующих, топчущих своих же собственных товарищей, в одном-единственном порыве – туда, к стене и на неё. Во многих местах твари уже соорудили настоящие приметы, и дело дошло до мечей и копий.
Остатки сотни Миндара сдерживали натиск с огромным трудом. Прибывшая подмога, конечно, заткнула зияющие дыры вдоль гребня и у бойниц, но, на взгляд Фесса, никак не смогла бы справиться с живым морем, в нерастрачиваемой ярости катящимся на штурм человеческих укреплений.
Фесс вгляделся вниз. Мелькали чешуйчатые спины, клыкастые пасти, пучки извивающихся щупалец, торчащих из-под выпуклых панцирей, щёлкали в воздухе крабьи клешни, шагали многосуставчатые ноги, плыли острые гребенчатые хребты, свивались и развивались хоботы и так далее и тому подобное. Наверх, к парапетам, уже вело три составленных примета, и по ним одно за другим карабкались всё новые и новые чудовища. Мешкать было некогда. У ближайшей бойницы наёмник вдруг коротко охнул и отшатнулся, сгибаясь в три погибели и прижимая обе руки к животу. В бойнице мелькнуло нечто вроде костяной косы, по странному капризу творящих сил снабжённой парой свирепых, налитых кровью глаз.
Дальнейшее было делом секунды. Костяной клинок бестии ещё продолжал своё движение, уходя от бойницы, а Фесс уже оказался в проёме, явно слишком широком, без ума сделанном… увидел тёмно-коричневую тушу, растопыренные лапы, упирающиеся в мерзко шевелящийся, расползающийся живой примет, что не в силах был держать такую тяжесть. Глефа просвистела в воздухе, некромант наносил удар сверху, но не рубя, а рассекая, не пытаясь пробить панцирь, а разрезав оба выкаченных глаза бестии.
Захлебывающийся вой и чёрная кровь, хлещущая из опустевших глазниц. Тварь в агонии забила лапами, поджала их, начала заваливаться на спину и рухнула вниз, подминая под себя оказавшихся на земле бестий поменьше. Примет уменьшился в высоту почти вдвое.
– Посторонись! – гаркнули прямо над ухом Фесса. Двое дюжих наёмников, застонав от натуги, перевалили через гребень стены здоровенный котёл, полный кипящей смолы. Примет тотчас же сделался ещё вдвое ниже. Вой, шипение и треск, в разные стороны поползли, конвульсивно дёргаясь, твари, с трудом волоча ноги.
– Ещё смолы тащите! – завопили откуда-то справа, и солдаты с котлом рысью бросились назад, туда, где горели спешно разложенные большие костры.
Так Фесс и Фейруз оказались защитниками пары бойниц. Атака и не думала прекращаться, из тёмных джунглей ползли новые и новые волны чудовищ. Множество их сгорало в пламени падающих глиняных бомб, обращалось в лепёшки под ударами гранитных глыб, пробивалось навылет стрелами тяжёлых арбалетов, расположенных в башнях, но большинство благополучно преодолевало опасное пространство, присоединяясь к кипящему под стенами живому котлу.
Примет вновь вырос. По нему стали карабкаться твари, на сей раз – небольшие, вроде волков или собак, с пастями, распахивающимися чуть ли не до середины тела.
Морды у них оказались покрыты костяной бронёй, в которой вязли острые лезвия.
– Молотом их! – крикнул некроманту немолодой уже наёмник справа. – Вниз сбрасывай! Ежели поранишь – их свои же сожрут!
Молоты во множестве валялись прямо тут же, на парапете. Самые обыкновенные кузнечные молоты, ничего особенного. Но зато первый же удар тяжёлой кувалдой по оскаленной морде зверя, удар, крушащий клыки и кости, сбросил визжащую бестию вниз, где и в самом деле мгновенно заработали челюсти тупорылых трупоедов, которые благоразумно никуда не лезли, а, похоже, явились сюда просто как следует пообедать.
Полетели, кувыркаясь, вниз второй, третий, четвертый звери… Азартно вскрикивая, от души лупил по лезущим в бойницы мордам Фейруз. Здесь не требовалась филигранная работа саблей. Здесь надо было просто выстоять.
