Стив Эриксон - Сады Луны
– Да. Это лучшее, что мы можем сделать, Тлан. Расклад, известный нам как Сольтакен, должен подойти.
Крупп вежливо кашлянул.
– Извините Круппа, но не потеряем ли мы что-нибудь жизненно важное, воплощая эти планы?
– Она перешагивает через два мира, – сказала женщина Рхиви. – К'рул ведет ее к вам. Она все еще напугана. Тебе, Крупп, придется встречать ее.
Крупп расправил рукава своего вылинявшего, протертого до основы пальто.
– Тут у Круппа не будет проблем, с его-то обаянием.
– Да, наверное, – с сомнением сказала Рхиви. – Ее плоть омерзительна. Тебя предупредили.
Крупп вежливо поклонился и огляделся вокруг.
– Все равно, куда идти?
Пран Шоль рассмеялся.
– Я бы посоветовала на юг, – ответила женщина.
Он пожал плечами, поклонился своим собеседникам и повернулся на юг. Через несколько минут он обернулся, но огня уже не было. Он был один на один с ледяной ночью.
На востоке взошла полная луна, осветившая землю серебристым сиянием. Впереди, настолько, насколько мог видеть Крупп, простиралась тундра, плоская и невыразительная. Он насторожился. Что-то только что появилось, оно было еще далеко и продвигалось явно с трудом. Он видел, как это нечто упало, затем вновь встало на ноги. Несмотря на лунный свет, фигура оставалась темной.
Крупп двинулся вперед. Она заметила его движение, он остановился приблизительно в тридцати футах от нее. Рхиви была права. Крупп вынул свой шелковый платок и утер пот со лба. Это существо когда-то было женщиной, высокой, с черными волосами. Но к этому моменту она уже давно была мертва. Ее плоть усохла и приобрела оттенок черного дерева. Самым пугающим в ней, пожалуй были, ее конечности. Они были грубо пришиты к спине.
– Ай-ай-ай, – прошептал Крупп, – похоже, что эту женщину когда-то разорвали на куски.
Женщина подняла голову, ее глаза, лишенные всякого выражения, сфокусировались на Круппе. Она замерла, рот ее открылся, но ни звука не было слышно.
Крупп тайком наложил на себя оберегающее заклятье и еще раз взглянул на нее. Над женщиной тоже облаком висело заклятье, и тоже оберегающее, но с ним что-то произошло, что-то изменило его форму.
– Детка! – проорал Крупп. – Я знаю, что ты слышишь меня.
Этого он не знал, но решил в любом случае настаивать на этом.
– Твоя душа смущена чужим телом, в котором она оказалась. Это не ты. Меня зовут Крупп, я приведу тебя туда, где тебе помогут. Идем! – он отвернулся и пошел. – Секунду спустя он услышал движение у себя за спиной и улыбнулся.
– Ага! – прошептал он. – У Круппа и впрямь бездна обаяния. Но он еще и умеет проявить твердость, когда это необходимо.
Огонь опять появился, он светил впереди, Крупп увидел два силуэта, ожидавших их приближения. Остатки заклятия, которое использовал Крупп, затенили фигуры Тлана и Рхиви, так сильно оно было. Крупп и женщина подошли ближе.
Пран Шоль выступил вперед.
– Благодарю тебя, Крупп.
Он поглядел на женщину и медленно кивнул.
– Я вижу на ней следы действия Аймассов. Но есть кое-что еще, – он повернулся к Рхиви. – Она когда-то была волшебницей?
Рхиви подошла к женщине совсем близко.
– Послушай меня, заблудившаяся душа. Твое имя Порванный Парус, ты пришла Путем Тюра. Путь и сейчас ведет тебя, делает тебя живой, защищает, – тут она опять обнажила живот. – Настало время вернуть тебя в мир.
Порванный Парус в испуге отшатнулась.
– В тебе прошлое. Ты знаешь настоящее, а Рхиви даст тебе будущее. В этом месте все смешалось. Плоть, в которую ты облачена, носит следы оберегающего заклятья, умирая, ты открыла Путь под влиянием Телланна. А теперь ты идешь по сну смертного. Крупп поможет тебе измениться. Позволь нам помочь тебе.
Беззвучно закричав, Порванный Парус упала в объятия Прана. Рхиви быстро подошла к ним.
– Бог мой, – выдохнул Крупп, – сны Круппа приняли странное направление. Если у него и были собственные планы и идеи, от них следует отказаться.
К'рул внезапно оказался рядом с ним.
– Ни в косм случае. Я не собираюсь использовать тебя, ничего не оставляя взамен.
Крупп поглядел в лицо верховному богу.
– Крупп ничего не просит. Во всем происходящем есть доля откровения, и я рад быть частью его.
К'рул кивнул.
– Все равно. Скажи, что беспокоит тебя.
– Раллик и Мурильо затеяли исправить старую несправедливость, – со вздохом ответил Крупп. – Они полагают, что я не догадываюсь о их планах, но я оберну их планы себе на пользу. Решение пришло под влиянием вины, но они в этом нуждаются.
– Ясно. А что Несущий Монету?
– Защита у него есть, хотя ее окончательная форма еще не определилась. Я знаю, что Малазанская империя уже добралась до Даруджистана, пока тайно. Что они ищут...
– Они сами не знают, Крупп. Сами. Используй это преимущество, когда повстречаешься с ними. Союзники могут появиться с неожиданной стороны. Вот что я скажу тебе: сейчас двое идут к городу, один из них – Тлан Аймасс, второй – проклятье для магии. Они идут разрушать, но против них уже действуют некие силы. Разузнай о них все, но не открывайся сам. Они опасны. Сила привлекает силу, Крупп. Пусть они действуют, как собирались.
Крупп кивнул согласно.
– Крупп не дурак, К'рул. Он не открывается никому и он избегает столкновения с силой.
Пока они беседовали, женщина Рхиви взяла Порванный Парус на руки. Пран Шоль присел рядом, глаза его закрылись, а губы что-то беззвучно шептали. Рхиви ритмично покачивала иссохшее тело, тихонько напевая. По ее бедрам струилась вода.
– Ого, – прошептал Крупп, – она и впрямь собирается рожать.
Рхиви резко отбросила тело. Оно опустилось на землю бесформенной кучей.
Луна теперь висела прямо над головой и сияла так ярко, что Крупп не мог на нее смотреть.
Рхиви присела на корточки, продолжая ритмично двигаться в такт схваткам, по ее лицу струился пот. Пран Шоль оставался недвижим, хотя его тело свело судорогой, а лицо было искажено от боли. Его янтарные глаза широко распахнулись, он, не отрываясь, глядел на луну.
– Верховный бог, – тихо спросил Крупп, – как много помнит Порванный Парус из своей прежней жизни?
– Неизвестно, – отозвался К'рул. – Переселение душ – дело тонкое. Эта женщина пережила огромный пожар. Первый полет ее душа совершила на крыльях боли и ярости. После этого она вошла в другое несчастное тело, у которого были свои травмы. Ребенок, который родится, не будет похож ни на что, виденное ранее. Его жизнь – тайна, Крупп,
Крупп заворчал что-то.
– Если учесть, кто ее родители, она действительно должна быть чем-то исключительным. Внезапно его осенило.
– К'рул, а что будет с тем ребенком, которого носила Рхиви?
– Не было никакого ребенка. Женщина Рхиви сделала то, что не известно ни одному мужчине, – тут он хихикнул. – Включая меня самого, – с этими словами он посмотрел в небеса. – Это волшебство принадлежит Луне.
Они продолжали следить за родами. Круппу казалось, что прошло уже гораздо больше времени, чем длится нормальная ночь. Луна по-прежнему висела над головой, будто бы она нашла свое любимое место или, предположил он, чтобы защитить их.
Потом неподвижный воздух разрезал плач, Рхиви подняла на руках ребенка, одетого в серебряный мех.
Крупп видел, как мех исчез. Рхиви перевернула ребенка и приблизила свой рот к его животу. Ее челюсти сомкнулись, и остатки пуповины отпали.
Пран Шоль подошел к Круппу и верховному богу. Он казался изможденным.
– Ребенок высосал из меня силу, несмотря на мой контроль, – пояснил он.
Когда Рхиви снова опустилась на корточки, чтобы избавиться от последа, держа ребенка на груди, глаза Круппа широко раскрылись. Живот матери был абсолютно гладким, татуировка с белой лисицей исчезла.
– Я боюсь, – сказал Пран, – что я могу не вернуться в ближайшие двадцать лет и не узнаю, что стало с ребенком.
– Ты вернешься, – тихо произнес К'рул, – но не как Т'лан, а как Т'лан Аймасс Бросающий Кости. Дыхание со свистом вырвалось изо рта Прана.
– Сколько? – спросил он.
– Триста тысяч лет, Пран Шоль.
Крупп положил свою руку на плечо Прана.
– Тебе есть, чего ждать, – сказал он.
Т'лан поглядел на Круппа, затем откинул голову назад и захохотал.
Часы, проведенные Круппом перед сном, были полны событий, начиная с беседы с Баруком, допустившим разоблачение Несущего Монету, прерванной красивым, хотя и несколько драматическим представлением с висящим в воздухе слепком монеты. Все чуть не пропало.
Вскоре после разговора, со следами опять застывшего слепка на груди и рукавах пальто, Крупп остановился у двери алхимика.
– Бог мой, – выдохнул Крупп, утирая пот со лба. – Почему имя Крокуса показалось знакомым мастеру Баруку? А, Крупп, глупец! Дядя Маммот, конечно же. О, небо, все чуть не пропало! – Он начал спускаться по лестнице.
К этому моменту сила Опоннов значительно возросла. Крупп улыбнулся. Но улыбка была рассеянной. Он должен избегать подобных контактов. У силы была привычка проявлять свои собственные таланты, а он и так уже чувствовал внутри себя зов Крыла Дракона.
