Кэрол Берг - Возрождение
ГЛАВА 3
Я горю. Огонь мучит… ослепляет… пожирает. Я потерян… потерян… как я мог подумать, что это возможно? Все… потеряно… не завершено. Это другой… этот убийца… он жжет меня. Пламя вырывается из меня, устремляясь во все стороны. Давящая тяжесть другого разрушает, сжигает, подминает меня под себя… я ухожу в никуда… жить в вечном страхе… какая тьма… какая боль… Я есть и всегда был созданием из огня, вышедшим из пламени, закаленным, отмеченным… Если бы я только смог вспомнить…
Рука кузнеца с толстыми пальцами сжимает железный брус, клеймо, на нем фигурки сокола и льва, изящное изображение, которое стало вдруг синонимом страха и зла. Раскалено докрасна… жарко полыхающее железо приближается… приближается… О силы ночи, оно прожигает… мою плоть, мой мозг, все мое существо. Знак позора, знак порабощения, знак падения…
Стой, не надо… Я должен вспомнить…
– Пришло время превращения, сын мой.
– Я еще не готов, отец. Прошу тебя, разве нельзя подождать еще, потренироваться? Я стану внимательнее. Прошу тебя, отец, я не могу дышать. Я обжигаюсь каждый раз, когда пробую, мне кажется, что я падаю в самое сердце Весукны, где даже камень плавится и горит. Кто сможет это вынести? – Он не слушает меня. Теперь, когда пришло время, отец говорит, что это мое наследие, позор ждет того, кто не примет его. Значит, действуй. Тише, тише… сначала руки… как тебя учили… ты знаешь это так же точно, как знаешь о восходе солнца… потом тело… Жрец сказал, что тебе будет легко, но разве Моприл понимает, что такое легко? – «Жжение прекратится, когда ты превратишься». – Так он всегда говорит. Почему же так жжет? Но сила – это все. Изменяй форму ног, потом голову, самое трудное… Я не стану кричать. Еще немного жжения, и я стану таким, каким был задуман…
Стойте… мне надо понять… я уже прошел испытание? Не могу вспомнить…
Я ждал так долго, моя любовь, чтобы увидеть тебя в венке из осенних листьев и услышать слова вечной любви. Как прекрасна жизнь! Значит, любовь сильнее смерти и страхов? Все годы оков, отчаяния, боли и забвения я не смел думать об этом дне… Солнце ласкает мое лицо, и деревья горят золотом, бросая нам под ноги пестрый ковер…
Погоди… я должен услышать слова… снова ощутить вкус радости и любви… вернись…
Она живет в гамарандовом лесу, так сказал мне Кейззор, если это так, то это просто чудо. Я действительно видел, как она бежала в лес, но жить там? Она – воплощение разума и красоты, я восхищен ее храбростью, но никто не должен жить в святом месте, к тому же в таком опасном. Кто поверит в это, не увидев собственными глазами? Каждый, кто входит в гамарандовые леса, погибает, так говорится в легендах. Лес силы окружает страшную крепость, защищающую нас, укрывающую нас от зла. Но для, меня гамаранды не опасны, хотя я давно уже не гулял среди них. Кейззор утверждает, что половина леса погибла, не выдержав дыхания крепости… сгнила, сгорела… самый редкий лес, а он даже не знает, почему он такой редкий. Ах, матушка, я так скучаю по тебе. Подумать только, твой прекрасный лес гибнет… Но девушка, которая туда бежала… Я прослежу, чтобы она ушла, прежде чем случится что-нибудь нехорошее. Тише! Что это за плач? Гамаранды горят… вон с дерева что-то свисает… о боже, пожар… больше никто не плачет…
Стой… это опасно… Я должен вспомнить…
– Нет! – закричали разом несколько голосов, и один из них, вне всякого сомнения, принадлежал мне. – Предательство!
Руки из плоти схватили мои руки, пока другие, невидимые, вцепились в мой разум и душу, пытаясь разорвать их на части. Потерян… навсегда потерян, пропал… Образы взрывались у меня перед глазами, сначала вспыхивая ярко и четко, потом увядая, теряясь на фоне ночи: пейзажи, лица, надписи, картинки. Обрывки музыкальных фраз, пение, звук труб, звон мечей… шум бесконечной битвы, кровь, смерть, вечный холод и тьма. Запахи, звуки, ощущения, горе и скорбь, радость и любовь, все они прошли передо мной, один за другим, чтобы исчезнуть. Все мое тело полыхало, мозг лопался от напряжения, пока я старался уйти от того, что сам выбрал. Языки пламени, рвущиеся из моей груди, рук и ладоней, ослепляли меня, словно не достаточно было мокрого снега и копоти факелов. Я был охвачен огнем, в моих видениях тоже все горело… Они обращались в ничто, все, даже самые страшные, о которых ни один человек не пожелал бы вспоминать, даже те, что не были моими воспоминаниями. Я рыдал, мечтая вернуть их, ужасаясь при мысли, что они навсегда покинут меня, уйдет все, что я знал о своей жизни.
Денас… Вспышка… осознание своей последней ошибки. Нет времени убиваться, я схожу с ума, я не могу тратить последние моменты, сокрушаясь о совершенной глупости. Я был Смотрителем Эззарии, воином, значит, должен уметь держать себя в руках. Даже если я отдал свою душу самому могущественному невею, самому страшному, самому жестокому, ненавидящему все, чем я был, надо бороться. Мой сын… мой народ… они зависят от меня. Моя цель поддержит меня. В голове что-то разорвалось, воспоминания загорелись, я едва устоял на ногах после этого взрыва.
Осторожно, Иддрасс. Идет Геннод… Предупреждение повергло меня в панику.
Я ощутил новое вторжение, стремление докопаться до имен, сильных и слабых сторон, выведать все, что можно использовать против пэнди гашей. Но предупреждение было сделано вовремя. Я успел собрать мелидду, дал отпор, построил стену, за которой спрятал все самое ценное. Ты не сможешь использовать меня, чтобы уничтожить их, Денас. Я не позволю. Ярость стала моим мечом.
Не Денас, глупый иладд. Это на тебя напал Геннод. Его нужно обезвредить как можно скорее.
– Викс, это ты? Я ничего не вижу. – Из-за хаоса, царящего внутри меня, из-за вторжения, страха, злобы… Я не видел, что творится рядом со мной на ступенях замковой лестницы. Крики раздавались где-то в глубине моей головы. Страх, должно быть, сидел рядом со мной на ступенях и хохотал. Я пошатнулся, готовый рухнуть под весом кошмара, темноты и паники, но моя злость и моя цель поддержали меня, не позволили растащить меня на куски.
Голос снова зашептал мне в ухо. Сюда. Стой за спинами остальных, подальше от Геннода. Теперь в центр на верхнюю ступеньку. Подними руки и произнеси то, что я подскажу тебе.
Мои ноги шли сами, без всякого участия с моей стороны, неся меня вверх и вперед. Я споткнулся и едва не упал.
– Кто здесь? Я не вижу! – Тело и душа пылают, а кто-то хочет, чтобы я говорил. Я раскинул руки в стороны, но никого не нащупал. Как я могу что-то говорить, когда через миг обращусь в горсть пепла?
Они не понимают, что произошло. Они не видели. Ты должен как можно скорее убедить их. Мой наставник был вне себя, он уже почти кричал. Просто подбодри их! Ради Безымянного, поспеши. Ты убиваешь меня.
– Воины Кир-Вагонота, мои братья и сестры невеи, благородные рудеи и славные охотники, поддерживавшие нас все это время, пришла пора. – Слова произносил мой язык. Мои губы двигались. Но это были не мои слова, и не моя воля выталкивала их из-под пелены безумия. – Я не смог остаться в стороне и позволить нашему плану провалиться. Наша первая и единственная цель – Кир-Наваррин. Ничего другого. Никакой мести. Никакого оживления зла из легенды. Никакой силы, кроме той, что у нас есть. – Колеблющиеся огни поплыли по океану пламени. Темные ворота с шакалами поблекли и почти исчезли за стеной огня. Выпрямившись, я раскинул руки, словно обирался обнять уничтожаемый огнем мир. Я хотел умолять о помощи, но вместо этого продолжал говорить, обращаясь к толпе цветных огней. – В теле этого иладда я поведу вас домой. Когда водяные часы опустеют еще раз, Товалль и Денккар поведут невеев, Криддон и Несфарро – рудеев, все мы пойдем в землю людей. Все готово для нас. Наши войска подойдут к воротам. Я благодарю уважаемого Геннода, нашего брата, за то, что он передал свои полномочия более опытному и сильному воину, и поручаю ему удерживать гастеев, пока не настанет время выступать. Пусть все будут готовы отправиться по моему сигналу. На войну, если пэнди гаши выберут войну. Домой, если пэнди гаши пропустят нас. Я встречу вас всех у ворот и буду держать их открытыми, пока каждый из вас не окажется дома.
Как только последнее слово сорвалось с моего языка, все войско демонов пришло в неистовство.
– Денас! На Кир-Наваррин! – Потом они начали меркнуть, как звезды, на которые набежали облака. Криддон и Товалль, Денккар и Каарат оставались рядом со мной, Викс тоже стоял у меня за спиной.
Геннод знал, что его обошли. Я отбил его невидимую руку, тянущуюся к моему горлу, потом сам взмахнул рукой, и меня едва не стошнило от произнесенных мной слов, которые связывали его. Он останется в физическом теле в подземельях гастеев, пока я не освобожу его.
