Стив Эриксон - Сады Луны
Барук задержал дыхание. Его легкие уже пылали, он не мог вдохнуть. Слова Круппа перенесли его куда-то, в некое место, где хранится множество знаний, а уверенная рука сортирует их на пергаментных листах. Библиотека, стройные ряды книжных стеллажей черного дерева, тома, обтянутые блестящей кожей, пожелтевшие от времени списки, старая, вся в бугорках, конторка. Барук ощутил, что он бросил лишь мимолетный взгляд на это место. Голова Круппа, тайное место, куда заказан вход всем людям, кроме одного-единственного.
– Вы говорите, – медленно произнес Барук, стараясь сфокусироваться на кусочке воска и вернуться в реальность, – о монете.
Ладонь Круппа сжалась. Он развернулся и прилепил воск к подоконнику.
– Внимательно рассмотрите слепок, господин Барук. На нем две стороны одной монеты, – платок снова появился, Крупп отошел от окна, утираясь. – Уф, ну и жарища, доложит вам Крупп!
– А вы налейте себе вина, – отозвался Барук. Когда Крупп отошел, алхимик открыл свой Путь. Он сделал жест, и кусочек воска завис в воздухе, медленно поворачиваясь перед его глазами. Он некоторое время изучал его.
– Госпожа, – пробормотал Барук, кивая. Диск повернулся, показывая ему Господина. Диск снова повернулся, и глаза Барука раскрылись от изумления. Диск начал вращаться. В его голове нарастал свистящий звук от вращения слепка. Он чувствовал, как сопротивляется давлению звука Путь, затем источник закрылся.
Откуда-то издалека, будто бы с огромного расстояния, услышал Барук голос Круппа.
– Даже этот слепок, господин Барук, несет дыхание Близнецов. Ни один Путь не вынесет такого урагана.
Диск продолжал вращаться в воздухе перед Баруком, поблескивая серебром. Вокруг него появился легкий туман. Жаркий пот проступил на лице Барука, он отступил назад. Из кусочка тающего воска вырвался синий огонь, диск издал резкий звук. Секунду спустя он растаял, звук вращения и сопровождающее его давление резко прекратились.
Внезапная тишина наполнила мозг Барука болью. Он оперся дрожащей рукой о подоконник, чтобы не упасть, и закрыл глаза.
– У кого монета, Крупп? – спросил он хрипло. Крупп снова стоял рядом с ним.
– У одного парнишки, – небрежно ответил он. – Крупп его знает, разумеется, так же хорошо, как и другие агенты: Мурильо, Раллик, Колл.
Барук открыл глаза.
– Это не может быть случайностью, – прошипел он; безумная надежда прозвучала в голосе, несмотря на тот ужас, который он испытывал. Опонны начали партию, а при такой силе, что была задействована, жизнь города не стоила ни гроша. Он поглядел на Круппа.
– Собери всех, всех, кого ты назвал. Они долго служили мне, они должны сделать это еще раз, несмотря ни на что. Ты меня понимаешь?
– Крупп послужит твоим интересам. Раллик занят сейчас делами Гильдии, а вот Колл, которому опять дан смысл жизни, может быть полезен и выполнит свою миссию. Господин Барук? В чем, кстати, состоит миссия?
– Защищать хранителя монеты. Наблюдать за ним, отмечать, кто интересуется им, даже если эти люди будут казаться совсем ничтожными. Мне необходимо знать, кто его выбрал: Госпожа или Господин. И, Крупп, найдите Раллика. Если хранитель монеты избран Господином, таланты убийцы могут пригодиться. Крупп моргнул.
– Все ясно. Увы, да прольется свет милосердия на юного Крокуса.
– Крокус? – Барук помрачнел. – Это имя мне знакомо.
На лице Круппа ничего не отразилось.
– Неважно. Ладно, Крупп, – он вновь повернулся к окну. – Держите меня в курсе событий.
– Как обычно, Барук, друг Круппа, – он поклонился. – Благодарю тебя за вино. Оно прекрасно.
Барук услышал, как открылась и снова закрылась дверь. Он выглянул на улицу. Ему удалось сдержать готовый прорваться страх. Опонны обладали свойством разрушать даже самые продуманные планы, Барук понимал, что в его дела вмешался случай. Он уже не мог полагаться на свои способности предсказателя, подготавливать события, просматривать все возможности, чтобы выбрать ту ситуацию, которая была ему нужна. Монета упала.
Плюс к этому таинственные Пути императрицы. Барук повел бровью. Надо было сказать Роулду, чтобы принес лекарственного чаю. Его головная боль разрослась до чудовищных размеров. Он провел руками по лицу и вдруг увидел что-то красное. Он поднес обе ладони к свету. На них были красные чернильные пятна. Он облокотился на подоконник. Через облако пыли пробивалось сияние крыш Даруджистана, блестела вода в гавани.
– Императрица, – прошептал он, – я знаю, что ты где-то здесь. Твои люди движутся незаметно, но я найду их. Будь уверена, найду, с помощью проклятого везения Опоннов или без оного.
Книга третья
МИССИЯ
Марионетки пляшут вдалеке,
Послушны мастера рукам.
И я средь них, запутавшись
В веревках, спотыкаюсь
И проклинаю этих дурней
С их чередой безумных па.
Такая жизнь не для меня,
О, нет, оставьте мне
Мой одинокий танец.
Клянусь могилой Худа,
То, что вы видите, —
Есть воплощенье танцевального искусства.
Речи дурака. Тени Бьюл (род. ?)Восьмая глава
Он шагнул тогда вниз,
Где простые люди,
Оборванцем в ее чистилище.
Там в песок утекли
Жизни первых людей империи.
Это – цена предательства...
Он был старым гвардейцем,
Из тех, что сражаются на краю.
Он шагнул вниз,
Но не ушел прочь,
Он остался занозой в сердце
И вечным укором совести.
Он отверг предложенные серебренники
И шагал там внизу,
Где простые люди,
Никем не узнанный, никому неведомый,
Лишь с тоской наблюдая,
Как то, что крушил он,
Теперь возвращается к жизни неправедной...
Разрушители Мостов. Молодой ТукЗа четверть часа до восхода солнца небо приобрело цвет железа, тронутого кое-где ржавчиной. Сержант Вискиджак сидел на корточках на обломке скалы, возвышающемся на каменистом пляже, и любовался гладкой поверхностью Лазурного озера, слегка подернутой туманом. Далеко на юге, на противоположной стороне озера, поднимался сияющий призрак города Даруджистана.
Ночной переход через горы был адом, Кворл метался над ними тремя ураганами. Чудо, что все уцелели. Теперь дождь прошел, воздух был прохладным и свежим.
За спиной сержанта раздался звук шагов, сопровождающийся клацаньем. Вискиджак обернулся и выпрямился. Приближались Калам и Черный Морант, пробираясь по замшелым камням в нижней части склона. За их спинами поднимался тенистый красный лес – стройные стволы на фоне гор казались бородатыми часовыми. Сержант вдохнул прохладный утренний воздух.
– Все идет прекрасно, – произнес Калам. – Зеленый Морант принес все, что было приказано, и даже больше. Скрипач и Еж – удачливые саперы.
Вискиджак удивленно поднял бровь. Он обернулся к Черному Моранту.
– Я полагал, что у вас нехватка вооружений. Лицо существа оставалось в тени. Слова, которые оно произносило, казалось, выходят из гулкой пещеры.
– Не всякого. Мы хорошо тебя знаем, Разрушитель Мостов. Ты ходишь за спиной врага. Недостатка в помощи от Морантов никогда не будет.
Вискиджак поглядел на него в удивлении, морщинки вокруг его глаз разгладились.
Морант продолжил свою речь:
– Ты спрашивал о судьбе одного из вашей породы. О воине с одной рукой, что сражался бок о бок с тобой на улицах Натилога много лет назад. Он все еще жив.
Сержант судорожно взахлеб глотнул ароматный лесной воздух.
– Благодарю, – произнес он.
– Мы желаем, чтобы кровь, которой скоро обагрятся твои руки, была кровью врагов, Птица-Воровка.
Он нахмурился, коротко кивнул, затем переключил внимание на Калама.
– Что-нибудь еще?
Лицо убийцы сохраняло бесстрастное выражение.
– Быстрый Бен готов, – сказал он.
– Прекрасно. Собери остальных. Мы двинемся моим Путем. Пора идти, капрал.
Калам махнул рукой, прощаясь, и ушел.
Вискиджак сошел с камня, ноги его утопали во мху,
– Скажи мне, Морант, не мог ли отряд Черных Морантов патрулировать этот район пару недель назад? Морант повернул голову в сторону озера.
– Подобные патрулирования вне графика – обычное дело. Две недели назад я сам командовал таким патрулем.
Вискиджак внимательно вглядывался в воина в черном, стоящего рядом с ним.
– Мне не совсем понятно, как на это реагировать, – растерянно произнес он. Воин повернулся к нему.
– Не так уж мы непохожи, – произнес он, – мы полагаем, что деяния можно оценивать. Мы судим. Мы действуем в соответствии с суждением. Мы подбираем дух к духу.
Сержант помрачнел.
– О чем ты?
– Восемнадцать тысяч семьсот тридцать девять душ было разделено при расчистке Засеки. По одной на каждого Моранта, таков результат вражды Засеки по отношению к нам. Дух к духу, Птица-Воровка.
Вискиджак не нашелся, что ответить. Следующие слова Моранта потрясли его.
– В плоти империи завелись древоточцы. Но появление паразитов естественно. Те, что завелись в мире людей, еще не смертельны. От них можно избавиться. Моранты умеют избавляться от подобных напастей.
