Глен Кук - Злая судьба
– Я узнаю. Мне не нравятся твои слова, но раз ты их произнес, то это – правда. Ты никогда ничего не говоришь до тех пор, пока не знаешь точно. – Она продолжала разминать его плечи, и Браги уже начинал расслабляться. Через некоторое время Ингер продолжила: – Нет, это меня действительно беспокоит. Если мы не можем доверять им, то кому тогда вообще можно доверять?
Он на секунду закрыл глаза, чтобы не позволить сорваться с губ ненужным словам.
– Таких людей я могу пересчитать по пальцам. Но не знаю, могу ли верить им уже завтра.
Ингер рассмеялась.
– Да нет, я говорю вполне серьезно.
– В своем воображении я вижу, как ты и я отбиваемся от всего мира. И нам это удается только благодаря твоему чудовищному упорству. Но сражаемся мы не мечами, а идеями. Наши идеи оказываются лучше, чем их, и враги наши воют. О, как они воют! Почти так же, как выли «Пантеры» после того, как вы их побили.
– А я и понятия не имел, что ты это заметила. Мне всегда казалось, что ты ненавидишь «Захват».
– Я действительно ненавижу эту игру, но это не мешает мне делать ставки. В тот день я выиграла двести ноблов.
– Вот сукина дочь! Ты же в игре ни дьявола не смыслишь.
Мгла на улице рассеялась окончательно. Мгла… Эту чертову принцессу надо проверять и проверять, думал Рагнарсон. Не пустить ли по её следу Вартлоккура?
– Будь я проклят! – выпалил он.
– Что теперь?
– Ничего. Просто под каждой кроватью вижу врагов.
И не только «под», но в некоторых случаях и «на», думал он, направляясь к дверям детской. Нянька безмерно удивилась, когда король переступил порог. Его величество весьма редко навещал своего отпрыска.
Фульк лежал на спине, согнув колени. Красавец. Все детишки, воистину – подлинные драгоценности. Один вид их приводит людей в философское настроение.
– Подумать только, – сказал он Ингер, – ведь мы все начинали так же.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Все мы были такими. Только много-много лет тому назад. Ты. Я. Магден Норат. Вартлоккур. Великие властелины Империи Ужаса. Все мы пускали пузыри, улыбались, мочились и ходили под себя. Что с нами потом происходит? Как получается, что, встав на ноги, мы начинаем резать друг другу глотки?
– Ты в философском расположении духа. Обратись с этими вопросами к Дерелу. Я до них просто не доросла.
– Хм-м. – Рагнарсон наклонился и поцеловал сына, на что тот приоткрыл и тут же снова закрыл один глаз. – Однако пора за дело. Нам ещё надо за собой убрать.
Перед ним промелькнул образ Ширили. Что же, работа удержит его от визитов на аллею Лиенеке. Вот только удержит ли?
Его завтрак состоял из яичницы-болтуньи и жареной курицы. Опять курица! Не исключено, что враги решили разделаться со мной, издеваясь над моими вкусовыми ощущениями, лениво подумал Браги.
Итак, с чего начнем, думал он, опершись локтями на столешницу.
В кухню, не замечая своего монарха, вошел Слагбейт. Он вел яростный спор с ещё одним гвардейцем.
– Нам надо придумать какой-нибудь трюк. Мы не можем пропустить матч. После того, что произошло вчера, мы могли бы выиграть целое состояние.
– Могли бы, Слаг, могли. Но вот в этом «бы» и есть вся загвоздка. Нам ни за что не побить «Пантер» ещё раз.
– А я говорю, что можем. Если с нами будет король и если мы не будем сражаться с ними пару недель.
– И каким же образом ты надеешься отложить матч? Нет. Я, парни, не намерен терять бабки, ставя на вас.
– Ты есть дерьмо и можешь им оставаться. Не будешь ставить – нам больше достанется.
Заключительную часть этой живой беседы Рагнарсон пропустил мимо ушей. Он знал, с чего начнет свой день. Прежде надо встретиться с судьями. Но как заставить их перенести игру на более поздний срок?
В конюшне Браги встретил Вартлоккура.
– Тоже направляешься в город? – спросил он и, услышав утвердительное ворчание, поинтересовался: – Как чувствует себя Непанта?
– Прекрасно.
– А как дитя? Имя вы ей уже придумали?
– Чувствует великолепно, а имени у неё ещё нет.
– Тебя что-то тревожит?
Чародей взглянул на Браги с таким видом, словно увидел его в первый раз.
– Продолжаю размышлять о присланных Норатом убийцах. Рейдачар проверил ночью замок. Все мужчины-итаскийцы имеют магический щит.
– Все? – переспросил Рагнарсон, глядя на стоящего у ворот часового.
– Все до единого.
Это было похоже на удар в солнечное сплетение. Браги застонал и, чтобы скрыть свое отчаяние, сделал вид, что споткнулся.
– Еще кто-нибудь?
– Очень немного. Лишь некоторые жены и дети.
– Неужели и малые дети имеют магическую защиту?
– Имеют. Они же слышат, что вокруг них говорят. Впрочем, у них защита не очень серьезная. Что-то вроде дымовой завесы.
– Дымовая завеса. – Браги машинально оглянулся на цитадель.
Итак, «дымовая завеса». Примерно такая завеса возникла между ним и чародеем. Ведь они оба старательно избегают говорить о том, что сильнее всего гложет их сердца.
– Как дела в городе? – спросил Рагнарсон.
– Я повелел Рейдачару обследовать Форгреберг. Он нашел место, где скрывались подосланные Норатом убийцы.
– Тебе помощь не требуется?
Вартлоккур отрицательно покачал головой.
– Возможно, что два из них все ещё где-то прячутся. Ведь мы так и не нашли тех, кто остался в живых после нападения на Лиакополуса.
– Со мной все будет в порядке. А у тебя какие сейчас планы?
Рагнарсон рассказал ему о необходимости отложить матч с «Пантерами». Вартлоккур посмотрел на него, недоуменно вскинув брови, словно хотел спросить, с какой стати король тратит свое время на подобные пустяки. Браги и не подумал оправдываться.
Некоторое время они ехали в полном молчании. Наконец Браги сказал:
– Кстати, о магической защите… Ведь мы всех этих людей проверяли. Как получилось, что мы обнаружили её только сейчас?
– Возможно, что раньше магического щита не было. Или мы просто его не заметили, так как не искали.
– Или заговор против нас крепнет…
– Хм-м…
– Не мог бы ты пробить этот щит?
– В стародавние времена мог… Нет. Завеса слишком прочна.
Браги изумленно посмотрел на чародея:
– Почему так?
– Боюсь, что не могу толком объяснить. Сам до конца не все понимаю. Думаю, что все дело в негативной энтропии.
– В чем?
– Ты знаешь, что такое энтропия? Нет? Тогда слушай: энтропия есть стремление любой системы к состоянию равновесия. Например, так, как сгорает костер.
– Но ты же всегда можешь подбросить в него дровишек.
– Да, до тех пор, пока эти дровишки у тебя не кончатся. Мудрецы полагают, что сама вселенная похожа на большой костер. В конце концов он тоже выгорит до конца.
– Какое это может иметь отношение к магическому занавесу вокруг тех типов, которых моя супруга получила в приданое?
– Классическое учение о магии утверждает, что Сила, как и все другие системы, подвержена энтропии. И количество Силы во вселенной является величиной конечной. Каждый раз, когда произносится заклинание, используется её крошечная часть. Когда Сила будет исчерпана, магии придет конец. Однако я склонен считать, что события последних лет говорят о ложности данного постулата.
– Я все же не понимаю…
– Оглянись на те события, которые произошли всего лишь в течение твоей жизни. Эль Мюридские войны с использованием колдовства. Впрочем, пока в ограниченных масштабах. Далее пойдут более серьезные дела. Война Шинсана с Эскалоном дала самый большой выброс магической энергии со времен Падения. Затем последовали Великие Восточные Войны с ещё более внушительным выбросом Силы. И вот сейчас идет битва между Матаянгой и Шинсаном, в ходе которой боевая магия используется в чудовищных масштабах. Частично это является результатом совершенствования колдовских методов. Но главное не в этом. Суть проблемы состоит в том, что творить заклинания стало легче, и люди, лишенные таланта, начали гораздо эффективнее использовать магическую Силу.
Мы, маги, пробиваем огромные дыры в ткани реальности. Наши заклинания похожи на червей, пожирающих сердцевину деревьев. Через эти дыры, или если хочешь – щели, на свободу вырывается некоторое количество Силы. Подобно воздуху, вырывающемуся из помещения в разряженную атмосферу. В результате, когда кто-то в очередной раз пытается прибегнуть к магии, это дается ему немного легче, чем раньше, и его заклинание оказывается более могущественным. При этом изливается очередная порция Силы. Я думаю, что именно эта свободная магическая энергия питает мой «Зимний Ураган» и насыщает силой Рейдачара.
– В таком случае он с каждым днем становится все сильнее. Не так ли?
– Ты прав. Именно это и заставило меня впервые задуматься.
– Насколько это все важно? – спросил Рагнарсон.
Перед мысленным взором Браги поплыли призраки. Черные тени. Их было гораздо больше, чем ему хотелось видеть.
– Возможно, что и важно. Не знаю. Остается лишь надеяться, что мы не являемся свидетелями зарождения каких-то страшных процессов… Нет, я не знаю, что все это может означать. – Создавалось впечатление, что чародей говорит не с Браги, а ведет дискуссию с кем-то другим. – Слишком много отвлекающих моментов. Чтобы все осмыслить, мне надо по меньшей мере на год уединиться в Клыкодреде.
