Глен Кук - Жатва восточного ветра
– Один из нас, по счастью, продолжал думать. Благодарю тебя. Я ослеп! – добавил он после короткой паузы.
– Зрение к тебе вернется. Этриан, не позволяй ненависти управлять твоими поступками.
Немного помолчав, он сказал:
– Ты права. Подобное не повторится. Сахманан…
– Да?
– Прости меня. Но ты все же должна привести сюда Величайшего.
– Ну хорошо, – вздохнула волшебница. – Я сделаю это, как только почва остынет и когда мы сможем выйти из-за моей магической завесы.
* * *Этриан стоял на холме в одиночестве. За его спиной на небо выползал узкий серп луны. Опершись на копье, юноша внимательно смотрел на огоньки костров, мерцающих на далеком противоположном берегу. «Ну, теперь уже скоро, лорд Ссу-ма, – думал он. – Я сломлю твою волю, упрямый боров. Я вырву сердце из твоей империи. Это будет моя держава. Затем я отыщу убийцу отца…»
Во-первых, ему следует использовать каменного идола, не попав при этом под контроль этого монстра. Во-вторых, надо снова привлечь на свою сторону Сахманан. Что с ней? Почему она так странно вела себя этим утром? Что означали её слова о рабстве?
В его представлении волшебница перестала быть цельным существом. Слишком много разных песен пела она, и их содержание часто оказывалось противоречивым.
За его спиной послышался шелест огромных крыльев. Звук приближался и нарастал. Скоро он заполнил собой ночь. Над водой просвистел рой стрел. В небесах позади Этриана засверкали яркие вспышки. По направлению к реке легли десятки теней от его фигуры. Он поднял одну руку, и когтистая тень от неё дотянулась до противоположного берега.
«Я иду, Шинсан, – подумал он, – моя рука уже дотягивается до твоего сердца.»
Несколько стрел угодили в драконов или всадников, но это были не те снаряды, которые Шинсан использовал в пустыне. Сила ударов этих снарядов в десятки раз уступала мощности магических стрел первых сражений. Эти производили впечатление самоделок. Настоящие, видимо, кончились, и врагу приходилось довольствоваться подручными средствами.
– То, чего вы так опасались, следует за вами по пятам. То, чего вы так ужасались, стоит у вас за спиной. Ваше время истекло.
За его спиной на землю с шумом опустился дракон. Сахманан о чем-то спросила молодого человека, но тот даже не обернулся.
Через мгновение она уже стояла рядом с ним. Этриан всем своим существом вдруг ощутил безграничное могущество Величайшего.
– Я доставила его, Этриан.
– И что же он думает?
Можно было и не спрашивать. Он чувствовал, как зверя переполняет безмерная радость от того, что наконец можно унизить врага – врага, которого идол ненавидел потому, что тот не сдался, не дал себя поработить и, более того, даже отказался пугаться. Каменный зверь хотел, чтобы его уважали и боялись, а эти лорды из Империи Ужаса не желали воспринимать его всерьез. Они разбирались в ситуации не хуже, чем Этриан, и смотрели на Избавителя и его божка, как на мелкую и при этом все уменьшающуюся неприятность, от которой они избавятся окончательно за несколько дней.
Этриан летал через реку и знал, какая уверенность царит на противоположном берегу. Они знают, что на сей раз сумеют окончательно сломить его. Враги с нетерпением ждут наступления армии мертвых, чтобы истребить нежитей, а вместе с ними и их предводителя.
– Ты поступил правильно, Избавитель, призвав меня, – произнес каменный зверь. – Иного выхода у тебя просто не было. Вместе же мы их сокрушим. Но прежде я хочу тебя спросить: каким образом ты намерен преодолеть реку?
Этриан об этом пока не задумывался. Он размышлял о том, как разгромить врага, а вовсе не о том, как до него добраться. В его распоряжении не имелось ни одной лодки, а армия не приступала к сооружению плотов или понтонов. Легионеры, отступая, уничтожили все, что могло плавать.
Этриан про себя выругался, проклиная свою глупость.
– Похоже, ты не шибко великий стратег, Избавитель. Что, разве я не прав?
Сарказм идола задел Этриана, и его самообличения умолкли, видимо, забившись в свой курятник.
– Ну а что же ты предложишь, стратег? – спросил он, пытаясь быть столь же саркастичным.
Этриан посмотрел на восток, где вот-вот должно было взойти солнце.
– Сахманан. Я напитаю тебя Силой. Заморозь реку.
– Заморозь? – не веря своим, ушам изумился Этриан.
Монстр расхохотался, а Этриан задрожал, поняв, что ему постоянно следует быть начеку.
Сахманан совершила какой-то продолжительный ритуал. По прошествию некоторого времени она сказала:
– Помоги мне, Всемогущий.
Этриан почувствовал, как начал охлаждаться воздух. Холодная волна, коснувшись его израненной кожи, покатилась вниз по склону холма. Через несколько минут мороз стал таким, что начали трещать и обламываться ветви деревьев. Этриан прикрыл глаза и покинул свою телесную оболочку. На поверхности воды уже появились пятна пока ещё тонкого льда. Мороз достиг противоположного берега, и враг принял меры, едва почувствовав похолодание. Пламя костров взвилось выше, а барабаны забили тревожную дробь.
Холод становился все сильнее, в воздухе повис морозный туман, и на землю посыпались снежинки. Воины Шинсана спокойно занимали земляные укрепления.
«Если бы у меня были такие солдаты… Но на сей раз им не поможет то, что они – лучшие в мире». Сахманан показала Этриану, как шли сражения с Нахаман, и ему было известно, что все человеческие способности превращаются в ничто, когда зверь произносит Слово.
Этриан воспрянул духом. Пройдет немного времени, и он будет стоять на западном берегу – стоять как хозяин. Рядом с ним поднимется легион мертвецов, готовых шагать дальше… Повинуясь внутреннему зову, он устремился дальше на запад, чтобы определить то место, где враги предпримут очередную попытку его задержать.
Под ним оказался древний и весьма интересный город. Этриан не сомневался, что будет им очарован, и ему не терпелось его захватить. Военачальник нежитей обожал города.
Однако из этого города дальше на запад устремлялись беженцы.
Среди них были и орды тех, кто бежал от него раньше. Он послал им вдогонку молчаливый призыв: «Остановитесь! Я все равно приду за вами. Вам от меня не скрыться!»
Его гнев куда-то исчез. Этриан, оказавшись слишком далеко от своей телесной оболочки, не мог поддерживать обуревавшие его чувства. Он обратил свой взгляд внутрь себя, и то, что он узрел, его чрезвычайно обеспокоило. Молодой человек понял, что чересчур сроднился с образом «Избавителя».
Он полетел назад к реке, на встречу с битвой, в которой военный клич Шинсана прозвучит в последний раз.
На Тусгус пришел рассвет. Лед стал достаточно крепким, и по нему можно было перейти на противоположный берег. Сахманан наращивала ледовое поле вверх и вниз по течению для того, чтобы расширить фронт атаки.
Этриан пролетел меж врагов, и в нем снова зашевелился червь сомнения. Они не испугались. Их колдуны-начальники не сбежались в панике на военный совет. Первая, вторая и третья линии обороны были выстроены. Погребальные костры были готовы запылать. Порталы, чтобы эвакуировать убитых и раненых, стояли наготове. Командующий армией спокойно завтракал в обществе командиров легионов, равнодушно взирая на развертывающиеся у реки события.
«Да испугайтесь же вы, наконец!» – взывал юнец. Но они его, естественно, не слышали. Но, может быть, это и к лучшему. Ведь в своем высокомерии они могли начать над ним издеваться.
«Ну ладно, – подумал он. – Скоро я вам покажу. Вы все сами увидите, когда каменный зверь разверзнет пасть и скажет Слово. Вас охватит ужас».
Вернувшись в свое тело, он увидел, что Сахманан сидит на земле с покрасневшим от напряжения лицом. У неё на коленях лежала черная шкатулка размером примерно шесть на пять дюймов.
– И это весь бог? – спросил Этриан. Неоднократно слышав высказывания женщины о Всемогущем, он думал, что божество по размерам окажется значительно больше.
Солнце уже поднялось над горизонтом, когда Сахманан открыла глаза и сказала:
– Свершилось.
Этриан начал перемещать войско ближе к реке. Он нанесет удар, как только зверь скажет Слово.
– Я не могу говорить, не имея рта, – донеслось до Этриана. – Тебе, Избавитель, придется уступить мне на время свой. – Эти слова родились где-то в глубине его мозга.
И снова Этриан обругал себя за свою неспособность предвидеть возможные ловушки.
– Используй Сахманан.
– Невозможно. Она не более материальна, чем я.
– Ты хочешь обдурить меня, – сказал Этриан и вызвал солдата.
– Я не могу использовать нежить, – возразил монстр.
– В таком случае, мы зря тратим время, – ответил Этриан. «Неужели зверь считает меня таким глупцом», – подумал он, а вслух произнес: – Сахманан, растопи лед.
– Я запрещаю!
Вначале женщина не знала, как поступить, но уже через несколько мгновений Этриан понял, что она предпочитает повиноваться своему прежнему хозяину.
