Ник Перумов - Странствия мага (Том 1)
Среди прорех в сером строе замелькали белые и чёрные рясы – толпу призраков окружала настоящая цепь отцов-экзекуторов разных рангов. Призраки заметались, словно рыба в садке или куры в курятнике, заметившие приближающегося хорька. Но поздно – их словно бы окутала невидимая сеть, стягивавшаяся всё туже и туже.
Из рядов инквизиторов внезапно появилась невысокая фигура в сером плаще, единственная одетая, как велят уставы. Спереди на плаще красовалась знакомая эмблема – сжатый кулак на красном поле, а один глаз инквизитора закрывала белоснежной чистоты и свежести косая повязка.
Фесс только и смог что разинуть рот. Вот тебе и на! Отец Этлау собственной персоной! Значит, вырвался как-то из арвестского кошмара, сумел выжить… и ещё – сумел набраться сил.
Этлау шагал, небрежно раздавая направо и налево благословляющие жесты, обычные для всех верующих пасителя, – но от каждого его благословения удостоившийся сей чести призрак с воем исчезал, земля всасывала его, словно песок воду. Ни одно из поднятых заклинанием ведьмы созданий не попыталось сопротивляться – они лишь выли и метались в паническом ужасе. И, странное дело, как бы ни были кошмарны и отвратительны их деяния, на миг Фесс ощутил к даже нечто вроде жалости. Уж больно происходящее смахивало на избиение безоружных.
– И тебя не обойду благословением, сыне – услыхал Фесс неторопливое бормотание экзекутора. – Никуда вы не денетесь от воли Спасителя и канете во Тьму Нездешнюю, где и пребудете в муках несказанных до скончания времён, и даже Спаситель не станет вам спасением… да, да, братец, и тебя не пропущу никого не забуду, всех благословлю… всех до единого. так что не суетитесь, не толкайтесь, моего благословения на всех хватит…
На замерших Эбенезера, ведьму и Фесса со спутниками отец – инквизитор Этлау не обратил сперва никакого внимания. Только подойдя почти вплотную, он неожиданно дружески кивнул некроманту – так, словно они расстались лишь вчера:
– А, рад видеть, рад видеть, мэтр Неясыть… хвала Спасителю, что вы в добром здравии… – Скрипучий голос инквизитора не изменился, но сейчас он звучал – Фесс готов был поклясться – вполне дружески.
– И вам здравствовать, – ошарашенно ответил некромант.
– Моё почтение, брат Эбенезер, – приветливо поздоровался с молодым магом инквизитор.
– Припадаю к стопам вашим, святой брат… – слабым голосом еле-еле отозвался Джайлз, весь трясясь от ужаса – чего не было ещё минуту назад, когда они втроём держали оборону против серой орды и притом с более чем призрачной надеждой выйти из этого сражения живыми.
– Ну уж, право слово… – усмехнулся Этлау, продолжая мерно шагать по площади и обращая призраков в ничто. – Я сейчас, господа. Осталось совсем много…
– Кажется, мэтр, нам пора уносить ноги, – услыхал Фесс горячий шёпот Сугутора. – Эта курва выжила, не знаю уж как, но выжила, да ещё вдобавок колдует что вся твоя Академия, «кольцо» составившая… Идемте, мэтр, идёмте, вон там уже и призраков нет, и деревня цела останется… что нам теперь тут делать?
Фесс скрипнул зубами. Гном был кругом прав. Появление Этлау, да ещё с такими силами, равных которым Фесс не чувствовал ни в милорде ректоре Анэто, и даже в Мегане, хозяйке Волшебного Двора, не сулило добра. Некромант не имел желания вступать сейчас в какие бы то ни было беседы с инквизитором, даже если бы самому Фессу это ничем и не угрожало (в чём он, само собой, сомневался).
Но похоже, милорд мэтр Этлау был на этот счёт дpyroro мнения. Его подручные быстро и споро сомкнули ряды, беря всех пятерых в плотное кольцо, – и Эбенезер Джайлз как-то боком-боком, но подобрался поближе к Фессу, точно надеясь на защиту.
А старик-священник всё молился и молился и, похоже, вообще не замечал ничего вокруг себя.
Когда исчез, растворился, скрылся под землёй последний призрак, Этлау остановился. Буднично вздохнул, отряхнул руки и устало зашагал обратно. Прямо к Фессу.
Справа от некроманта стоял Джайлз, не зная, куда Деть трясущиеся руки. А слева – слева от Фесса неслышной тенью возникла саттарская ведьма. Некромант мимоходом взглянул на неё – в лице ни кровинки, а глаза…
Фесс скорее предпочёл бы в одиночку схватиться со всеми перебитыми
Этлау призраками, чем смотреть в эти глаза. Нечто глубже и страха, и ужаса, и ненависти, и обречённости, нечто выше и тяжелее всего этого читалось в глазах ведьмы, и, не в состоянии вынести её вгляд, Фесс отвернулся.
«А ведь я давал ей Слово…»
Прадд и Сугутор, несмотря ни на что, оружия не опустили. Кажется, эта пара готова была драться с целым светом.
Видно было, что победа, на вид такая лёгкая, тем не менее далась Этлау недёшево. Он еле волочил ноги и, казалось, вот-вот упадёт. Лицо стало серо-землистым, единственный глаз ввалился так глубоко, что неприятно было смотреть на зияющую дыру глазницы. Инквизитор тяжело и с присвистом дышал, пару раз даже пошатнулся из стороны в сторону, но, несмотря на это, повелительным жестом заставил остановиться пару было двинувшихся ему на помощь монахов в белых рясах.
– Вот и встретились, мэтр Неясыть, – с трудом проговорил Этлау, останавливаясь напротив некроманта. – Признайтесь, не ожидали меня здесь увидеть? Думали, наверное, сложил этот изверг-изувер голову свою в Арвесте – туда ему и дорога?
– К чему эти слова, отец Этлау? И, кажется, мы ведь были на «ты» одно время?
– Были, мэтр Неясыть, – кивнул экзекутор. – Я пока ещё не жалуюсь на старческое расслабление памяти. Увы, то, что случилось потом… твоя война со Святой Инквизицией…
– Я спасал своих! – резко ответил Фесс. – И вообще, Этлау, я не понимаю, чего ты хочешь. Пришёл говорить – говори. Нет – делай своё дело и дай мне сделать своё. Напомню тебе, что я здесь не просто так, а по договору с преподобным отцом Игаши, инквизитором Саттара!
– Преподобный отец Игаши уже больше не преподобный, – сладко улыбнулся Этлау, и мелкие зубы его сверкнули, словно у ласки. – Игаши расстрижен, лишён сана и отправлен замаливать свои грехи в… словом, в одну далёкую северную обитель.
Фесс сжал кулаки:
– Ты упёк его, потому что он заключил со мной соглашение?
– Именно, мэтр Неясыть, именно, – фиглярски поклонился Этлау. – Именно за это. Святая Церковь и Святая Инквизиция не вступают отныне ни в какие сделки с Тьмой, даже из самых лучших побуждений. Энциклика Святого Престола вышла только что. Игаши о ней не знал, и потому жизнь ему оставили, как и возможность просить Спасителя о прощении. А сюда я пришел исправить его, Игаши, ошибку…
– Ты хочешь сказать, что явился арестовать меня? – покойно спросил Фесс, прикидывая, куда и как он нанесёт один-единственный удар, чтобы тот наверняка оказался смертельным. В магическом поединке Этлау, похоже, сейчас легко возьмёт верх… Знать бы ещё, как ему такое удалось…
– Тебя? О нет, мэтр Неясыть, тебя я арестовывать не собираюсь… пока не собираюсь, хотя, бесспорно, есть за что. Ты совершил нападение на святых братьев, ты убил многих из них, равно как и тех, кто им помогал… ты укрыл приговорённых от справедливого возмездия. Но при всём при том в Арвесте ты дрался как герой, не побоюсь этого слова… и потому тебя решено простить, В конце концов, чего же ещё ждать от заложившего свою душу Тьме некроманта… Ты сам встретишь свою судьбу, и посмертное возмездие будет куда ужаснее, чем любая мыслимая кара властей земных. А поскольку некроманты всё-таки пока ещё нужны – я не могу поспеть всюду, – тебе позволено будет уйти отсюда невозбранно. Иди на все четыре стороны, Неясыть. Ты защищал мой родной город, и потому я дам тебе уйти. На этот раз. Но смотри, следующая наша встреча станет для тебя последней.
«Какая речь», – чуть было не сорвалось с языка Фесса. «Следующая наша встреча станет для тебя последней»! Можно подумать, встреча некроманта с инквизитором когда-либо сулила для первого что-то хорошее.
– Собственно говоря, я собираюсь разбираться не с тобой, мэтр
Неясыть, – сказал Этлау, переводя взгляд замершую подле Фесса ведьму. – Я пришёл арестовать и предать справедливому суду её, – резкий кивок. Острый подбородок указывает на ведьму, и в тот же миг рядом с ней появляются четверо экзекуторов в низко надвинутых капюшонах. Они застыли, подобно статуям, они не коснулись ведьмы даже пальцем но Фесс мгновенно ощутил ледяные невидимые цепи, опутавшие несчастную.
Ведьма уронила голову. Сопротивляться она не пыталась.
«Ну вот, – подумал Фесс. – Ещё один поворотный миг. Ты дал Слово этой бедняжке – а сейчас только и можешь смотреть на неё с сочувствием. Её сейчас поволокут прочь и, без всякого сомнения, приговорят к сожжению, – и ты – её последняя надежда. И ты стоишь чурбан чурбаном, потому что столкнулся с волшебником превосходящим тебя на голову…»
Этлау слабо шевельнул пальцами – наверное, нечто вроде команды «Увести!», потому что ведьму тотчас же поволокли прочь – и на сей раз повернулся к Эбенезеру.
