Робин Хобб - Миссия Шута
На следующее утро я проснулся рано и легко. Ночная прогулка, казалось, освежила меня лучше всякого сна. Волк продолжал крепко спать. Я почувствовал легкие угрызения совести из-за того, что он так медленно приходит в себя после моего вмешательства, но тут же отбросил их в сторону. То, что я сделал, тяжело сказалось на всем его теле, но я считал, что лучше так, чем позволить ему умереть. Я оставил его на своей кровати и вышел в соседнюю комнату.
Шута там не оказалось, но дверь на улицу была открыта, и я понял, что он просто вышел. Я развел небольшой огонь, повесил над ним чайник, а затем довольно долго мылся и брился. В тот момент, когда я пригладил мокрые волосы и убрал их за уши, вошел Шут, держа в руках корзинку с яйцами. Увидев меня, он замер на месте и радостно заулыбался.
– О, да это же Фитц! Немного постарел и поизносился, но самый настоящий Фитц. Мне было страшно интересно, как ты выглядишь под зарослями щетины.
– Боюсь, я перестал заботиться о своей внешности, – сказал я, взглянув в зеркало. Поморщившись от не слишком приглядного зрелища, я промокнул кровь, поскольку в очередной раз порезался там, где мое лицо исполосовал старый шрам, полученный в подземелье Баккипа. Спасибо тебе, Регал. – Старлинг говорила мне, что я выгляжу намного старше своих лет. И что могу вернуться в Баккип, где меня никто не узнает.
Шут возмущенно фыркнул и поставил корзинку с яйцами на стол.
– Старлинг, как всегда, ошибается. Для твоих лет и испытаний, выпавших на твою долю, ты выглядишь на удивление молодо. Да, конечно, переживания и время изменили твою внешность; люди, знавшие мальчишку по имени Фитц, не разглядят его во взрослом мужчине. Однако кое-кто из нас, друг мой, узнает тебя, даже если ты будешь гореть в огне.
– Очень утешительная мысль. – Я поставил зеркало на место и снова занялся завтраком. – Твоя кожа изменила цвет, – заметил я, разбивая яйца. – Но выглядишь ты не старше, чем когда я видел тебя в последний раз.
Шут наливал горячую воду в чайник.
– Мы так устроены, – спокойно сказал он. – Мы живем дольше и потому медленнее изменяемся. Я стал другим, Фитц, даже если тебе кажется, что поменялся лишь цвет моей кожи. Когда ты видел меня в прошлый раз, я подходил к порогу взросления. Меня переполняли самые разные чувства и идеи, их было так много, что я с трудом мог сосредоточиться на делах. Когда я вспоминаю, как вел себя, должен признаться, что даже мне становится стыдно. Теперь я стал старше и умнее и знаю, что для всего существует свое место и время. То, что мне суждено совершить, должно быть совершено, вне зависимости от моих желаний.
Я вылил яйца на сковороду и поставил ее рядом с огнем.
– Когда ты изъясняешься загадками, – медленно сказал я, – это приводит меня в замешательство. А когда пытаешься говорить о себе ясно, мне становится страшно.
– Вот еще одна причина, по которой мне следует помалкивать о себе, – воскликнул он с деланным испугом. – Ну, чем займемся сегодня?
Я задумчиво помешал яйца, а потом придвинул их поближе к огню.
– Не знаю, – тихо ответил я.
Услышав мой изменившийся голос, Шут удивленно на меня посмотрел.
– Фитц, с тобой все в порядке?
Я и сам не смог бы объяснить, почему у меня изменилось настроение.
– Знаешь, мне вдруг показалось, что все бессмысленно. Когда со мной жил Нед, я старался позаботиться о том, чтобы мы зимой ни в чем не нуждались. Мой огород был в четверть меньше нынешнего, когда появился мальчик. Мы с Ночным Волком каждый день охотились, чтобы добыть мясо. Если нам не сопутствовала удача, нас это не слишком беспокоило. Теперь же я смотрю на свои запасы и думаю, что если мальчик не вернется и останется на зиму учиться у какого-нибудь мастера, нам с Ночным Волком всего хватит. Иногда мне кажется, что я зря трачу свои дни. А порой вообще думаю, что моя жизнь потеряла всякий смысл.
– Как печально звучат твои слова. Или дело в эльфовской коре?
– Нет. – Я отнес готовую яичницу на стол, испытав вдруг облегчение от того, что могу высказать свои тайные мысли вслух. – Думаю, именно по этой причине Старлинг привела ко мне Неда. Наверное, увидела, что моя жизнь становится бессмысленной, и решила заполнить пустоту.
Шут с грохотом поставил тарелки и принялся сердито раскладывать еду.
– Ты ее переоцениваешь. Она не способна думать о чем-то, что не имеет отношения к ее собственным интересам. Скорее всего, она подобрала мальчика, потому что ей так захотелось в тот момент, а потом, когда он ей надоел, сбыла с рук. Вам просто повезло, что вы смогли помочь друг другу.
Я промолчал. Меня поражало, как сильно Шут не любил Старлинг. Я уселся за стол и принялся есть. Однако Шут еще не закончил.
– Если Старлинг и думала, что какой-то человек может заполнить пустоту в твоей жизни, то этим человеком она считала себя. Вряд ли она полагала, что кто-то кроме нее будет тебе нужен.
Мне пришлось с сожалением признать, что он, скорее всего, прав. В особенности после того, как во время ее последнего приезда мы с ней говорили про Неда и Ночного Волка.
– Ну, о чем она думала или не думала, теперь не имеет значения. Так или иначе, я хочу, чтобы Нед поступил в ученики к хорошему мастеру. А потом…
– А потом твоя жизнь будет снова принадлежать тебе. Подозреваю, что она позовет тебя в Баккип.
– Ты подозреваешь? – сухо поинтересовался я. – Кто сейчас произнес эти слова – Шут или Белый Пророк?
– Ну, поскольку ты никогда не относился всерьез к моим предсказаниям, какая тебе разница? – Шут весело улыбнулся и занялся яичницей.
– Пару раз твои предсказания сбывались. Хотя они всегда звучали так завуалировано, что их можно было трактовать как угодно.
– Это не мои предсказания звучали завуалировано, а ты их так понимал. Помнишь, когда приехал, я сказал, что вернулся в твою жизнь, потому что должен. Не в том дело, что я не хотел на тебя поглядеть, просто если бы я мог оградить тебя от того, что должно случиться, я бы так и поступил.
– И что же конкретно мы должны сделать?
– Конкретно? – спросил он, приподняв брови.
– Конкретно. Четко и ясно, – с вызовом заявил я.
– Ну хорошо. Конкретно, четко и ясно – мы с тобой снова должны спасти мир.
Шут откинулся на спинку стула и принялся раскачиваться на его задних ножках, потом нахмурился и вытаращил на меня глаза.
Я спрятал лицо в ладонях, но он ухмылялся так заразительно, что я не удержался и тоже фыркнул.
– Снова? Что-то не припомню, чтобы мы его вообще когда-нибудь спасали.
– Разумеется, мы спасли его. Ты жив, разве нет? Трон Видящих получил наследника. Значит, мы изменили течение времени. На тропе судьбы ты стал очень важным камнем, мой дорогой Фитц. И благодаря тебе телега сошла с наезженной колеи и выбралась на новый путь. И теперь мы с тобой должны позаботиться о том, чтобы она с него не свернула. А это будет очень непросто.
– И что же конкретно, четко и ясно мы должны сделать? – Я прекрасно понимал, что он меня дразнит, но не сумел сдержаться и все равно задал свой вопрос.
– Все очень просто. – Он положил в рот кусок яичницы, явно наслаждаясь тем, что сумел меня заинтриговать. – Исключительно просто. – Шут повозил кусочек яичницы по тарелке, положил его в рот и уронил вилку на стол. Потом поднял на меня глаза, и я больше не видел в них веселья. Когда он заговорил, его голос прозвучал тихо и торжественно: – Я должен позаботиться о том, чтобы ты остался в живых. Снова. А тебе придется сделать все, чтобы наследник Видящих получил трон.
– И мысль о том, что я должен остаться в живых, тебя печалит? – удивленно спросил я.
– Нет конечно. Никогда. Мысль о том, через что тебе придется пройти, наполняет меня грустными предчувствиями.
У меня неожиданно пропал аппетит, и я оттолкнул от себя тарелку.
– Я тебя все равно не понимаю, – сердито сказал я.
– Прекрасно понимаешь, – совершенно спокойно заявил он. – Думаю, ты делаешь вид, что не понимаешь, потому что так легче – для нас обоих. Но на сей раз, друг мой, я не стану ничего от тебя скрывать. Вспомни последний раз, когда мы были вместе. Разве тогда порой не казалось, что умереть легче, чем продолжать жить?
Его слова пронзили меня, точно острые осколки стекла, но я всегда отличался упрямством.
– Ну знаешь, это всегда так.
В моей жизни было всего несколько мгновений, когда я удивлял Шута до такой степени, что он не знал, как реагировать на мои слова. Вот и сейчас наступил такой момент. Он молча смотрел на меня, а его диковинные глаза стали огромными, словно блюдца. Потом он вдруг ухмыльнулся и встал так резко, что чуть не перевернул стул, на котором сидел, и, бросившись ко мне, заключил в объятия. В следующее мгновение он сделал глубокий вдох, как будто до этого ему что-то мешало дышать.
– Конечно, ты совершенно прав, – прошептал он мне на ухо, а потом заорал, да так громко, что чуть не оглушил меня. – Конечно прав!
Как только я высвободился из его крепких объятий, он отбежал от меня, сделал невообразимый кульбит и вскочил на стол. Потом широко развел руки в стороны, словно снова выступал перед придворными короля Шрюда.
