Патриция Маккиллип - Мастер Загадок
– Найди то, что убило Сута. А потом возвращайся. Возвращайся.
– Я вернусь.
Он оставил их и пошел вперед не оглядываясь. Вскоре он добрался до Кирта, отыскал главную дорогу через город, кишащий толпами людей даже в разгар зимы: торговцы, охотники, ремесленники, рудокопы наводняли Кирт вне зависимости от времени года. Дорога, извиваясь, уходила в горы, поднимаясь над городом, снег на ней был прибит колесами многочисленных повозок и экипажей. Издалека Моргон увидел темные зубчатые стены Харте – дворца Данана Исигского, – они выглядели так, словно их построили ветер, непогода и не знающая покоя земля. В сумерках город затихал, деревья начали сливаться в одну темную массу. Через некоторое время Моргон краем глаза заметил человека, который шел рядом с ним, тихий, словно тень.
Моргон резко остановился. Человек был крупным, мускулистым и чем-то похожим на дерево, с золотисто-седыми волосами и бородой, которая даже в сумерках отчетливо выделялась на фоне белого меха его капюшона. Глаза у него были цвета сосновых иголок. Человек поспешно заговорил:
– Я не замышляю ничего дурного. Мне просто любопытно. Ты арфист?
Моргон колебался. Зеленые глаза незнакомца были спокойными и мягкими. Моргон ответил чуть-чуть надтреснутым голосом:
– Нет. Я просто путник. Хотел попросить Данана Исигского приютить меня на одну ночь, но не знаю – открыт ли его дом для чужих?
– В середине зимы примут любого. Откуда путь держишь? Из Остерланда?
– Да. Из Ирье.
– Берлога короля-волка... Я-то сейчас иду в Харте. Можно мне составить тебе компанию?
Моргон кивнул. Некоторое время они двигались в молчании, только твердый снег хрустел у них под ногами. Незнакомец глубоко вдохнул насыщенный ароматом сосен воздух, выдохнул его облачком пара и сказал безмятежно:
– Я однажды встречался с Харом. Он приходил в Исиг под видом купца, продающего меха и янтарь. Мы разговорились, и он сказал мне, что пытается найти охотника, который продает торговцам шкуры туров, но мне кажется, что он пришел сюда скорее из любопытства, просто чтобы посмотреть на гору Исиг.
– Нашел он того охотника?
– Кажется, нашел. И еще, перед тем как уехать, он ходил по отрогам и подножию Исига. Уж не знаю зачем. Он здоров?
– Да.
– Рад это слышать. Он, должно быть, теперь уже старый волчище, так же как и я – старое дерево.
Незнакомец сделал Моргону знак рукой остановиться.
– Прислушайся, – продолжил он после короткого молчания, – отсюда, с этого места, на котором мы стоим, ты можешь услышать, как глубокие воды бегут через Исиг глубоко под нами.
Моргон напряг слух. Бормотание и шипение бесконечно падающей воды раздавались из глубины, перекрывая голос ветра. Лишенные снега скалы поднимались над ними, снег истаивал в серовато-белый туман. Далеко внизу Кирт выглядел маленьким поселением, притулившимся в складках горы.
– Хотел бы я посмотреть на Исига изнутри, – неожиданно для самого себя сказал Моргон.
– Вот как? Я могу их тебе показать. Я знаю эту гору лучше, чем собственную голову.
Князь Хеда внимательно вгляделся в своего спутника. Широкое лицо пожилого человека слегка сморщилось под его пристальным взглядом. Моргон тихо спросил:
– Кто ты? Не Данан ли Исигский? Не потому ли я тебя не слышал? Потому что ты только что изменил свой облик?
– Был ли я деревом? Иногда я стою в снегу так долго, наблюдая за деревьями, окутанный их тайными мыслями, что забываю о себе и становлюсь одним из них. Они так же стары, как и я, стары, как Исиг... – Он сделал паузу, глаза его пробежали по давно не стриженным волосам Моргона, по его арфе. – Я слышал от торговцев, будто князь Хеда отправился к горе Эрленстар, но это, возможно, только слух. Ты же знаешь, как они любят выдумывать всякие небылицы...
Моргон улыбнулся. Зеленые глаза ответили на его улыбку. Они опять двинулись в путь; пошел снег – он садился на их меховые капюшоны и волосы. Дорога сделала широкий поворот, снова открывая вид на темные стены и башни Харте, которые очень походили на окружающие путников сосны. Окна дворца были освещены изнутри.
– Никто не входит в гору и не выходит из нее без моего ведома. – сказал Моргону Данан Исигский. – Величайшие ремесленники мира приезжали сюда обучаться работать с металлами и самоцветами Исига. Мой сын Эш учит их, как это делал Сол, пока его не убили. Это Сол вырезал звезды для твоей арфы.
Моргон непроизвольно схватился за перевязь. При последних словах Данана в нем словно пробудились понятия возраста, корней, начал.
– Почему Ирт поместил звезды на арфу?
– Не знаю... Ирт целыми днями работал над этой арфой, вырезая ее, изготовляя узоры для инкрустации. Мои ремесленники резали слоновую кость и украшали ее серебром и самоцветами. А потом он пошел в самую высокую комнату в самой старой башне Харте, чтобы настроить арфу. Он оставался там семь дней и семь ночей, а я закрыл кузницы во дворе, чтобы шум не мешал ему работать. Наконец он спустился вниз и сыграл нам на этой арфе. В мире не бывало инструмента прекраснее. Он сказал, что позаимствовал ее голоса у вод и ветров Исига. Они заставляли нас затаить дыхание – и музыка, и арфист... Когда он закончил играть, он с минуту стоял молча, глядя на арфу. Потом вытянул руку и положил ладонь на струны – и они онемели. Мы стали роптать, но он лишь засмеялся и сказал, что эта арфа сама выберет для себя арфиста. На другой день он ушел и взял арфу с собой. Когда год спустя он вернулся ко мне, то арфы с ним не было и он о ней больше никогда не упоминал. Все выглядело так, будто нам все это приснилось – и то, как он ее делал, и то, как играл на ней...
Моргон остановился. Пальцы его крутили перевязь, а он смотрел на далекие темнеющие деревья, словно хотел разглядеть бродящего среди них волшебника.
– Хотел бы я...
– Что? – спросил Данан.
– Хотел бы я с ним побеседовать.
– Я тоже. Он был у меня на службе чуть ли не со времен Заселения. Он пришел ко мне из какого-то странного места на западе Обитаемого Мира, я об этом месте никогда прежде не слышал. Время от времени он ненадолго покидал Исиг, чтобы изучать другие земли, встречаться с другими волшебниками, другими королями... но всякий раз он возвращался – и при этом становился все более могущественным, более знающим и мудрым. Он обладал любопытством торговца и смехом, который грохотал и доносился до самых отдаленных рудников. Это он открыл пещеру Потерянных. Тогда в первый и последний раз я видел его очень серьезным. Он объяснил мне, что я выстроил свой дом на тени и что мне следует строго-настрого запретить всем входить в эту тень. Так что мои рудокопы очень тщательно избегают тревожить тень, особенно после того, как Сола нашли мертвым у входа... – Он немного помолчал, затем добавил, словно услышав незаданный вопрос Моргона: – Ирт отвел меня туда только однажды, чтобы показать мне... Не знаю уж, кто прорубил эту дверь в пещеру: она была там еще до того, как я туда явился, отделанная зеленым и черным мрамором. Внутренняя пещера была невероятно богатой и красивой, но там ничего не было.
– Совсем ничего?
– Просто камни, тишина и ужасное ощущение, будто что-то лежит сразу за пределами поля зрения, а из самого сердца начинал подниматься страх. Я спросил Ирта, что же это такое, но он мне так и не ответил. Что-то произошло там еще до заселения Исига, задолго до появления людей и царства Высшего.
– Может быть, во время войн Властелинов Земли?
– Думаю, что какая-то связь тут есть. Но какая именно – не знаю, а Высший, если ему что-то и известно, никогда об этом не говорил.
Моргон вспомнил некогда прекрасный, разрушенный город на Равнине Ветров, вспомнил о стеклянных осколках, которые он нашел там и в которых сейчас видел намек на ответ. И вдруг, стоило ему подумать об этом, страшное предчувствие пронзило его, и он замер в льдистых сумерках, у подножия горы, отполированной, словно гладкая белая кость. Моргон прошептал:
– Остерегайся неразгаданных загадок!
– О чем ты?
– Никому не известно, что уничтожило Властелинов Земли... кто мог быть могущественнее их и какую форму приняло их могущество...
– Это было тысячи лет назад, – напомнил Данан. – Какое это может иметь к нам отношение?
– Вероятно, никакого. Но мы бездумно принимали это на веру в течение тысячелетий, а мудрые ничего не принимают на веру...
Король горы удивился:
– Что же такое ты видишь впереди нас в темноте, чего никто другой видеть не может?
– Не знаю. Нечто не имеющее имени.
Они добрались до ворот в Харте как раз тогда, когда снова пошел снег. Двор с большим количеством кузниц и мастерских почти опустел; то здесь, то там красновато-золотой свет пробивался сквозь полуоткрытые двери; тень какого-то ремесленника расплылась на пороге. Данан провел Моргона во дворец, и они вошли в зал, где стены были филигранно отделаны разноцветными камнями, сияющими на черной поверхности. Ручей прорезал в полу извилистую дорожку, тут же располагался громадный очаг, греющий камни, пламя его отплясывало в темной воде. Рудокопы, ремесленники в простой одежде, торговцы в богатых одеяниях, охотники в коже и мехах подняли головы, когда Данан вошел, и Моргон инстинктивно отпрянул в тень, до которой не доставал свет факелов.
