Роберт Джордан - Перекрестки сумерек
Страж проигнорировал всех, кроме Мэта, или почти всех. Мужчина все же улучил минутку, чтобы рассмотреть грудь Селусии!
– Джолин хочет видеть тебя, Коутон, – сказал он, продолжая изучать сей предмет. Свет! Мэту только этого и не хватало – для полного счастья.
– Кто такая Джолин? – требовательно спросила Туон.
Мэт не обратил на нее внимания.
– Скажи Джолин, что я увижусь с ней, как только мы тронемся в дорогу, Блерик. – Последнее, чего он хотел сейчас – выслушивать очередные жалобы какой бы то ни было Айз Седай.
– Она хочет видеть тебя сейчас же, Коутон.
Со вздохом Мэт встал на ноги и поднял с пола шляпу. Блерик выглядел так, словно в противном случае собирался его тащить. Мэт подумал, что решись тот попробовать, и в своем нынешнем настроении он вполне мог бы воткнуть в него кинжал. И в наказание получить сломанную шею, Страж не отнесся бы с легкостью к кинжалу под ребрами. Он был твердо уверен, что однажды уже умирал, как то было предсказано, и было это не в древних воспоминаниях. Достаточно уверен, чтобы не рисковать и уступить.
– Кто такая Джолин, Игрушка?
Если бы он не знал ее лучше, то мог бы сказать, что голос Туон звучит ревниво.
– Проклятая Айз Седай, – пробормотал Мэт, натягивая шляпу и впервые за весь день испытывая удовлетворение. Челюсть у Туон отвисла от удивления. Он захлопнул за собой дверь, прежде чем она сообразила, что сказать. Весьма небольшое удовольствие. Единственная бабочка на кучу навоза. Тайлин мертва, и Ищущие Ветер все же могут быть причастны к этому, что бы ни говорил Том. И это еще не считая Туон и проклятые кости в голове. Одна-единственная крохотная бабочка на огромную гору навоза.
С неба, сплошь затянутого мрачными тучами, размеренно шел ливень. Дождь, как из ведра, – так они называли его дома. Едва он ступил наружу, как вода уже просочилась сквозь шляпу, намочив голову, и насквозь пропитала кафтан. Блерик, похоже, не обращал на ливень внимания – только поплотнее завернулся в плащ. Делать было нечего, поэтому Мэт, ссутулившись, пошлепал сквозь растущие лужи по грязным улицам. Все равно, к тому времени, когда он доберется до своего плаща в фургоне, вся его одежда уже прилипнет к телу. Такая погода подходила к его настроению как нельзя кстати.
К его удивлению, несмотря на ливень, за то короткое время, что он пробыл внутри, сделана была львиная доля работы. Насколько хватало взгляда, по всему периметру пропала стена, отсутствовала половина грузовых фургонов, что стояли вокруг шатра Туон. Большая часть животных перевозилась в этих повозках. Большая, обитая железом клетка, в которой содержался черногривый лев, послушно катилась к дороге за лошадьми, равно безразличными как к спящему льву, так и к ливню. Актеры уже отправились в дорогу, хотя каким образом они пронюхали про отъезд, было неизвестно. Большинство палаток, казалось, просто испарилось; в одном месте пропали сразу три ярко раскрашенных фургона, в другом – каждый второй, а кое-где фургоны все еще, кажется, чего-то ждали, скопившись в одном месте. Единственная вещь, которая указывала на то, что труппа просто-напросто не разбежалась, был сам Люка, широко шагающий по улице и закутанный в ярко-красный плащ, время от времени останавливаясь, чтобы хлопнуть кого-нибудь по плечу или что-то прошептать на ухо женщине, заставляя ее рассмеяться. Если бы труппа разбегалась, Люка уже спешил бы вдогонку за теми, кто пытался убежать. Он сплотил труппу, в том числе и убеждением, и никогда не позволил бы никому уехать даже без слабой попытки убедить остаться. Мэт знал, что видя Люка все еще здесь должен почувствовать себя лучше, хотя он и мысли никогда не допускал, что этот парень бросит золото, правда в данный момент он сомневался, что что-нибудь сможет заставить его чувствовать себя менее окоченевшим и сердитым.
Фургон, к которому привел его Блерик, был почти столь же огромным как и фургон Люка, но он был не выкрашен, а побелен. Побелка во многих местах поблекла, потекла или полностью слезла, а дождь превратил ее в нечто серое, особенно в местах, где проглядывала древесина. Фургон раньше принадлежал группе клоунов, четырем мрачным типам, что на потеху зрителей малевали себе лица красками, обливали друг друга водой, мутузили надутыми бычьими пузырями, или тратили время и деньги на выпивку, покупая столько вина, сколько могли выпить. Получив от Мэта за аренду их фургона денег больше, чем смогли бы заработать, они могли теперь не просыхать месяцами.
Четыре невероятно косматых лошадки уже были впряжены в фургон, и другой Страж Джолин, Фэн Мизар, сидел на козлах с вожжами в руках, закутавшись в старый серый плащ. Его раскосые глаза следили за Мэтом – так волк мог бы смотреть на нахальную дворнягу. Стражи с самого начала были не в восторге от плана Мэта, полностью уверенные в том, что они, возможно, уже благополучно увезли бы Сестер далеко отсюда, едва выбрались за городскую стену. Возможно, они могли бы попробовать, но Шончан настойчиво охотились за каждой женщиной, способной направлять – труппу обыскивали четыре раза с тех пор как пал Эбу Дар – и все, что нужно, чтобы попасть в кипящий котел – единственная оплошность. Судя по тому, что рассказали Эгинин и Домон о Взыскующих, те и камень могли заставить рассказать о том, что тот когда-либо видел. К счастью, не все Сестры были столь же самоуверенны как Стражи Джолин. У Айз Седай имелась привычка впадать в сильное возбуждение, когда они не могли договориться, что делать.
Когда Мэт добрался до лестницы позади фургона, Блерик придержал его, упершись рукой в грудь. Лицо Стража было, абсолютно неподвижное, словно вырезанное из дерева, ничуть не обеспокоенное тем, что по его щекам стекает дождь.
– Фэн и я благодарны тебе за то, что ты вытащил ее из города, Коутон, но так не может продолжаться. Сестры теснятся, деля фургон вместе с теми другими женщинами, и они не ладят. Могут быть неприятности, если мы не сможем найти другой фургон.
– И что – весь шум только из-за этого? – раздраженно спросил Мэт, поднимая воротник повыше. Не то чтобы это как-то помогало. Спина его уже промокла, и спереди было не лучше. Если Джолин вытащила его сюда чтобы просто еще раз поскулить об удобствах…
– Она сама скажет тебе, за чем ты здесь, Коутон. Только помни, что я сказал.
Бормоча про себя проклятия, Мэт поднялся по заляпанным грязью ступенькам и вошел, хорошенько хлопнув дверью.
Внутри фургон очень напоминал фургон Туон, однако здесь было четыре кровати, две из которых сейчас были сложены и пристегнуты к стене выше двух оставшихся. Он понятия не имел, как шесть женщин устраивались на ночь, но подозревал, что это был далеко не мирный процесс. Воздух в фургоне накалился, как жир на сковороде. На каждой из нижних коек сидело по три женщины, и каждая выразительно смотрела на сидящих напротив, либо полностью их игнорировала. Джолин, которой не пришлось побывать в шкуре дамани, вела себя так, словно трех сул'дам просто не существовало. Читая маленькую книгу в деревянном переплете, она до кончиков ногтей была воплощением Айз Седай и держалась высокомерно несмотря на потрепанное синее платье, ранее принадлежавшее женщине, что учила львов всяким трюкам. Однако две другие Сестры на себе испытали, что значит быть дамани. Эдесина настороженно наблюдала за тремя сул'дам, одной рукой вцепившись в нож на поясе, в то время как взгляд Теслин постоянно метался из стороны в сторону, глядя куда угодно, только не на сул'дам, а ее руки теребили темную шерстяную юбку. Он не знал, как Эгинин сумела заставить сул'дам помочь в спасении дамани, но не смотря на то, что их искали так же, как Эгинин, они не поменяли свое отношение к женщинам, которые могли направлять. Бетамин, высокая и темненькая как Туон, в эбударском платье с очень глубоким вырезом, и юбками подшитыми выше колена, с одной стороны открывавшим нижние красные юбки, казалась воплощением матери, ожидающей очередной проказы своих детей, в то время как соломенноволосая Сита, в закрытом сером шерстяном платье, полностью скрывавшем ее фигуру, казалось изучала весьма опасных животных, которых, рано или поздно, посадят в клетку. Ринна, та, что рассказывала об отсечении рук и ног, притворялась читающей, но очень часто отрывала от книги свои обманчиво мягкие карие глаза, изучая Айз Седай, и когда встречалась с ними взглядом, неприятно улыбалась. Мэт почувствовал желание выругаться прежде, чем хоть одна из них открыла рот. Умному мужчине сразу ясно, когда у женщин разногласия, особенно если среди них Айз Седай, но так бывало всякий раз, когда он приходил в этот фургон.
– Лучше, чтобы это было что-то важное, Джолин. – Расстегнув свой кафтан, он попробовал избавиться от воды. Он подумал, что лучше будет выжать. – Я только что узнал, что голам убил Тайлин в ту ночь, когда мы уехали, и я не в настроении выслушивать жалобы.
Джолин пометила место тщательно вышитой закладкой и сложила руки на книге перед тем как начать разговор. Айз Седай сами никогда не торопятся; они только остальных подгоняют. Не будь его, она бы возможно уже носила ай'дам, но он никогда не замечал за Айз Седай особой склонности к благодарности. Она проигнорировала то, что он сказал о Тайлин.
