Ник Перумов - Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)
Эти чары относились к числу наиболее тайных и запретных. Они ни много ни мало разрывали на долю секунды саму ткань мироздания, сводя воедино различные миры, так что те, на кого это заклятье было направлено, оказывались в совершенно иных вселенных. И уж там они могли полагаться только на удачу – магия их родного мира не действовала в иных слоях реальности.
Это заклятье Тави берегла на черный день, когда ее и впрямь окружат со всех сторон и не будет никакого иного выхода. Глупо было тратить его на тех двух магов – тем более что, раз использованное, заклятье потом могло не отзываться и не срабатывать долгие недели и месяцы. Мироздание не слишком любит, когда его тревожат.
Ответом на се чары был многоголосый вопль ярости и отчаяния. Тут и там возникали вытянутые светящиеся конусы, скрывшие в себе подступавших магов Арка. Почти никто из них не успел отбить заклятие Тави – кроме двоих.
Одним из них оказался рыжебородый волшебник. Сила его ненависти одолела чары, ему даже не пришлось прибегнуть к противозаклятью – он просто раздвинул плечом светящиеся стены ловушки и пошел дальше, прямо на сжавшуюся возле ствола Тави.
Вторым оказался совсем молодой маг; красный плащ он сбросил, оставшись в черной кожаной куртке, украшенной серебряными шипами. В отличие от рыжебородого этот обнажил меч.
Тави поняла, что надо бежать. Эта пара была смертельно опасна: рыжебородый – своим отчаянием, черный – холодным презрением и силой, немалой магической силой. Тави как на ладони видела его прошлое – низкое рождение, нищета и голод, случайно встреченный маг, что заметил в простолюдине способности к чародейству, и вся последующая жизнь, проведенная в убеждении, что он не такой, как все, что он лучше и дворян, и простолюдинов, что ему предназначена высокая судьба и нужно лишь не зевать, в подходящий момент ухватив птицу удачи за хвост.
Против двух таких врагов ей было не устоять. Сблокировать сразу два заклятья она бы не смогла; или, если бы чары начал творить рыжебородый, маг в шипованной куртке довершил бы дело мечом. И тут не помогла бы даже вся знаменитая школа Вольных.
Тави сотворила отвлекающий фантом и ринулась наутек, под защиту облетевших стволов. Деревья никогда особенно не любили магов Радуги; конечно, стоила такая помощь немного, но все же лучше, чем ничего.
Рыжебородый разразился чудовищными проклятиями. Тави исчезла с линии огня за долю мгновения до того, как волшебник дал волю тщательно выверенному и сбалансированному заклятию. Там, где только что стояла Тави, из-под земли вынырнули две пары чудовищных огненных клешней, вынырнули и защелкали в ожидании обещанной добычи.
В этом беда всех сильных чар – они требуют точной привязки к месту. Впрочем, это заклятье отличалось изощренностью – дымящиеся пласты земли отвалились, на поверхность выбралось существо, больше всего напоминавшее исполинского морского рака, вот только клешней он имел не две, а целых четыре. Свитое из тугих пламенных струй тело превышало добрых семь футов, и еще на четыре фута вперед тянулись многосуставчатые клешни.
Если бы маг накрыл Тави своим заклятием, ее не спасла бы никакая защита.
Девушка бросилась бежать, петляя как заяц. Она не сомневалась, что сейчас в игру вступит второй маг, и потому старалась не оставаться на месте ни единого мгновения и ни в коем случае не бежать по прямой – это верный путь в магический капкан.
На бегу она чутко ловила мельчайшие биения магии, стараясь угадать направление атаки и характер заклятия. За спиной уже мелькала огненная спина выпущенного в погоню за ней чудовища, но сейчас это не слишком волновало Тави. Чудовище могло оказаться только приманкой, средством отвлечь ее, в то время как главный удар последует совсем с другой стороны.
…Рак настиг се на берегу лениво текущего ручья с низкими, топкими берегами, сплошь покрытыми желтым мертвым папоротником да поваленными гнилыми стволами. Тави легко перемахнула через поток, набрасывая за собой покрывало-обманку; рак со всего разгона вылетел за ней следом, защелкал клешнями, судорожно засучил лапами; покрывало расступилось под ним, огненное тело провалилось в ручей, взметнулись клубы пара, а в них Тави с торжеством увидела искаженную яростью полузвериную-полуптичъю морду – пасть льва, а глаза и перья – орлиные.
Это был ее излюбленный прием – когда на тебя выпускают чудовище, противопоставь ему свое. Подобные чары требовали очень хорошего знания необозримого магического бестиария, потому что каждой твари требовалось противопоставить не просто кого угодно, а ее и только ее «истинного врага» – на языке магов.
Тави знала такого «врага» выпущенного на нее страшилища.
Тварь в облаках пара взвыла, зашипела и с размаху хватила полупрозрачной лапой по рачьей спине, так что во все стороны брызнули капли жидкого огня. Ответом было разъяренное щелканье клешней.
Чем закончится эта битва, Тави досматривать не стала. Схватки между «истинными врагами», как правило, приводили к гибели обоих противников. Она мчалась дальше, от всей души молясь сразу и Темным, и Светлым богам, прося о том, чтобы маги потеряли ее след в поднявшейся неразберихе.
Впрочем, куда там. Оба се врага оказались для этого недостаточно глупы.
Они не стали пытаться вмешиваться в битву двух призраков, И рыжебородый, и маг в кожаной куртке перемахнули через ручей на разумно далеком от места схватки расстоянии. Отрыв от Тави они сократили – в отличие от девушки у них не было нужды петлять.
Тави чувствовала упорно сходящиеся на ней опорные магические линии создаваемого заклятия. Это вновь оказался рыжебородый; оно и понятно: второй маг ждет ее ошибки, ждет, чтобы она сама атаковала магией, но такой глупости она не сделает. Сейчас Тави следовало лишь финтить, хитрить, обрываться да блокировать нацеленные в нее чары, дожидаясь, пока силы у обоих преследователей иссякнут, и уж тогда атаковать самой.
…Конечно, будь здесь кто-нибудь равный по силам тому убитому ею старику волшебнику, Тави б не колебалась. Но молчаливая, сосредоточенная и холодная мощь молодого мага просто пугала ее. Он не тратил силы, он просто пытался настичь Тави мечом, а не заклятьем.
…Развязка наступила внезапно, когда лес давно и полностью погрузился в ночную тьму. Смертельная игра в кошки-мышки длилась уже несколько часов. Тави почти что выбилась из сил, она тяжело дышала, в боку прочно обосновалась тянущая боль; куртка на левом плече пропиталась кровью, на правом бедре появился ожог – не все нацеленные в нее заклятия она сумела отразить полностью. Дважды она пыталась напасть сама – и каждый раз только чудо спасало ее от верной гибели. Тот, второй маг контратаковал молниеносно и донельзя опасно. Оба следа на Тави оставили как раз его заклятья. И в то время как рыжебородый постепенно слабел, как и рассчитывала Тави, его молодой напарник не выказывал никаких признаков усталости. Он все сокращал и сокращал отрыв, готовясь к последнему, конечному рывку.
…Бесшумная, сливающаяся с ночью тень рванулась ей наперерез; зашипел рассекаемый мечом воздух; и в тот же миг сталь зазвенела о сталь. Тави выхватила собственный клинок.
– Давай, Рамиз! – крикнул голос из мрака. – Я держу ее, давай же!
«Значит, рыжебородого насильника звали Ремизом».
– Осторожнее, Илмет! – завопил из зарослей рыжебородый. Голос у него был изрядно усталым. – Осторожнее, она шлялась с Вольными!..
– Вот мы сейчас и проверим, какая школа лучше, – последовал ответ сквозь зубы. – Давай же скорее, Рамиз!
Тави зарычала, славно волчица, у которой отнимают волчат. Ее взяли в клещи. Пока она отмахивается мечом, ей не сплести сколько-нибудь сложного заклинания. А защиту ее прорвут любые, даже не самые хитроумные чары.
Взвизгнув, она взмахнула плащом, норовя зацепить и запугать клинок волшебника. Левая рука скользнула к голенищу, выхватывая метательный кинжал. Взмах, сталь звенит о сталь, и брошенный клинок отлетает в сторону, отбитый стремительным взмахом.
Тави опешила. Пожалуй, впервые в жизни она встречала противника не из расы Вольных, кто превосходил бы ее умением.
– Ну же, Рамиз! – резко и зло крикнул Илмет. Понимая, что ей осталось жить считанные мгновения, Тави слепо ринулась вперед. Бок обожгла боль – меч Илмета распорол кожу и скользнул по ребру; она от души, без замаха ударила эфесом в лицо магу. Тот взвыл и на миг вздернул вверх свободную левую руку; в тот же миг Тави метнула в него самый что ни на есть простой огненный шар-файербол, заклятье, защищаться от которого учат совсем зеленых новичков, это вообще первое защитное заклятье, которое узнает неофит. Хоть сколько-нибудь опытный маг обратит на это внимания не больше, чем человек на одинокого комара.
Однако если застать даже бывалого волшебника врасплох…
Огненный мячик не больше обычной детской игрушки прожег насквозь куртку, кожу, мышцы, ребра и угас, лишь достигнув правого легкого. Илмет молча упал – не то мертвым, не то просто лишившись чувств.
