Денис Чекалов - Маятник судьбы
– Еще не поздно, – верещал он, дергая юную демоницу за руку. – Откажись от своего глупого решения. Отступи, и мы сможем защитить тебя.
– Тишина! – прогремел старейшина, Он воздел лапу, и столб огня вырос между ними и уродливыми плесневиками. Серые существа отшатнулись.
– Если кто-то решил взглянуть на верхний мир, это еще не значит, что он перестал быть одним из нас, – грозно произнес мудрый демон. – Я облечен властью править в своем царстве. Я не только не запрещаю юной демонице отправиться в мир людей, но и даю ей свое благословение.
Злобно визжа и корча рожи, плесневики попрятались в щели, а потом и вовсе уползли.
– Отправляйся, куда ведет тебя сердце, дитя мое, – произнес старейшина, и в его голосе больше не было прежней суровости. – И помни, что здесь – твой дом, здесь всегда будут ждать твоего возвращения.
– Но я не понимаю, – заволновался его помощник, когда они остались одни. – Как вы могли позволить ей уйти? Что станет с устоями нашего царства? И в самом деле, как можно променять этот чудесный запах серы на свежий воздух?
– Молодежь имеет право выбирать свой путь, – задумчиво произнес старейшина. – Но ты прав – их выбор мне воистину непонятен. А теперь пошли, друг мой. Мы еще успеем посмотреть, как распускаются цветки первых в этом году гнилушек.
Тело Франсуаз содрогнулось, глаза прекрасной демонессы открылись.
– Это все, – сказала она. – Я готова. – Девушка не отпускала моих рук.
– Майкл, – медленно сказала она. – Я предупреждала тебя… Про образы, живущие в моем сознании. Ты… – Она пыталась подобрать слова. – Ты что-нибудь видел?
– Нет, – солгал я.
Франсуаз вздохнула.
Она попыталась скрыть свое облегчение, с места взяв бодрый, веселый тон, но подготовка к ритуалу слишком утомила девушку, и она не смогла меня обмануть.
– Пойдем ужинать? – спросила она.
– Да, – кивнул я. – Помни – ты должна мне дракончика.
11
– Как поживает наш новый друг мистер Лэндор?
В голосе сэра Томаса было столько жизнерадостности, что ее хватило бы на освещение всей тундры в течение полярной ночи.
Чартуотер прекрасно понимал – мне нечего ему ответить. Для того чтобы предсказать поведение Генри, надо было быть прорицателем. А провидцем в нашей компании являлся именно он.
Однако сэру Томасу очень хотелось услышать хорошие новости. Наверное, в глубине души он надеялся, что именно их я ему и сообщу, если только удастся зажечь меня оптимизмом.
Эльфы стараются никогда не огорчать своих собеседников, поэтому я не стал делиться с Чартуотером своими сомнениями. Я ответил просто:
– Он спит.
Сэр Томас довольно крякнул, хотя довольным явно не выглядел.
Он критически посмотрел на меня, словно раздумывал, не дам ли я ему более обнадеживающий ответ, если повторить вопрос еще раз.
Поняв, что шансов на это мало, он нерешительно покрутился на месте, словно пытаясь ввинтиться в землю, и с печальной миной отбыл на другую сторону веранды.
Возрадовавшись вновь обретенной свободе, я подошел к перилам.
Солнце пряталось за далекими горами. Кактусы отбрасывали длинные черные тени на грязную поверхность пустыни. Поднялся легкий ветер, но он был сухим и вместо прохлады приносил только колючую пыль.
– Хорошее место, – заметила Франсуаз.
Я не понял, шутит она или в самом деле так думает.
Девушка подошла ко мне сзади. Я не обернулся.
– Это ранчо долгое время пустовало, – сказал я. – Великая Церковь сняла его, чтобы присматривать за тюрьмой Сокорро. – И задал вопрос, на который сам только что не смог ответить: – Как там твой друг Генри?
– Он готов к ритуалу.
В голосе Франсуаз не было ни тени сомнения.
– Да? – спросил я.
– Да.
– А мы можем ему верить?
– Нет.
– Тогда что мы станем делать?
– Проведем ритуал.
Это был бессмысленный разговор – один из тех, которые люди ведут, когда не уверены в чем-то, но боятся признаться.
В такие минуты я жалею, что вернулся живым после Лернейской кампании, а не гнию где-нибудь в болоте, окруженный смеющимися кикиморами.
Опасность, ответственность, приближение чего-то большого – и полная неспособность повлиять на ход происходящих событий.
Это страшно.
По крайней мере для меня.
– Смотри, Майкл, – произнесла Франсуаз. – Вон там. Монахи.
Шесть человек стояли в дальнем конце веранды. Их головы были покрыты серыми капюшонами, лиц не было видно.
Вернее, их не было вообще.
– Это обязательно? – спросил я. – От этих ребят у меня мороз по коже. Видишь, даже сэр Томас не жаждет с ними поручкаться.
– Ритуал, который предстоит Лэндору, слишком сложен.
– Скажи лучше – слишком опасен.
– И это тоже. Люди, солнце, ветер, даже камни – все будет его отвлекать. Поэтому нужна полная тишина. Проклятые монахи будут за него молиться.
– А кто станет молиться за тебя?
– Ты.
– Я умоляю. Я даже не знаю, как зовут хотя бы одного из верховных богов.
Я был готов продолжить разговор.
Эта тема обещала быть столь же бессодержательной, как и предыдущая, а потому позволяла забыть на время о том, чему суждено было случиться.
Или притвориться, что забыл.
Однако новое событие заставило нас выбросить из головы небесных богов, ибо были они далеко, если вообще существовали. То же, что появилось на небосклоне, было вполне реальным, и оно приближалось к нам.
12
Тот, кто никогда не видел летающего корабля гномов, вряд ли может представить себе это прекрасное зрелище.
Вообразите парусник – изящный, стремительный, скользящий по небу высоко над вашей головой. Он настолько легок, что кажется невесомым. Ни двигателя, ни генератора нет на борту летающего корабля. Единственная сила, которая приводит его в движение, – волшебство.
Я часто видел это творение гномов, но подобное зрелище никогда не надоедает.
Пока парусник скользит по небу, приближаясь к ранчо Великой Церкви, стоит описать тех, кто стоит на его борту.
Капитана корабля звали Курт Тидволл. Это был высокий лизардмен, настолько крупный, что достигал плеча обычного человека.
Его голову украшал добрый десяток шрамов. Видны из них были только три или четыре, самые глубокие. Мягкая кожа, нарастающая под проломленной чешуей, почти полностью скрадывала остальные.
Розовый язык свободно вываливался из полуоткрытой пасти.
Несмотря на то что Курт Тидволл был капитаном «Сантариса» – а именно так назывался корабль, – распоряжался здесь все же не он.
Невысокий мужчина, стоявший, скрестив руки на груди и приложив пальцы одной из них к подбородку, был истинным хозяином и корабля, и всей команды.
Темная борода, кое-где уже начинающая седеть, раскрывалась широким веером под его подбородком. На поясе не виднелось оружия, и лишь в неподвижных руках было нечто злое.
Он пользовался очень дурной репутацией, этот человек, но в тех кругах, в которых он вращался, дурная слава признавалась наилучшей.
Тем временем «Сантарис» приближался к ранчо на всех парусах. Люди, стоявшие на веранде, не могли оторвать от него взор. И только проклятые монахи, закрытые серыми балахонами, оставались безучастны ко всему вокруг.
Летающий корабль начал снижаться. Ветер усиливался, раздувая белоснежные паруса.
– Дешевый выпендреж, – пробормотала Франсуаз с глубокой неприязнью. – Мог бы просто на машине приехать. Что это за придурок?
Моя партнерша сама любит покрасоваться. И эффектное прибытие незнакомца не могло не вызвать у демонессы негодования.
Я сразу понял, что Франсуаз вряд ли подружится с нашим гостем. Впрочем, меня это мало волновало.
Корабль приземлился; он глубоко зарылся носом в песок, словно причалил к берегу и в этот момент весь океан высох вокруг него.
Это выглядело великолепно, и Франсуаз взбесилась еще сильнее.
Человек с черной бородой спустился на землю по веревочной лестнице. Конечно, можно сделать люк на уровне земли, но разве тогда это был бы парусник?
– Позволь представить тебе, Френки, – произнес я. – Дон Октавио Карго. Самый влиятельный из местных наркобаронов и мой школьный товарищ.
– Майкл, добрый мой друг! – воскликнул бородач, подходя ко мне. – Сколько же мы не виделись? Знаю, что много!
Он обнял меня и похлопал по спине так энергично, что я поздравил себя с тем, что не успел позавтракать. Обычно я не выношу даже рукопожатий, однако объятия были частью школьного ритуала, и мне даже в голову не пришло уклониться от такого приветствия.
Карго относился к моим школьным годам, и я вел себя с ним так, как предписывали тогдашние правила.
– Я мог бы солгать, сказав, что прилетел сюда ради встречи с тобой, друг мой! – воскликнул Октавио. – Но, по правде говоря, меня очень интересует тот ритуал, который намерена провести здесь Великая Церковь. Однако я был очень, очень рад, когда узнал, что ты тоже будешь здесь! Постой-ка…
Вся эта сцена произвела на Франсуаз крайне скверное впечатление. Мало того что Карго прибыл, как паладин на белом коне, и затмил своим эффектным появлением красоту демонессы – так он еще смел узурпировать все права на меня.
