Андрей Плеханов - Мятежник
– Лена, здравствуйте... – Рука легла на ее плечо.
Лека обернулась. Да, это был он, Эдвард. Девушка чувствовала его присутствие уже полчаса – он шел за ней сзади и никак не мог решиться подойти. Лека не могла узнать, о чем он думает, – он был литовцем и думал, соответственно, на литовском языке. Но Лека чувствовала общий его настрой – здесь главенствовала влюбленность – темно-вишневая и сладкая, как шоколадка с начинкой, и пульсирующие оранжевые сполохи эротического влечения, и синяя дымка смущения.
Лека молча улыбалась, вода текла по ее лицу, срываясь каплями с кончика носа. Ей нравился этот забавный высокий парень.
– Лена, извините, вы меня, наверно, не помните? – Эдик говорил с легким акцентом, и это делало его еще более милым. – Мы с вами познакомились на пляже. Я тогда пытался угостить вас пивом, но вы не стали его пить. Почему-то. Это глупо так получилось. Вы, наверно, обиделись на меня тогда?
– Эдвардас. Тебя так зовут? – Лека отбросила со лба мокрую прядку волос. – Эдик. Я тебя помню. Ты меня боишься, да?
– Нет, ну почему же? Я просто... – Эдвард смущенно улыбнулся. – Вы такая красивая, Лена. Вы как фея леса – таинственная и какая-то... необычная. Я с вами говорю, а вы сейчас растаете в воздухе, и я вас больше никогда не увижу. Может так быть?
– А феи бывают злыми?
– Бывают. Но вы – добрая. Вы – чистый человек. Знаете, я могу это чувствовать... так... через душу. Я когда вас увидел, так обнаружил, что все время думаю о вас. Для меня это было маленькое счастье – каждый день приходить на пляж и издалека видеть вас. Простите. Но теперь дождь – и мне стало совсем плохо. Я никогда не думал, что такое со мной будет. Я просто стоял у вашего дома и ждал – может быть, вы выйдете?
– Так ты что, целый день вчера стоял? – Лека ужаснулась, представив, как бедный Эд подпирает дерево напротив ее окна, ежится от холода и струйки дождя стекают ему за шиворот. – Надо было зайти к нам. Я так скучала вчера целый день! Я очень люблю гостей – почему ты не зашел?
– Правда? – В глазах Эдварда вспыхнул голубой огонек. – Но я думал, что у вас и так есть много гостей. Русские, они всегда бывают в компании. Очень общительные. Хотя много слишком пьют иногда. Извините... – Эдик замялся. – И ваш муж... Он неправильно мог бы понять это.
– Честно говоря, он мне не муж. – Лека грустно усмехнулась. – И думаю, никогда не будет мужем. Он очень хороший человек, Демид. Хотя и кажется окружающим немного странным. Просто жизнь у него такая дурацкая, ненормальная... Давай не будем говорить о нем.
– Ой, – спохватился Эд, – почему вы без зонтика ходите? Вы промокли как ниточки...
– До ниточки, – поправила его Лека. – Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок. А сам-то ты? Тоже зонтика нету.
– Да, правда. – Эд улыбнулся счастливой глупой улыбкой. – Вы, наверно, ужасно замерзли. Давайте я приглашу вас в одно очень хорошее место. Это недалеко. Приезжие туда редко ходят, там никто не знает. Но это замечательное место, вы будете вспоминать его, как настоящую прибалтийскую сказку. Пойдете?
– Ага. – Лека отдала Эдварду сумочку, в которой было, наверно, литра два воды. – Еще немного, и я утону в этом дожде. Слушай, только зови меня на «ты», ладно? А то мне как-то не по себе. Мы ведь с тобой друзья?
– Друзья... – как эхо отозвался Эд.
* * *
– «Valgicla», – прочитала вывеску Лека. – Это что, столовая? Я знаю это слово.
– Да, тут есть столовая. Но мы идем немножко в другое место.
Они прошли мимо пустых столов, через полутемную безлюдную кухню и спустились по узкой каменной лесенке. Потом миновали подвал с кирпичным стрельчатым потолком. Около полукруглой дубовой двери висел колокольчик. Эдвард дернул за шнурок, и колокольчик откликнулся тусклым латунным голосом.
– Кто то ест? – Дверь приоткрылась, и появилась рыжая голова. – О, Эдвар с ладной пани! Як то добже же це спотыкам! Проше, проше!
– Хельмут, это Лена.
Лека посмотрела себе под ноги и смутилась. Ручьи с ее плаща собрались в темные лужицы на полу. Рыжий поцеловал Леке ручку и посмотрел на нее взглядом опытного сердцееда. Было ему лет сорок пять, и выглядел он как повар при дворе короля Жигмонда: белый фартук на грузноватом теле, белая манишка с двумя рядами черных пуговок, засученные рукава, обнажающие большие мясистые руки, поросшие волосами оранжевого цвета. Он был очень галантен и хитер, этот рыжий Хельмут.
– Прошу тугай. Чим можна пани служиць?
– Слушай, Хел, говори по-русски, а? – Эдвард шутливо толкнул кулаком Хельмута в плечо. – Хочешь очаровать пани своим змеиным шипением? Мы, конечно, знаем, что польский – великий и могучий язык, но мы его в школе не изучали.
– О'кей, – усмехнулся Хельмут. – Велкам ту май бар. Сит даун энд... ну, в общем, будьте как дома. – Он махнул рукой и скрылся за занавеской позади высокой стойки, отделанной ясенем.
Лека оглянулась. В самом деле, это было очень милое заведение. Даже не желтые деревянные столы и стулья, украшенные нехитрой резьбой, и не стены из аккуратного красного кирпича создавали уют. Сама атмосфера этого кабачка, со вкусным и каким-то домашним запахом жареного лука, с тихой музыкой, располагала к расслаблению и отдыху. Лека села и спрятала мокрые ноги под стул.
– Слушай, Эдвард... Мы тут все зальем и испачкаем. Я же мокрая, хоть выжимай.
– О, это – не проблема, – улыбнулся Эд. – Мы высушим твою одежду. – Он крикнул что-то по-литовски, и Хельмут отозвался. Рыжая рука появилась из-за занавески и поманила девушку.
– Панна, проше за мной.
Лека прошла за Хельмутом по коридору, отделанному темной керамической плиткой, и оказалась в ванной.
– Паничка промокла, – сообщил Хел. – Снимите с себя одежду, всю. – Он сделал круглые глаза. – А я дам вам вот это. – Он протянул девушке длинный махровый халат белого цвета. – Он чистый, не бойтесь. Очень чистый.
– Хельмут, может быть, вы отвернетесь? – вежливо попросила Лека.
– О, вы стесняетесь?
«Хоть бы покраснел немножко, бабник рыжий...»
– Я видел пани на пляже. Там вы были совсем без одежды, и очень красивая. Очень.
– А здесь – стесняюсь. – Лека скинула плащ, и Хельмут неохотно отвернулся. Лека не спеша сняла с себя всю одежду, кроме белья, и положила ее на край ванной. – Давайте халат.
– Пожалуйста. – Рыжий немедленно повернулся и накинул Леке халат на плечи. «Непонятно, зачем тогда! отворачивался?» – хмыкнула про себя Лека.
– Вся промокла, с головы до ног. – Она улыбнулась. – Вы всех гостей так раздеваете?
– Мы делаем все, чтобы нашим друзьям было удобно. – Хел повесил одежду Леки себе на руку. – Хотя обычно наши посетители приезжают на машинах и не имеют проблем с промакиванием. То есть с промоканием. – Он пристально посмотрел на девушку. – Не бойтесь меня, Лена, я хороший. Честное слово повара.. – Он повернулся и пошел по коридору. Лека последовала за ним.
Эдвардас тоже переоделся. Ему достались мешковатые коротковатые джинсы и огромная клетчатая рубашка – явно с плеча хозяина. Мокрые волосы он зачесал назад, и они блестели, как набриолиненные.
– О, у нас очень домашний вид. – Эд развел руками. – Но это все же лучше, чем сидеть в мокрой одежде. Ты никуда не спешишь? Может быть, я задерживаю тебя?
– Нет, конечно нет. Как говорит один мой знакомый великий человек: спешка убивает прекрасное. Хорошо здесь. – Лека откинулась на высокую спинку стула. – Будем сидеть, пока не кончится дождь. Может, день, может, неделю, а может, весь месяц. Пока не выгоните. Пойдет?
– Пойдет. – Эд взял девушку за руку. – А твой... Демид, он кто? Ученый? Он читает такие странные книжки... На японском языке?
– На китайском, – фыркнула Лека. – Просто он – китаец. Беглый. Перекрашенный и переодетый. Даже во сне на китайском говорит. – Лека осеклась, неожиданно внимательный взгляд собеседника насторожил ее. – Ладно, что это мы все про Демида? Ты знаком с меню? Может быть, сделаешь заказ?
– Здесь не делают заказ. Хельмут сам выберет то, что, по его мнению, подходит нам больше всего. И еду, и напитки. И можешь быть уверена, ты не разочаруешься в его выборе.
– Класс! – Лека закрыла глаза. – Всегда мечтала побывать в таком ресторанчике. Слушай, а почему здесь никого нет?
– Сейчас слишком раннее время. И дождь. Это в принципе ночное заведение. И гости приедут сюда после десяти.
– И что, приезжает кто-нибудь?
– Можешь не сомневаться. Здесь всегда бывают в основном одни и те же люди.
– Богатые, наверное? Если Хельмут твой не прогорает?
– Богатые. И очень богатые. И не очень – такие, как я. Просто нужные люди.
– А ты нужный человек? – засмеялась Лека. – Кому нужный?
– Всем им. Я – массажист. И, наверное, хороший массажист. Хочешь попробовать?
– Массаж? Омолаживающий, взбадривающий и немножко эротический? Ты мнешь стареющих теток? Гладишь их обвисшую кожу, разглаживаешь морщины? И они ловят кайф под твоими чуткими и сильными руками? Кряхтят, виляют задницами, делают тебе глазки и говорят всякие пошлости?
