Вячеслав Шалыгин - Падение Галактики
– Ответь на звонок и потом расскажешь нам, – невозмутимо сказал «краб». – А лучше включи громкость на максимум, мы тоже послушаем…
– Приветствую всех, кто слушает нашу беседу, – прошептал невидимый собеседник. – Как ты уже наверняка догадался, я начал приводить в исполнение приговоры всем участникам фарса, который вы называете трибуналом. Не забавно ли, пока ваш суд пытается определить, кто в чем виновен, я осуществляю правосудие?
– Слушай, безголосый, тебе все равно не успеть, – стараясь сохранять спокойствие, ответил я. – Завтра последнее слушание, на котором мы объявим имя второго из главных подозреваемых. Скандал будет до небес. Это я тебе обещаю. Причем совершенно неважно, кто сделает последнее заявление. Это могу быть я или Сыромятин, а может быть, Викторов или Ветер. Где ты найдешь Викторова? Обшаришь три галактики за двенадцать часов? А Ветер инспектирует войска. Как ты достанешь его в укрепленных районах Ригона? В общем, успокойся и покорись судьбе. Кампанию ты проиграл целиком и полностью…
– Никакого слушания завтра не будет, – не обращая внимания на мои рассуждения, сказал собеседник. – У вас нет ни одного доказательства, а все, что вы могли рассказать как свидетели, вы уже рассказали. Морочить головы вы можете журналистам, но не мне…
– А как же цепь трансляторов для создания посреди черной дыры провала в гиперпространство? – невиннейшим голосом спросил я.
Собеседник мне не ответил. Это молчание меня взбодрило. Я оглянулся на застывших в дверях спальни офицеров и показал им большой палец. Краусс скептически поморщился, а Сыромятин кивнул. Наш враг задумался, а это о чем-то говорило. По мере того, как молчание затягивалось, нарастала и моя тревога. Я начал беспокоиться, что противник не размышляет, а, оставив для маскировки голофон включенным, мчится к нашей базе, чтобы сбросить на нее приличную бомбу и закрыть вопрос навсегда. Когда я уже был готов поделиться навязчивыми страхами со своими друзьями, голофон снова ожил.
– Я верну вам баргонца и перенесу все купола в туманность Андромеды. Млечный Путь останется вам…
– А как же обязательства перед Смердовым? – спросил я. – Вы же обещали Галактику ему? Или оба государства вы сосватали Императору Баргона? Эти великие политические деятели ничего не знали о ретрансляторах и согласились помочь вам в непонятных экспериментах в обмен на мировое господство? Понимаю. Сильный ход. Получите, граждане союзники! Две галактики без ядер, которые не сегодня-завтра коллапсируют и сгинут в том же отверстии, которое ранее выпустило девяносто процентов их массы… Нас на такой ерунде не провести. Полный демонтаж куполов и сверхдальний перелет в направлении «куда подальше», следом за левиафанами – вот наши условия! Пасите своих щетинистых баранов где-нибудь за пределами изученной человечеством территории…
– Вы слишком серьезно к себе относитесь, – ответил враг. – Мой проект почти завершен, и полному завершению не помешают никакие попытки обнародовать его суть. Если вы докажете причастность к заговору Императора, то поможете Смердову, если поймаете адмирала, вас поблагодарит правитель Баргона. Мне это все неинтересно.
– Тогда о чем вы так беспокоитесь? – с наигранным удивлением спросил я.
– Вы затягиваете время, – проговорился враг.
Вот! В последней фразе злодея содержался ответ на все вопросы сразу!
Лично для меня все мгновенно встало на свои места. Я даже хотел отключить голофон, поскольку с этим шепчущим незнакомцем говорить было уже почти бессмысленно. Враг спешил! Я знал только одну причину, по которой он мог торопиться. Тот, кто распугал стадо его подручных, был не менее опасен для самого чужака и его сородичей, если таковые имелись. Пришелец отчаянно трусил!
Он боялся, что не успеет запереть приближающихся путников в гиперпространстве!
Он вовсе не собирался создавать новую галактику! Он хотел, чтобы в пустоте гиперпространства возникло то, что отличает этот запредельный мир от нашей нормальной Вселенной. Вещество, а вместе с ним расширяющееся пространство и время. Так, из двух изолированных реальностей получалась одна и в то же время вычеркивалось все, что находилось в тот момент в гиперпространстве. Соединив перекрученные концы условной ленты нашего двустороннего мира и получив таким образом своеобразный вселенский лист Мебиуса, чужак обрекал гиперпространственных скитальцев на вечный путь из ниоткуда в никуда, за пределами слившихся воедино измерений!
Приближающиеся существа никогда не смогли бы выбраться из ловушки созданного таким способом парадокса, поскольку оказывались за пределами нашей Вселенной! Попросту исчезали, как вторая сторона у наполовину перекрученной и соединенной в кольцо ленты!
Правда, гиперпространство становилось недоступно и для нас, но чужаков, по-видимому, это не заботило. Мне же делалось дурно при одной мысли, сколько потребуется времени, чтобы без порталов, в субсветовом режиме, перелететь, например, с Симарина на Землю. Получалось что-то около двадцати тысяч лет. Столько прожить я никак не рассчитывал, а оставаться в научной столице Галактики до седых волос мне отчаянно не хотелось…
– Я определил, откуда он говорит, – отвлекая меня от размышлений, шепнул Умар. – Он пытался обмануть системы поиска при помощи многократной переадресации звонка, но я прошел всю цепочку до конца. Вот его координаты…
Он показал мне листок. Я выключил голофон и устало похлопал по плечу едва оправившегося, но готового к бою пристава.
– Надо брать, – согласился Краусс с моим молчаливым призывом к действию.
– Мы пойдем сами, – сказал я, – вдвоем…
Умар гордо выпрямился, но я посмотрел мимо бравого пристава на Дашу.
– Его наверняка охраняют наемники Смердова и немаркированные андроиды Императора, – с сомнением заметил Краусс. – Я бы предложил вам взять с собой оба десантных взвода…
– Слишком шумно, – возразил я. – Во время боя он может уйти. Взять такую хитрую сволочь можно лишь неожиданным рывком, ночью, и лучше вообще просто выстрелить из-за угла… Шучу, конечно, никаких выстрелов, это ненадежно…
– Самый достоверный способ – отделение головы, – спокойно, словно обнародовала рецепт торта, заявила Даша, выглядывая из-за плеча Сыромятина. – Очень удобен в этом случае ятаган…
– Но для всего этого есть профессионалы! – попытался вмешаться Умар.
– Есть, – согласился с ним Сыромятин. – Они перед тобой…
13. Симарин. Захват №3
– Идея интересная, – сказала Даша, когда я поведал о посетившей меня догадке, – хотя в топологии я всегда была слаба. Все эти листы Мебиуса и бутылки Клейна не для меня…
Мы оккупировали арсенал базы и, тщательно выбирая оружие, бродили по его многочисленным помещениям. Краусс и трое охранников объекта зачарованно следили за нашими движениями. Времени было в обрез, и потому мы без стеснения применяли свои специальные навыки. Со стороны это должно было выглядеть, как сумасшедшая беготня двух нервных пациентов по палатам соответствующей больницы. По часам прошло около минуты, а мы уже закончили выбор вооружения и спецсредств. Выйдя из арсенала, мы погрузили эти приобретения в машину и уселись в нее сами. Краусс настоял на своем участии в операции, хотя бы в качестве наблюдателя. Он забрался на заднее сиденье и молча уставился в боковое стекло. Ему было над чем задуматься…
– Андроидам это простительно, – продолжая начатую в хранилище беседу, сказал я и улыбнулся. – Когда мы выведем из логова закованного в «браслеты» чужака, ты сможешь спросить лично у него. Сто к одному, что я прав.
– Смешно спорить на деньги, имея совместный бюджет, – ответила Даша на мое замаскированное предложение заключить пари. – Но все-таки я не понимаю механизма того, как тебя посещают подобные озарения?
– Я думаю, – ответил я. – Это состояние тебе тоже незнакомо?
– Думать полезно, это я понимаю, – Даша кивнула, – но что ты при этом чувствуешь?
– Глубокое удовлетворение, – ответил я и пожал плечами. – Подобные ощущения я помню с детства. Просыпаясь утром, я вдруг понимал, что некоторые вещи, совершенно недоступные еще вчера, стали простыми и понятными. Это очень приятное чувство. В такие минуты мне казалось, что я вырос за ночь не меньше чем на миллиметр. Физически наверняка так оно и было, но меня интересовал именно процесс усвоения знаний, а не белков и углеводов. Я понимал, что становлюсь умнее, и радовался этому, как ребенок… Ну, то есть просто радовался… С тех пор я так и не нашел занятия лучшего, чем работа мозгами. Отчасти поэтому я согласился на обучение в разведшколе. Усваивать в девять раз больше информации, чем нормальный человек! Это было решающим аргументом в пользу предложенной Сыромятиным работы…
– И где он только тебя откопал, – Даша улыбнулась, – на мою голову…
