Брайан Ламли - Дом Дверей
С шипением, точно вакуумный шлюз, распахнулись двери, и потом…
* * *Летя кувырком, Джилл думал лишь об одном: «Только бы мягко приземлиться. Больше, Боже, мне ничего не нужно». Он никогда не был чрезмерно верующим, но в этот раз Бог внял его мольбам. Экстрасенс упал в снег. Вокруг завывала метель. Местность, насколько хватало глаз, была белой. Горизонт мог отстоять как на многие мили от того места, где очутился Джилл, так и находиться в двадцати пяти футах. Небо оказалось серым. А холод резал тело зазубренными кинжалами.
Пытаясь сориентироваться, Джилл с трудом поднялся на колени… и немедленно вновь повалился в снег, так как Анжела плюхнулась на него сверху. В тот же миг неподалеку нырнул в снег Тарнболл. Когда мир перестал вращаться перед глазами, Джилл поднялся на ноги. Прищурившись, он оглядел слепящую белизной снежную равнину и попробовал ментально нащупать инопланетную машину. Что-то находилось поблизости и медленно двигалось прочь. Джилл понял, что это могла быть только одна сущность. Едва различимая, громоздкая фигура, шатаясь, брела, клонясь под ударами ветра и снега, почти у самого горизонта.
– Туда! – взвыл Джилл, перекрывая неистовые завывания шторма. И словно безумец, он понесся сквозь пургу следом за Ситом-Баннерменом.
«Может, у нас есть всего минут десять, – думал Джилл. – Пятнадцать, если нам повезет».
А потом они могут замерзнуть.
Джилл мчался за покачивающейся фигурой. Вот она остановилась. Качаясь, она всякий раз все ниже клонилась к ледяной земле. Удивительно, почему Баннермен опередил своих спутников… А в следующий миг Джилл все понял – ему открылось истинное положение вещей. Это был холодный мир – мир большой гравитации.
А потом Джилл понял, что случилось с его врагом – врагом всей его расы. Баннермен, как подрубленное дерево, застыл в глубоком снегу. И сам скафандр-Баннермен, и тот, кто находился внутри него, лишились возможности двигаться. Чудовищный инопланетный разум, первым переступив через дверь, включил спусковой механизм автоматического синтезатора и получил по заслугам. Он попал в собственную версию ада, мир своих кошмаров – холодный мир тяжелой гравитации.
Не будет спасения, утверждал он. И кто же, кроме него, мог знать лучше, ведь он сам перепрограммировал синтезатор. Дом Дверей был совершенен, но не настолько, чтобы отличать своих от чужих. Он помешал Ситу использовать антигравитационные приспособления, отказавшись подпитывать их. Именно так и должно было случиться в аду Сита! Более того, и другие инструменты фонов в этом мире оказались бесполезны. Случись иначе, это дало бы людям хоть и ничтожный, но шанс на спасение, потому что в этой части новые инструкции Сита были совершенно точными. Но, задав подобную программу, Сит оказался опозорен, стал жертвой случая. Он умирал на глазах врага, которого хотел уничтожить.
Но… никакой пощады. Заряд энергобатарей был почти израсходован, холод усыплял, и была еще одна вещь, превыше любых других во вселенной, которая больше всего остального пугала каждого из фонов, – они боялись замерзнуть. Стать навеки бессмертными, обратившись в лед, и целые эпохи стоять неподвижно, обращаясь в камень!
Джилл, тяжело ступая, подошел к Ситу, заглянул в его тускло мерцающие глаза и понял правду. «Вот так тебе, ублюдок!»
Сит собрал последние капли энергии, оставшиеся в его скафандре, и поднял трость смерти. Она слегка нагрелась, когда ее кончик пронзил грудь Джилла. Экстрасенс отшвырнул оружие в сторону, вырвав его из слабеющих пальцев Баннермена.
– Куда идти? – закричал Джилл в лицо своему врагу. – Если хочешь жить, покажи мне направление кивком головы.
Но, отвечая, Сит едва сумел поднять руку. Она двигалась, словно ржавый механический манипулятор. Это движение вывело из равновесия Сита, и он упал в снег.
Прикрываясь от порывов пурги, подошли Тарнболл и Анжела.
– Спенсер, мы сделали его! – закричал Тарнболл, и каждое слово агента сопровождало облако пара, вырывавшееся у него изо рта.
– Нет, – возразил Джилл. – Помоги-ка мне с этим ублюдком.
– Что? Ты хочешь куда-то идти, взяв этого ублюдка с собой? – И, тем не менее, Тарнболл схватился за одну из рук Баннермена.
– Он знает ответы на многие вопросы, а я хотел бы получить ответы. Без него я не смогу собрать воедино все части головоломки. Слишком многое сейчас поставлено на карту. В любом случае береги дыхание и быстрее работай, здоровяк!
Анжела им тоже помогала. Одной рукой обвив толстую шею Баннермена, она взяла на себя часть груза. А в другой руке тащила похожее на палку оружие.
До следующего узла оставалось около сотни ярдов, но им показалось, что тех больше тысячи. Если бы расстояние было ярдов на десять больше, они бы и не смогли это сделать. Позже, обдумывая случившееся, Джилл не раз удивлялся, почему узел в этот раз был расположен так близко. И тогда он решил, что в местах, где Ситу не слишком нравилось, узлы должны были бы располагаться неподалеку друг от друга. А в месте, столь непохожем на нормальную среду обитания Сита, где даже в нормальном состоянии инопланетянин чувствовал бы себя как в аду, тем более.
Джиллу сквозь пургу едва удалось разглядеть узел. В этот раз Дом Дверей напоминал ледяной блок! Простой обломок льда с девятью гранями. Чистый лед. Со стороны казалось, что в нем нет никаких дверей.
Расстроенный, неспособный сконцентрировать внимание на новом, инопланетном знании, Джилл почти сдался, готовый принять смерть в любой из ее форм. И все же он изо всех сил ударил кулаком по ледяной поверхности… и часть ледяной плиты вдавилась! На четверть дюйма, не больше. Люди протащили Баннермена через порог, и…
Глава сорок седьмая
– Замерз! – пробормотал Тарнболл, когда наконец он смог говорить. – Мы по меньшей мере замерли. – Тут он посмотрел на свои руки с детским удивлением. – Ничего! Но что, черт возьми… еще пять минут, и мы бы там передохли. Боже, ты не представляешь, какая удача, что мы остались в живых.
– Значит, нам сопутствует удача? – поинтересовалась Анжела. – Интересно, она нас уже покинула или нам еще предстоит встретиться? – Девушка огляделась. Окружающее, кроме тошноты, никаких чувств не вызывало. Ей пришлось покрепче зажмуриться, чтобы отогнать отвратительное видение. – Я надеялась, что мы попадем в другое место… до меньшей мере не сюда!
– Теплица, – проворчал Тарнболл довольно громко. – Из одной неприятности в другую. В любом случае мне хотелось бы знать: где мы? Внутри одного из тех экранов мы видели мир безумных машин… Это был ваш мир, Спенсер?
– Что-то вроде того, – ответил Джилл. – Сейчас мы находимся в нервном центре Дома Дверей. Это контрольная комната. По крайней мере, часть ее. Она точно такая, как описывал Хагги, помнишь? Намного легче будет, если ты станешь игнорировать «стены» и сконцентрируешься на полу. Стены – экраны, своего рода сканнеры. Там, где калейдоскоп цветов, – несформировавшиеся миры. Жидкие машины каким-то образом запоминают миры, некоторые из них. Дом Дверей не держит записи на лентах, а создает нечто вроде замороженной реальности, которую можно вызвать к жизни, синтезировать вплоть до самых мельчайших деталей. Некоторые из этих сканеров сфокусированы на нашем мире. Позже я покажу вам, что имею в виду.
– А сейчас ты чем займешься? – поинтересовался Тарнболл. – По-моему, пора кончать со всем этим! – Его голос стал жестче. – Всего несколько минут назад мы видели, как эта тварь прикончила Андерсона. А ведь мы смогли выиграть только благодаря министру.
Джилл покачал головой.
– Да, – неторопливо проговорил он. – Жаль, что министр погиб… я не хотел этого. В самом деле, я даже молился, чтобы он остался жив. Но если бы он остался жив, нам все равно пришлось бы вырубить его… Обратите внимание, что энергия постепенно возвращается в оружие и во всю конструкцию тоже. Этот человек или не человек – тварь, спрятанная в инопланетном экзоскелете, имеет под рукой некий контроллер. С помощью него он управляет Домой Дверей. Однако мы ни в коем случае не должны давать ему никакого шанса.
Анжела отвела взгляд, когда Джилл запустил инструмент фонов. Потом он сделал вертикальный разрез в том месте, где лишние конечности присоединялись к телу Баннермена. Тут Баннермен перевернулся на спину и сел. Тарнболл задохнулся, Джилл оскалился и отступил на шаг. Вновь в пустых глазницах чудовища разгорелись адские огни. Экстрасенс постарался удержать себя в руках. Он не нанес чудовищу никаких увечий. Он рассек инопланетный бандаж, вот и все. Передвинув вращающуюся головку инструмента, он вновь нацелился на Баннермена.
Одним взмахом экстрасенс отсек ноги Баннермена под коленями и отшвырнул в сторону истекающие «кровью» обрубки. Тело Сита-Баннермена, вздрогнув, изогнулось, оперлось на одну руку, а другую вытянуло в сторону, словно пытаясь заслониться от Джилл а.
– Не надо больше! – прохрипел инопланетянин. – Если вы сделаете еще один разрез выше, то пораните меня. Мои жидкости итак достаточно истощены. Или… Если вы все же собираетесь убить меня, то сделайте это достаточно быстро. Просто разрубите конструкцию на груди.
