Энн Фортье - Джульетта
- Ну что, Джульетта, - сказала Ева-Мария, с удобством устроившись на мягком сиденье. - Я буду осторожна и не скажу… слишком многим, кто ты.
- Я? - чуть не засмеялась я. - Я же никто!
- Как так - никто? Ты Толомеи!
- Вы мне только что сказали, что Толомеи жили очень давно.
Ева- Мария коснулась указательным пальцем кончика моего носа:
- Нельзя недооценивать влияние событий, случившихся много времени назад. Это прискорбный недостаток современных мужчин. Советую тебе, гостья из Нового Света, больше слушать и меньше говорить. Здесь родилась твоя душа. Поверь мне, Джульетта, здесь ты встретишь людей, для которых ты значишь очень много.
Я покосилась в зеркало заднего вида и встретилась взглядом с прищуренными глазами Алессандро. Виной тому английский или нет, он явно не разделял симпатии крестной мамы к моей особе, но был слишком хорошо воспитан, чтобы озвучить свое мнение. Поэтому он согласился терпеть мое присутствие в своей новой машине, коль скоро я буду благодарно знать свое место.
- Толомеи, - продолжала Ева-Мария, которую ничуть не заботила очевидная неприязнь ко мне ее крестника, - это одно из самых богатых и влиятельных семейств в истории Сиены. Они были частными банкирами и исконно соперничали с нами, Салимбени, за влияние в городе. Доходило до того, что наши предки поджигали друг другу дома и убивали детей в постелях.
- Так мы были врагами? - поразилась я.
- Еще бы! Смертельными! Ты в судьбу веришь? - Ева-Мария положила руку на мою и легонько сжала. - Я верю. Наши семейства, Толомеи и Салимбени, исстари враждовали, тяжко, кроваво… В средние века мы бы резали друг дружке глотки, как Монтекки с Капулетти. - Она посмотрела на меня в упор: - В двух семьях, равных властностью и славой, И Сиене пышной разгорелся вновь вражды минувших дней раздор кровавый [9] … - знаешь эту пьесу?
Я молча кивнула, слишком взволнованная, чтобы ответить, и Ева-Мария ободряюще похлопала меня по руке.
- Не волнуйся, я уверена, что мы с тобой подружимся и похороним, наконец, эту старую распрю. Вот почему… - Она вдруг резко подалась вперед: - Сандро! Я рассчитываю, что ты позаботишься о безопасности Джульетты в Сиене! Ты меня слышишь?
- Мисс Толомеи, - сухо отозвался Алессандро, не поворачивая головы, - нигде не будет в безопасности, кто бы ее ни охранял.
- Это что за разговоры? - вскинулась Ева-Мария. - Она Толомеи, и наш долг ее защищать!
Алессандро снова взглянул на меня в зеркало заднего вида. У меня возникло ощущение, что он видит меня насквозь и понимает гораздо лучше, чем я его.
- Может, она сама не захочет нашего покровительства. - В его словах мне послышался скрытый вызов. Я поняла, что, несмотря на акцент, крестник Евы английский знает прекрасно. Значит, у его подчеркнутой сдержанности иные причины.
- Я очень благодарна вам за то, что подвезли, - сказала я, улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок. - Но я уверена: в Сиене совершенно безопасно.
Он принял комплимент, едва обозначив кивок.
- Что привело вас в эти края? По делу приехали или отдохнуть?
- Э-э… отдохнуть, конечно.
Ева- Мария восторженно захлопала в ладоши.
- Тогда мы должны позаботиться, чтобы ты не разочаровалась! Алессандро знает все тайны Сиены, не правда ли, саго [10] ? Он покажет тебе достопримечательности, замечательные уголки, которых без него ты нипочем не найдешь! О, это будет лучший отпуск в твоей жизни!
Я открыла рот, но не нашлась, что сказать, поэтому просто его закрыла. По хмурой мине Алессандро стало ясно, что последнее, чем он хотел бы заняться - водить меня по Сиене.
- Сандро! - Голос Евы-Марии стал резким. - Ты ведь позаботишься, чтобы Джульетта не скучала, да?
- Для меня нет большего счастья, - буркнул Алессандро, включая радио.
- Вот видишь! - Ева-Мария ущипнула меня за побагровевшую щеку. - Что бы ни писал Шекспир, мы все-таки можем быть друзьями!
Окружающий мир превратился в сплошной виноградник, заботливо прикрытый широким, надежным голубым плащом небес. Это мой родной край, здесь я родилась, но, тем не менее, чувствовала себя чужой, непрошеной гостьей, прокравшейся через черный ход, чтобы отыскать и присвоить то, что мне не принадлежит.
Когда мы, наконец, остановились перед отелем «Чиусарелии», я почувствовала огромное облегчение. Ева-Мария, более чем любезная всю поездку, много рассказывала мне о Сиене, но после бессонной ночи и потери багажа меня хватало только на краткие вежливые реплики.
Все мое имущество уместилось в двух чемоданах. В ночь после похорон я упаковала туда все мое детство и около полуночи уехала на такси под торжествующий хохот Дженис. Одежда, книги, всякие безделушки теперь отправились в Верону, а я оказалась в Сиене с зубной щеткой, недоеденной плиткой гранолы и наушниками от плеера.
Остановившись у отеля и галантно открыв мне дверцу машины, Алессандро сопроводил меня в вестибюль, чего ему делать явно не хотелось. Меня соответственно тоже не радовала эта вынужденная любезность, но Ева-Мария следила за нами с заднего сиденья, а я уже убедилась, что эта женщина умеет настоять на своем.
- Прошу, - сказал Алессандро, открыв мне дверь. - После вас.
Мне ничего не оставалось, как войти. Гостиница встретила нас холодным безмятежным спокойствием. Гладкие мраморные колонны поддерживали высокий потолок, и лишь откуда-то снизу, из-под пола, доносились едва слышные звуки - пение и звяканье кастрюль и сковородок.
- Buongiorno! - Из-за приемной стойки с монаршим величием поднялся мужчина в костюме-тройке. Бронзовая табличка сообщала, что это диретторе Россини. - Benvenu… A! - перебил он себя, увидев Алессандро. - Benvenuto, Capitano [11] .
Положив руки на зеленый мрамор, я, как мне казалось, обаятельно улыбнулась.
- Здравствуйте, я Джульетта Толомеи. Для меня забронирован номер. Извините, секундочку… - Я обернулась к Алессандро: - Ну, все, теперь я в безопасности.
- Простите, синьорина, - возразил диретторе Россини, - но у нас нет брони на ваше имя.
- Как же так, я была уверена… А что, мест нет?
- Сейчас же Палио! - развел руками диретторе. - Гостиница полна! Но… - Он постучал по монитору. - У меня есть номер кредитной карты на имя Джулии Джейкобе. Номер забронирован на неделю для одного человека, который должен приехать из Америки. Может, это вы?
Я покосилась на Алессандро. Он встретил мой взгляд с великолепной невозмутимостью.
- Да, это я.
Диретторе Россини удивился.
- То есть вы и Джулия Джейкобе, и Джульетта Толомеи?
- Э-э… да.
- Но… - Диретторе Россини сделал маленький шажок в сторону, чтобы лучше видеть Алессандро, и приподнял брови в вежливом вопросе: - Се un problema? [12]
- Nessun problema [13] , - отозвался Алессандро, глядя на нас обоих с, как я уверена, намеренным отсутствием какого-либо выражения. - Приятного вам пребывания в Сиене, мисс Джейкобе.
Не успела я глазом моргнуть, как крестник Евы-Марии ушел, оставив меня наедине с диретторе Россини в неловком молчании. Только когда я заполнила все бланки, которые он передо мной выложил, директор гостиницы позволил себе улыбнуться:
- Значит, вы подруга капитана Сантини?
Я оглянулась.
- Вы имеете в виду человека, который только что ушел? Нет, мы не друзья. Как, вы сказали, его фамилия? Сантини?
Диретторе Россини явно счел меня непонятливой.
- Его зовут капитан Сантини! Он, как это по-вашему сказать… Глава службы безопасности Монте Паски, что в палаццо Салимбени.
Наверное, у меня сделался ошарашенный вид, потому что Россини поспешил меня успокоить:
- Не беспокойтесь, у нас в Сиене нет преступников! Сиена - очень тихий город. Был один негодяй… - хмыкнул директор, вызывая звонком коридорного, - и того давно посадили.
Несколько часов я мечтала о том, чтобы завалиться спать, но теперь, оказавшись в номере с кроватью, принялась бегать из угла в угол, переживая, что Алессандро Сантини пробьет меня по полицейской базе и откроет мое темное прошлое. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то в Сиене вытащил на свет старое дело Джулии Джейкобе и досрочно прервал мои поиски сокровищ.
Чуть позже, когда я позвонила Умберто сказать, что добралась нормально, он, должно быть, что-то угадал по моему голосу.
- Ничего не случилось, - ответила я на его расспросы. - Просто один «костюм от Армани» разнюхал, что у меня два имени.
- Он же итальянец, - разумно возразил Умберто. - А итальянец сквозь пальцы посмотрит на мелкое правонарушение, если нарушительница в красивых туфлях. Ты в красивых туфлях? Ты надела туфли, которые я велел тебе надеть? Принципесса?…
В отчаянии я посмотрела на свои шлепанцы.
- Мне хана.
Заснув, наконец, поздно вечером, я сразу увидела сон, который не повторялся уже несколько месяцев, но преследовал меня с самого детства. Во сне я бродила по роскошному замку с мозаичными полами и сводчатыми, как в церкви, потолками, проходя через лес массивных мраморных колонн, открывая одну позолоченную дверь за другой и гадая, куда подевались люди. Единственным источником света служили узкие витражные окна высоко над головой. Цветные лучи тускло освещали темные углы пустых громадных залов.
