Уитли Страйбер - Оборотни
Он щелкнул челюстью, и все их внимание сосредоточилось на решении поставленной задачи. Каждый приготовился. Всех подмывало что-то сказать, но что! Не было способа выразить все обуревавшие их в этот момент чувства. Независимо от того, что отец утратил роль вожака, именно он основал их клан, и он же ценой своей жизни обеспечит ему дальнейшую мирную жизнь.
– Ты что-нибудь слышишь? – спросила Бекки у Уилсона, вплотную подошедшего к двери.
– Они все собрались в гостиной. Можно попытаться выбраться.
– Не пройдем и двух метров. Останемся здесь и подумаем, что делать.
Бесполезный телефон валялся на полу; бесконечные частые гудки все время напоминали, что трубка в гостиной была сброшена с рычага. Бекки в ярости была готова вырвать этот дьявольский провод и выбросить его на улицу.
– Эй! Подожди.– Она подошла к окну и взглянула вниз. А почему бы нам не выкинуть эту паршивую кровать наружу? Сразу привлечем внимание.
– Ну, конечно, бедняги откроют дверь, и их всех перегрызут. Не считая, что к тому времени и нас уже не будет в живых.
– У тебя есть ручка?
– Да, но…
– Напишем на матрасе. Давай ее сюда.
Она схватила шариковую ручку, сорвала покрывала с кровати и крупными буквами написала на чехле матраса: ПОШЛИТЕ ВООРУЖЕННЫХ ПОЛИЦЕЙСКИХ В 16 «Г». УБИЙСТВО. ОЧЕНЬ ОПАСНО. ВЫЛОМАЙТЕ ДВЕРЬ. РИСК ЗАСАДЫ.
Они раздвинули, как можно шире, створки окна. Но образовавшееся отверстие было слишком мало. Бекки попросила Уилсона постоять на страже с револьвером. Сама же, обмотав руку простыней и убедившись, что внизу никого нет, разбила кулаком стекло.
– О’кей. Теперь помоги.
Им кое-как удалось втащить матрас на подоконник и сбросить его вниз. Он падал, кружась, и шлепнулся о тротуар. Шуму, должно быть, было немало, но из-за высоты и ветра они ничего не услышали.
Снова стали царапать замок.
– Началось,– сказал бесконечно усталым голосом Уилсон.
Он в отчаянии посмотрел на Бекки.
– А ну, пододвигай комод! Быстро!
Он сделал это, пока она держала дверь на прицеле. Сразу же последовал страшной силы удар, и дверь соскочила с петель. Она лопнула посередине.
– Подпирай комод! – крикнула Бекки Уилсону, который боязливо отступал к ванной.
Тот возвратился и навалился на комод спиной. Дверь вздрогнула под новым мощным натиском.
На другой стороне улицы полицейские услышали, как матрас звонко шлепнулся о тротуар. Они посмотрели сквозь закрытые стекла машины в том направлении, откуда послышался этот звук.
– Что-то упало.
– Вроде бы да.
Короткая пауза.
– Ты не взглянешь?
– Нет. Иди ты, если ты любопытный.
– Я не любопытный.
И они снова получше устроились, дожидаясь сменщиков. Еще какой-нибудь часок, и они смогут смотаться отсюда и принять дома горячий душ. Несмотря на подогрев, они основательно промерзли в машине.
– Как ты считаешь, что сейчас делает Нефф? – спросил один из них, чтобы нарушить однообразие молчания.
– Спокойно спит в постели, как и все, у кого есть хоть капля здравого смысла в голове.
Они замолчали.
Дверь разлетелась на три части; обломки просвистели над комодом. Один из зверей рванулся вперед, пытаясь перепрыгнуть через мебель. В момент прыжка Бекки выстрелила. Пуля попала ему прямо в грудь, и монстр повалился на пол. От удара по двери Уилсон упал, но тут же попытался встать. Несмотря на рану в голову и хлеставшую струей из груди кровь, оборотень бросился на него, выставив вперед свои безобразные когти. Уилсон икнул и, выпучив глаза, истошно закричал. Бекки выстрелила еще раз. Уж теперь-то чудовище должно было быть убито, но оно все еще продолжало терзать лапами и клыками тело и шею Уилсона, который начал затихать.
Затем зверь отполз от инспектора. В комнате раздавалось только его отрывистое дыхание. Уилсон, воспользовавшись этим, с изодранной в окровавленные клочья одеждой, немного отполз в сторону. Бекки неловко попыталась дотянуться до него, чтобы помочь… но лапа схватила ее за лодыжку. Острая боль пронзила ногу – так глубоко впились когти. Она, вскинув руки к лицу, пронзительно закричала и принялась исступленно пинать свободной ногой в морду зверя. Монстр, несмотря на град ударов, цепко удерживал ее.
Хотя все в ней требовало выстрелить еще раз, Бекки не сделала этого: надо было экономить патроны.
Когти разжались. Бекки доковыляла до металлической сетки кровати, села и снова направила оружие на дверь. Показавшиеся было в дверном проеме звери тут же скрылись. Их было четверо, и казалось, они были очень обеспокоены ее револьвером. Оставалось всего два патрона. Уилсон, стеная, лежал рядом с оборотнем и ничем ей помочь не мог. Теперь она осталась совсем одна и отчаянно старалась не лишиться чувств.
Швейцар увидел, как перед зданием остановилась полицейская машина. Из нее вышли два копа в тяжелой зимней форме с поднятыми воротниками и пошли ко входу.
– Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
– Пожалуй. Тут где-то слишком расшумелись, хотя стоит глубокая ночь. Это у вас?
– Нет, все спокойно.
– На шестнадцатом этаже. Люди позвонили в участок. Они слышали крики и треск ломаемой мебели. Кто-нибудь жаловался?
– Это очень спокойный дом. Вы уверены, что не ошиблись адресом?
Они покачали головой и пошли к лифту. Все говорило в пользу классической семейной ссоры: ареста не предвиделось. Придется немало поработать языком, а возможно, и немного руками, чтобы успокоить разбушевавшихся жильцов. Так и проводишь все время: половину тратишь на улаживание семейных дрязг, а вторую – на написание отчетов о проделанном. Настоящего дела так и не подвертывается.
– Посмотрим, что там на шестнадцатом.
Полицейский нажал на кнопку, и лифт неслышно поплыл вверх. Когда раздвижная дверь открылась, они увидели длинный, слабо освещенный коридор. Оба копа посмотрели в одну сторону, затем в другую – никого. Все было спокойно, за исключением приглушенных звуков двух-трех телевизоров. Они пошли вдоль коридора. Шум, как сообщили, исходил из квартиры 16 «Г». Они решили позвонить, чтобы выяснить, в чем дело.
Твари наблюдали за Бекки, резво высовываясь над комодом, загораживавшим им путь. Хотя она и целилась каждый раз в них, но оказалась не в состоянии успеть выстрелить: головы появлялись и мгновенно, чересчур быстро для нее, исчезали.
Внезапно они успокоились. Она была уверена, что звери в состоянии одним прыжком преодолеть препятствие и вцепиться ей в горло. Она, ковыляя, подошла к окну. Ей хотелось что-то сделать для потерявшего сознание Уилсона, но что реально она могла? Тогда она решила, что, если эти монстры попытаются напасть на нее, она выбросится в окно. Для нее в тысячу раз было предпочтительней погибнуть таким образом, чем быть разорванной их чудовищными клыками. Над комодом поднялась голова и довольно долго и внимательно вглядывалась в нее, затем исчезла. До сих пор никто из них не решался оставаться в поле ее видимости столь продолжительное время. Мускулы Бекки напряглись в ожидании. Но ничего не происходило. Они были очень осторожными. И знали, что такое револьвер.
В коридоре раздался звонок.
И в тот же миг над комодом взвилась одна из тварей с раскрытой пастью и нацеленными на горло Бекки когтями. Обе последние пули Бекки поразили зверя на взлете, и он рухнул к ее ногам. Оборотень поднес лапы к своей окровавленной морде, и все его тело вытянулось как струна. Затем расслабилось и затихло во все шире расползавшейся вокруг него луже крови. Бекки смотрела на него со смешанным чувством ужаса и жалости. Лодыжка так болела, что наступать на нее было практически невозможно. С трудом, цепляясь за все, что попадалось под руку, она взобралась на подоконник. Ветер растрепал ее волосы, и они, упав на лицо, мешали ей видеть, что происходит в комнате. Оторвав взгляд от сцены кровавого побоища на полу, она взглянула в проем двери: на нее с ненавистью уставились три гнусные рожи. Дрожащей рукой она поднесла свой 38-й калибр и направила его в их сторону. Ее положение на подоконнике было крайне неустойчивым. Она то и дело теряла равновесие из-за порывов ветра и вот-вот могла сорваться в бездну.
Но револьвер по-прежнему вызывал у тварей растерянность. Затем одна из них издала низкий странный звук, чемто напоминавший жалобный стон. Ее глаза закрылись, мускулы морды напряглись… и она внезапно отступила. Два других зверя последовали за ней.
Постучали во входную дверь, и Бекки услышала, как чейто молодой голос прокричал:
– Полиция, откройте!
– Нет, нет, не входите!
Постучали сильнее.
– Откройте же, полиция!
– Не входите, не входите…
Входная дверь с треском вывалилась из коробки. Копы не успели даже вскрикнуть. Бекки услышала лишь приглушенный топот лап.
Затем наступила тишина.
Она расплакалась. По-прежнему держа в руках свой 38-й калибр, она слезла с подоконника, сделала несколько шагов вперед, но дальше продвинуться не смогла. Бекки упала на сетку кровати, уронив оружие на пол. С минуты на минуту появятся оборотни и покончат с ней.
