Пэт Мэрфи - Норбит, или Туда и обратно
Экран мерцал мириадами сияющих звезд. Не просто несколько ярких звезд, а многие тысячи были рассыпаны во мраке, и каждая из них была ярче самых крупных звезд, видимых из солярия Беспокойного Покоя. Бэйли как будто прилип к экрану, неожиданно почувствовав начало действия виски. Он впялился в экран, стараясь разглядеть знакомые созвездия.
Маргаритка заглянула через его плечо.
– Мы в самом сердце звездного скопления, которое мы называем Аль Каллас. Тебе оно должно быть известно как Гиады. Это рассеянное звездное скопление, состоящее из нескольких тысяч ярких звезд, и большинство из них сгруппированы в небольшом секторе – всего около тридцати световых лет в поперечнике.
Бэйли прекрасно знал Гиады, V-образное сосредоточение звезд, формировавшее голову созвездия Тельца. Но те звезды не были так близки, их сиянье не было таким интенсивным, а цвет – насыщенным. Так много звезд, и ни одной знакомой. Всю свою жизнь он смотрел на звезды и ориентировался по ним, выискивая на небосклоне знакомые созвездия. А сейчас он чувствовал себя потерявшимся ребенком.
Он представил себе, как выглядит созвездие Тельца. Глазом быку была красная звезда Альдебаран. В центре экрана он обнаружил необычайно яркую красную звезду и показал на нее пальцем.
– Это Альдебаран? – спросил он у Маргаритки.
– Нет, это Диона, один из четырех гигантов скопления. Альдебаран примерно в шестидесяти световых годах отсюда по направлению к Солу. На самом деле он не входит в Гиады, хотя при наблюдении с Земли и создается такое впечатление.
– Не могу найти ничего знакомого, – признался Бэйли, покачав головой. Он был сбит с толку и дезориентирован.
– Нет, можешь, – Маргаритка внимательно посмотрела на него, в глазах у нее зажглись огоньки. – Если посмотришь вот сюда, то увидишь Плеяды. Они выглядят немного ярче, чем ты привык их видеть, но их общее расположение осталось таким же. Бросок Камня приблизил нас к ним на 150 световых лет, и теперь до них примерно столько же.
Бэйли пристально всмотрелся в экран. За яркими ближними звездами он рассмотрел знакомые очертания Плеяд, которые научился узнавать еще ребенком.
– Я вижу их! – радостно воскликнул он. – Но где же Альдебаран?
– Дай-ка немного сменю ракурс, – Маргаритка поколдовала над регуляторами, и звезды на экране сменились новыми. Среди прочих появилась и красная звезда.
– Вот это – Альдебаран. Теперь мы смотрим в сторону Сола.
– Где он? – оживился Бэйли, вытянув шею. («Увидеть Сол! Это придаст мне силы!» – подумал он). – Где Сол?
– Не знаю, сможем ли мы разглядеть его при таком увеличении. Так… Одну минуточку… – Она увеличила изображение сектора космоса рядом с Альдебараном. – Вот, кажется, это.
Тусклая желтая звездочка, ничем ни примечательная среди остальных. Такая маленькая, такая тусклая.
– Очень далеко, – разочарованно Пробормотал Бэйли:
– Так оно и есть, – мягко сказала Маргаритка. – Мы проделали долгий путь.
Бэйли кивнул и отвернулся, вдруг почувствовав себя отнюдь не героем, а полным ничтожеством.
До Офира, третьей планеты желтого карлика Поликсо[3], они добрались без приключений. Через несколько недель после перехода по «червоточине» они пришвартовали «Одиссей» на офирской орбитальной станции. Захария договорилась о том, что здесь корабль починят, устранив все повреждения, нанесенные торпедами трупокрадов, и пополнят запасы топлива, еды и боеприпасов. Вскоре они сели на челнок, отправлявшийся на поверхность планеты, и рано утром приземлились в городе Ха-Ха.
И вот Бэйли следом за Гитаной и Захарией вышел из здания космопорта. Сила тяжести здесь равнялась трем четвертым земной – немного неприятно после корабельной полугравитации, но терпеть можно. Норбит поднял голову и посмотрел на бледно-зеленое небо. Он несколько раз бывал на Марсе, но все равно его страшно нервировало то, что над головой ничего, кроме неба, не было. Это было так противоестественно.
Он посмотрел на облака, неспешно плывущие в вышине – белые пятна на фоне салатного неба, – с сильным недоверием. Он знал об облаках совсем немного: они получались из испарившейся воды. Он слышал, что иногда на некоторых планетах из облаков льется вода, и это называется «дождем». Ему была вовсе не по душе мысль о том, что в любой момент с неба, прямо ему на голову, могут обрушиться потоки воды, и он решил присматривать за облаками.
Но воздух был свежим и прохладным, и, после многократно регенерированного корабельного, казался даже сладким. Поликсо, желтая звезда спектрального класса G, аналогичная Солу, только поднималась из-за горизонта.
«Сестры» разбрелись кто куда: Лилия на рынок, продавать драгоценные камни; Маргаритка – в университет, где можно было встретиться с другими астрономами; Джаз и Роза – в район города, известный как Цветочный Квартал, где легко можно было найти удовольствия любого рода. Гитана, Захария и Незабудка собирались навестить гитанину подружку, и Гитана предложила Бэйли присоединиться к ним. «Может быть, узнаешь что-то новое, – сказала она. – А это никогда не повредит».
Ха-Ха был городом каналов и мостов: поверхность Офира была покрыта водой почти так же, как поверхность Земли. Главным предметом экспорта с этой планеты был наркотик, который его любители трепетно именовали «улет» (сокращение от «полный улет»). «Улет» получали из токсина натурального происхождения, который вырабатывался только в местном морском микроорганизме. У человека «улет» вызывал состояние расслабленной эйфории, которое многие сравнивали с многократно усиленным чувством, испытываемым сразу же после оргазма, так что название наркотика подходило ему как нельзя кстати. Хотя предпринималась многочисленные попытки синтетически воспроизвести этот наркотик, искусственная имитация сильно уступала натуральному продукту. Экспорт «улета» сделал Офир процветающей планетой.
Гитана, Захария, Незабудка и Бэйли поймали водное такси – одну из многочисленных моторных лодок, приводимых в движение солнечной энергией, которые сновали туда-сюда по рекам и озерам города. Бэйли занял место на корме и наблюдал за работой водителя, приветливого юноши, одетого в короткую, до колен, шотландскую юбку и рубашку свободного покроя – одежду, которую на Офире носили как мужчины, так и женщины.
Бэйли не понравилось, как под ним качалась палуба. Уж слишком ненадежной казалось эта конструкция. Вид такого количества воды заставлял его сильно нервничать. На Поясе Астероидов вода встречалась только в виде кубиков льда, которые можно было растопить, чтобы привести в движение паролет или наполнить ванную водой. На Марсе вода была страшным дефицитом. Бэйли еще ни разу не приходилось видеть больше ванны воды сразу. Он мертвой хваткой вцепился в борт лодки и молился только об одном – чтобы прекратилась качка.
Город просыпался. Они проплыли мимо плавучего рынка, где торговцы раскладывали свой товар на лодках и баржах. Продавец цветов, держа в руке букет ярко-малиновых цветов, громкими криками пытался привлечь их внимание, когда они проплывали мимо. На другой барже несколько человек поднимали из воды клетки, в которых Бэйли смог рассмотреть только извивающиеся щупальца и щелкающие клешни – это были дары моря Офира.
Гитана что-то сказала их водителю, и он пришвартовался к борту баржи, где трое мужчин усиленно раздували мангал, на котором уже лежали шампуры с нанизанными на них щупальцами толщиной с запястье Бэйли. Гитана купила три тарелки щупалец-гриль, и Бэйли ненадолго оторвался от борта лодки – только чтобы съесть это блюдо. Его сладковатый вкус напомнил ему лангустов, которых он разводил на аква-ферме Беспокойного Покоя, но запах сгоревшего дерева и острый соус добавляли в блюдо нотку экзотики.
Затем они поплыли по старому узкому каналу, по берегам которого выстроились старинные каменные дома с увитыми виноградной лозой фасадами. То здесь, то там из-за зелени проглядывала яркая черепица, уложенная в замысловатые узоры. На пересечении двух каналов стояла каменная статуя человека с головой слона, обрамленная буйной растительностью. В четырех руках он держал огромную линзу, зеркало, которое блестело в свете восходящего солнца, сверкающий металлический меч и малиновый цветок, который вложили ему в руку в то утро.
– Это Ганеша, бог мудрости и устранитель препятствий, – сказала Незабудка, кивнув в сторону статуи, – божество древней земной религии, принятой офирцами.
– Сейчас мы в самом сердце старого города, – обратился к Гитане водитель.
Поравнявшись со статуей, они свернули направо и вскоре остановились у пристани – массивного металлического строения на каменном пирсе. Берег возле пирса был густо покрыт растительностью, непроницаемой стеной зелени, посреди которой находились металлические ворота. Рядом с воротами была установлена еще одна статуя, на этот раз – замысловатая композиция из металла. Она изображала увенчанное многочисленными рогами и защищенное толстыми пластинами тело гакрузианского ледяного дракона, стоящего на толстых ногах пахипода с одной из планет Беги, где гравитация была запредельной.
