Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея
Евгений выглянул из кустов и тут же спрятался обратно. Это движение вызвало громкий всплеск. На фоне наступившего затишья, почти штиля, всплеск был даже чересчур громким. И тот, кто сидел в лодке, сплавляющейся по реке-дороге, не мог его не услышать. Гордиенко снял с предохранителя пистолет.
– Та-аня, – громким шепотом позвал человек. – Это ты?
Он ухватился за ближайший куст, и лодка остановилась.
От холодной воды руки и ноги слушались плохо, но Гордиенко все равно оказался быстрее лодочника. Он одним прыжком запрыгнул в лодку и приставил ствол ко лбу человека. Дюралевое суденышко качнулось с борта на борт и зачерпнуло с пару ведер воды. Изумленный человек поднял руки и замер.
– Держись за куст! – приказал Гордиенко. Лодочник спешно повиновался.
– Ты кто?
– Я… Дмитрий.
– Зачем тебе Таня?
– Женя, – из затопленных кустов выбралась девушка. – Я его знаю. Это мой… друг.
Гордиенко взялся одной рукой за ветку и поднял пистолет стволом вверх.
– Помогай подруге.
Дима вытянул девушку из воды и укутал каким-то куском брезента.
– Спасибо, – стуча зубами, поблагодарила Таня. – Здоровью крышка.
– Выживем, – Евгений спрятал пистолет в кобуру. – Ты как здесь очутился… друг?
– Стреляли, – попытался пошутить Дмитрий.
– А точнее? – Гордиенко был подчеркнуто серьезен. – Следил?
Дмитрий кивнул.
– За мной или за ней?
– Давайте поговорим где-нибудь в сухом месте, – вмешалась Татьяна. – Иначе я кончусь.
– Что сделаешь? – теперь Евгений не смог удержаться от улыбки.
– Ласты склею. Как раз отросли, пока в речке сидела.
– Есть поблизости сухое место? – обратился Гордиен-ко к Дмитрию.
– Да, – парень завел мотор и развернул лодку против течения. – Минут пятнадцать, и будем на месте. Если вода не спадет.
– Так быстро – не надейся. А что за местечко?
– Бывшая ракетная «точка», – охотно поделился Дмитрий.
– Серьезно? – Евгений иронично выгнул бровь.
– Ее давно уже забросили, ну, мы с приятелями и облюбовали. Все равно пропадает.
– Здесь же заповедник.
– А мы не охотимся! Просто… ходим. Маршрутами.
– Туристы старой формации?
– Да. Именно так.
– Врешь ты, друг Дмитрий, – Гордиенко неожиданно ухватил его за лацкан плаща и притянул к себе. – Какие у тебя дела с Агентурным Управлением?!
– Никаких! Поверьте! Я не с ними!
– Женя, отпусти его! – вступилась Татьяна.
– Верю, – офицер разжал пальцы. – Раз не стал делать вид, что не понимаешь, о чем речь, значит, действительно не с ними. И с кем же тогда? Кому потребовалось за нами следить? Раскалывайся до седалища, раз уж начал. Чекист?
– Нет, я вообще не из… структур. Я… мы… наблюдаем.
– Астрономы-любители? Или клуб вуайеристов? За кем вы наблюдаете?
– Мы собираем данные о Системе «Водолей»… Я не знаю, в курсе ли вы, что это такое. Хотя, судя по тому, что вытащили из их логова Таню…
– Да, я в курсе, – подтвердил Евгений. – Дальше.
– Мы считаем, что Система – это зло, и собираем этому доказательства. Пока их мало, но мы работаем не покладая рук. К нам попала серьезная улика… через Татьяну… и я опасался, что об этом узнают агенты САУ. Поехал к ней, а там уже никого. Тогда я махнул к офису сотовой компании… увидел, как вы садитесь в машину… ну и вот…
– Видимо, так и произошло, – задумчиво произнес Гордиенко. – Агенты пригласили Татьяну к себе не за красивые глаза. Что за улика?
– Пленка. От фотоаппарата. Ну, в смысле – фотопленка.
– Я понял. Что на ней?
– Мы сейчас приедем, и я покажу вам снимки. Словами это не опишешь!
– Что, так вот запросто возьмете и покажете? – удивился Евгений. – Первому встречному-поперечному.
– В вас стреляли агенты, значит, вы для меня союзник. Раз стреляли, но не убили – выгодный союзник.
– Логично, – признал Гордиенко. – У вас в бункере согревающее имеется?
– Печка.
– А для внутреннего употребления?
– Чай. Я его на лесных травах завариваю. Так тонизирует!
– Танюша, и ты дружила с этим занудой?
– Сама удивляюсь, – вздохнула Таня.
Дмитрий насупился и до самого убежища не произнес ни слова.
Когда же лодка причалила к подножию холма, в склоне которого располагался вход в бункер, заговорить ему помешали несколько беглых выстрелов. Дима схватился за плечо и со стоном завалился на дно лодки.
– Накрылась печка с чаем! – Гордиенко пересел за руль и резко вывернул рукоятку газа. Мотор чихнул облачком сизого выхлопа, и лодка помчалась в «заливную» долину между сопками, навстречу едва забрезжившему рассвету.
– Надо чем-то перевязать! – запаниковала Татьяна.
– Если найдешь – чем, перевяжи, – одобрил Евгений. – Если нет, просто зажми.
– Как… рукой, что ли?
– Да.
– Голой рукой?
– Да, я же сказал.
Таня пошарила вокруг себя, но никаких перевязочных материалов не нашла и нерешительно протянула руку к плечу раненого.
– Так?
– Больно! – возмутился Дмитрий. – У меня платок есть.
– Давай, я его завяжу.
– Лучше его и прижми, – возразил Евгений. – Нормальной повязки из платка не выйдет.
– У меня еще бумага есть… – сквозь стиснутые зубы процедил раненый, роясь во внутреннем кармане плаща.
– Промокательная? – Гордиенко покачал головой. – Делайте, что сказано!
– Вот возьмите, пока кровью не залило, – Дмитрий протянул офицеру пачку фотографий в запечатанном полиэтиленовом пакете. – Если вы тоже стремитесь доказать, что Система вредна, вам они пригодятся.
– А где пленка?
– У меня. Но ее я не отдам. Высадите нас с Таней где-нибудь поближе к железной дороге. Вон там, прямо, как раз станция. Там наверняка найдется врач, или фельдшер, или хотя бы аптечка.
– Какой вы прыткий, – Евгений усмехнулся. – За фотографии спасибо, но Таня в опасности, и с вами я ее не отпущу. А насчет пленки… вот доберемся до надежного места – не такого, как ваше, а действительно надежного – посмотрим снимки и решим, кому она больше пригодится.
– Пленку я не отдам!
– А куда вы денетесь?
***
Для непосвященных на этих трех полянах ничего не было. Трава и пара стожков прошлогоднего сена. Кто их сметал и почему не вывез, вопрос вторичный и не такой уж интересный. А больше в этих полянах не наблюдалось абсолютно ничего примечательного. Обычные проплешины посреди непролазных лесов в ложбине между двумя невысокими сопками. Это уже позже, сидя в сухой, теплой комнате, с коньяком в граненом стакане, можно было спокойно проанализировать факты и прийти к выводу, что во время урагана никакие стожки уцелеть не могли; их наверняка разметало бы тонким слоем на пару километров вокруг. Но сначала ни о чем таком Дмитрий и Татьяна не думали – до тех пор, пока Гордиенко не открыл в стене ближнего стога бронированный люк и не пригласил гостей в убежище. Затем был долгий путь по винтовой лестнице вниз, длинный коридор, еще три тяжелые двери, снова коридор и, наконец, благоустроенные комнаты, и склады, полные стратегических запасов. От одежды до коньяка. И конечно, здесь имелась богатая полевая аптечка. Наложив Дмитрию качественную повязку и вколов антибиотики, Гордиенко распечатал бутылку коньяка и налил спутникам по половине стакана.
– Тебе обезболивающего, а тебе против простуды…
Себе он налил примерно столько же из той же бутылки, но для «смазки извилин». Спустя пять минут жизнь наладилась. Еще через десять минут печка нагрела комнату, в которой расположились гости, до комфортной температуры, а Евгений выдал им по комплекту сухой одежды: комбинезоны, носки и кроссовки. Такие, какие уже были на Тане, но теперь точно по размеру. Затем добавил пару свитеров и две непромокаемых куртки с капюшонами. Пока они разбирались с одеждой, Гордиенко уселся за крашеный письменный стол и, включив лампу, принялся рассматривать фотографии.
– Здесь та-ак спокойно, – кутаясь в свитер, блаженно протянула Таня. – И тепло.
– Мы сто раз ходили этим маршрутом, – признался Дмитрий. – Даже привалы устраивали на этих полянах.
– Своими кострами всю оптику в перископе закоптили, – буркнул Евгений. – «Лысые романтики, таежные бродяги»…
– Мы же не знали…
– Еще бы вы знали, – Гордиенко сложил снимки обратно в пакет и сунул за пазуху. – Пленку придется у тебя изъять, друг Дмитрий. Это такая бомба, что от ее взрыва даже в этом бункере не спрячешься. Любителям тут делать нечего.
– Но ведь это наш материал и наша борьба!
– Только не надо пафоса, – Евгений поморщился. – Пленку на стол!
– Вы не понимаете! – Дмитрий нехотя выложил кассету. – Вы думаете, на снимках результаты зверств САУ?
– А ты как считаешь, стали бы агенты преследовать нас с таким упорством, будь там засняты чужие подвиги?
– Но каким образом они узнали… вернее, почему решили, что кассета у вас?!
– Что-то я не пойму, куда ты клонишь, – Евгений насторожился. – Таня добыла тебе пленку, так? Где она ее взяла? Сперла у агентов. Вот они и решили найти и вернуть утраченное.
