Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея
– Конец связи, – Гордиенко положил трубку приемопередатчика и развернул машину.
Запасная база, на которую приказал ехать начальник штаба, располагалась среди поросших густыми лесами сопок. Нормальных дорог там не было даже в нормальную погоду, а теперь-то… видимо, все же не зря в багажном отделении лежала резиновая лодка с небольшим, но сильным моторчиком.
Опасения оправдались даже быстрее, чем Гордиенко ожидал. Под колесами машины только начали отстукивать ритм, похожий на железнодорожный, бетонные плиты заброшенной военной дороги, а впереди уже показалось бескрайнее пресное море. Оно разливалось между деревьями и укрывало «бетонку» метровым слоем воды. Евгений сверился с картой. До старой базы ракетчиков оставалось еще десять километров.
Гордиенко остановил машину, спрыгнул в глубокую лужу и открыл багажник. Надуть лодку было делом нескольких секунд. Зашипел баллон со сжатым воздухом, и из небольшого, аккуратно сложенного свертка сформировалось двухместное суденышко с упругими округлыми бортами Евгений зафиксировал на корме складное крепление и навесил мотор. Можно было отправляться в дальнейший путь. Снова забравшись в машину, он отстегнул Татьянин ремень безопасности, снял с ее сиденья подголовник и откинул спинку. Неизвестно, что подумала, оказавшись в горизонтальном положении, пленница, но, как только выдалась возможность, она ухитрилась укусить Гордиенко за руку. Евгению пришлось решить заодно и эту проблему Он порылся в «бардачке» и нашел там моток широкого «скотча». Заклеив Тане рот и связав ноги, он открыл заднюю дверцу и, не размыкая наручников, за плечи вытянул брыкающуюся девушку на свежий воздух.
– Будешь трепыхаться, всю обмотаю, как мумию, – предупредил он пленницу, укладывая ее на дно лодки. – «Челн утлый», может перевернуться. А со связанными руками-ногами немудрено утонуть даже в этих лужах. Поняла? Я спрашиваю, поняла меня?
Глаз девушки он не видел, но короткий кивок различил. Видимо, затмение у Татьяны в голове было не тотальным, что-то она все-таки соображала.
Евгений забросил в лодку канистру с бензином, непромокаемый мешок со снаряжением и запустил мотор. Работал миниатюрный двигатель почти бесшумно, особенно на фоне ревущего ветра, шума дождя и шелеста листвы. Фонарь на носу лодки был не таким мощным, как фары машины, но позволял хотя бы не врезаться в ближайшие деревья.
Первая миля «сухопутного плавания» прошла неспокойно. Таня снова начала брыкаться и пару раз едва не вывалилась за борт. Гордиенко одновременно придерживал рукоятку мотора и, без устали работая ручным насосом, выкачивал из лодки дождевую воду. То есть обе руки у него были заняты и придерживать пленницу ему приходилось ногой. Очень скоро он почти выбился из сил.
– Если не прекратишь брыкаться, я тебе так врежу, на сутки отключишься! – рявкнул он.
Угроза подействовала. Таня замерла и приподняла голову, словно к чему-то прислушиваясь. Это Евгения насторожило. Он заглушил мотор и оглянулся. Где-то вдалеке едва различимо сквозь шум дождя и ветра гудели мощные моторы. Гордиенко даже показалось, что он видит светлячки прожекторов. Свои это или погоня, лучше было не выяснять. Он снова завел двигатель и выжал из него все, что возможно.
Рискованный слалом между деревьями и плавающими повсюду корягами закончился километра через два. Бетонная дорога вынырнула из-под слоя грязной воды и пошла вверх. Дальше предстояло идти пешком. Евгений развязал пленнице ноги и подтолкнул ее вперед.
– Шагай!
Таня тут же пнула его в голень, а затем, с разворота, попыталась ударить ногой в живот. Гордиенко ушел от удара и сделал ей подсечку. Девушка растянулась в грязи и застонала. Он помог ей сесть. Упала она не слишком удачно: спиной и затылком прямо на ствол поваленного дерева. Офицер ощупал ее голову. Пальцы стали липкими. Когда Гордиенко коснулся обширной ссадины, Таня вскрикнула. Если бы не волосы, собранные на затылке в «хвост», могло быть и хуже.
– Допрыгалась, валькирия? – Евгений поднял девушку на ноги. – Не шатает?
Она дернулась и зашагала вперед. Ее конвоира это вполне устраивало.
Примерно через полчаса трудного марша в гору он снова услышал позади подозрительные звуки и рассмотрел теперь уже отчетливые блики множества фонарей. Это точно была погоня, и отставала она всего лишь на двести-триста метров.
Гордиенко попытался сориентироваться на местности, но в кромешной темноте это было почти невозможно. Оставалось положиться на чутье. Он схватил Таню за плечо и потянул в глубь леса.
Минут через пять пленница сбила дыхание и начала спотыкаться. Гордиенко и сам был не прочь устроить хотя бы минутный привал, но враг приближался. Ветер немного поутих, а дождь прекратился совсем, и в наступившей звуковой паузе были хорошо слышны голоса и треск веток. Преследователей было много, и ориентировались они в темном лесу, как заправские охотники.
Евгений попытался вспомнить план местности. Где-то поблизости должны располагаться старые бетонные доты. Лет тридцать назад между этими сопками проходила секретная линия укреплений, так называемого «второго эшелона охраны границы». Большинство бункеров и тоннелей были разрушены, когда из этих мест вывели заградительные подразделения и ракетные «точки», но кое-что осталось. Запасная база разведки, собственно, в таких «наследных» подземельях и расположилась. Только не здесь, а на семь километров дальше.
Таня в очередной раз споткнулась и без сил рухнула на колени. Дышала она тяжело, и Гордиенко был вынужден убрать с ее губ липкую ленту.
– Привал тридцать секунд, – он тоже сел на мокрую траву и оперся спиной о ствол дерева.
– Голова болит, – тихо пожаловалась девушка. – Женя… мы… почему здесь?
– На пикник выбрались, – Гордиенко вытянул шею, пытаясь рассмотреть что-нибудь в лесной чаще.
– А зачем наручники и этот… кляп? Вы меня… похитили?
– А зачем ты кусаешься? – офицер усмехнулся. – Да еще ногами машешь – на черный пояс потянет.
– Я?! – Таня удивилась, как показалось Евгению, абсолютно искренне. – А мы сейчас где, в парке Прибрежный?
– Почти, – Евгений кивнул. – Километров на пятьдесят северо-восточнее. Мелочи.
– В заповеднике?! – девушка удивилась еще сильнее.
– Слушай, Танюша, я тебе все равно не поверю, так что не трать понапрасну энергию. Нам еще топать и топать. Каждая калория пригодится.
– Я плохо помню… Я действительно пиналась?
– Еще как, – Евгений поднялся. – Все, привал окончен, идем. Враг не дремлет. В отличие от нас.
– Нас преследуют? А кто?
– Это ты мне скажи, – Гордиенко помог ей встать.
– Александр? Тот, из сотовой компании, – предположила пленница.
– Возможно, – согласился Евгений. – Непонятно только, как он нас выследил.
Он вдруг развернул Таню к себе лицом и тщательно ощупал ее одежду снаружи и изнутри, без стеснения касаясь тела в самых интимных местах.
– Что вы… делаете?! – девушка просто задохнулась от возмущения.
– Проверяю одну мысль, – он повертел в пальцах какой-то предмет и выбросил его в темноту.
– А лапать меня зачем?
Женя ловко вынул из ее ушей серьги.
– Вы меня грабите?!
– Тихо! – Гордиенко развернул ее к себе спиной и снял с пальца колечко.
Боковым зрением Таня увидела, как он снова взмахнул рукой.
– Вы… – на глаза у девушки навернулись слезы. – Вы что, выбросили мое золото?
– Да. Так же, как ваш мобильник, заколку, помаду, пуговицу и несколько монет, – Евгений вернул ее в прежнюю позицию. – Теперь займемся одеждой. Раздевайтесь.
– Что? – Таня похолодела от страха.
– Помочь? – сурово спросил офицер.
– Я… хорошо… но я в наручниках…
– Малейшее подозрительное движение, и я вас застрелю, – обещание прозвучало донельзя убедительно.
Щелкнули «браслеты», и Таня неуверенно потянулась к молнии куртки.
– Быстрее! – Евгений поднял пистолет.
С такой скоростью Татьяна не раздевалась перед мужчинами никогда в жизни. Ровно через двадцать секунд она стояла в одних трусиках.
– Полностью!
Пришлось остаться в «костюме Евы».
– Теперь наденьте вот это, – Женя развязал вещмешок и протянул ей комбинезон из какой-то легкой, но прочной ткани, носки и пару кроссовок.
Таня оделась. Обувь была великовата, но девушка затянула шнурки потуже, и кроссовки стали почти впору. Наверное, впервые в жизни она поблагодарила природу за то. что удалась не только «модельным» ростом, почти под метр восемьдесят, и фигурой, но и размером обуви. Имея сороковой, из кроссовок сорок третьего не выпадешь. А вот если бы у нее оказался размер, как у большинства подруг.. Девушка потуже затянула шнурки и выпрямилась. В тонком комбинезоне было на удивление тепло.
– Теперь вперед! – приказал Гордиенко.
– С тебя сто баксов, – Таня послушно развернулась и припустила в гору.
– За что? – Гордиенко спрятал пистолет и двинулся следом.
