Елена Кулик - Судьба или выбор
– Широн, расскажи, как погиб мой отец? Я ничего не помню, как будто белая пелена густого тумана скрывает мои воспоминания.
– Его разорвали на части, – очень тихо ответил дядя и повернулся к Стаурусу. – Ведь ты знаешь, что убить Владыку почти невозможно. Но они использовали яд, метнув в него сразу несколько ножей, отбить их все не смог даже твой отец. Когда яд начал действовать и Владыка уже не мог шевелиться, оборотни разорвали его. Я не хотел, чтобы ты это увидел, потому и спешил заслонить от тебя отца, а в результате так глупо подставился под удар.
– Почему отец не телепортировался сразу, как только увидел опасность? Почему он не ушел один? – Тяжелейший груз ответственности и вины лег на плечи Стауруса, и он сжал кулаки так сильно, что почувствовал, как ногти врезаются в ладони.
– Трудно сказать. Думаю, что он не мог бросить своих людей и ждал помощи оборотней. Но Власлен опоздал. Я так никогда и не узнал, что же его задержало и почему он так поздно пришел к вам на помощь. Когда появились мы с Раем, в живых оставались только вы двое. Наш приход, скорее всего, напугал заговорщиков и заставил их действовать быстрее.
– Что случилось потом?
– Я разрывался между тобой, приходящим в сознание, и умирающим Раем. А потом Власлен попросил нового Владыку о перерождении для своего брата. – Широн поднял руку, останавливая готового сорваться Стауруса. – Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Когда оборотень умирает в человеческом обличье, то он не может переродиться снова. Для того чтобы вернуться, он должен умереть в облике зверя. А Рай не мог перекинуться, его сердце почти остановилось. Поэтому Власлен и обратился к тебе. Свой первый обряд перерождения ты провел именно в тот день, а первым, кому ты помог, был оборотень.
– Как ты мог это допустить? – Стаурус вскочил с кресла и навис над Широном. – По закону я не имел на это права. Я мог умереть! Со мной могло случиться неизвестно что! Я мог… Моя кровь… – Владыка задыхался от злости и обиды.
– Успокойся. И прошу, прости меня. Я не мог допустить, чтобы Рай ушел от меня навсегда. Я вообще ни о чем другом не мог тогда думать. Уже потом до меня дошел весь смысл сделанного, но уже ничего нельзя было вернуть. Ты провел обряд, и в твоей крови до сих пор присутствует сила оборотня. Ты носитель двух сущностей, двух сил. Такого никогда раньше не случалось, и это еще одна причина, по которой мы ничего тебе не стали рассказывать. Ты самый сильный из когда-либо существовавших Владык, сравнимый по могуществу разве что с императорами, и чем это тебе грозит, даже я не могу предсказать.
Стаурус нервно заходил по комнате. Столько новой информации и так мало времени на ее анализ. Он обязательно разберется и с этим нападением, и со смертью родных, и со своей силой, но позже. Сейчас на первом месте – вернуть Ирэн. Владыка остановился возле окна. Он почти ничего не помнил с того времени, не помнил даже, как провел свой первый обряд. Очнулся и пришел в себя Стаурус уже в своей комнате. Окружающие просто стали воспринимать его как нового Владыку, обвинив в смерти Хелиуса и Катаны телохранителя Римера.
Стауруса затрясло, ноги задрожали, и в голове поднялся такой шум, что он невольно схватился за виски и сжал их. Неожиданно перед его глазами стали проноситься странные картины из прошлого, о котором он напрочь забыл и о котором ему только что рассказал Широн. Стаурус пошатнулся и, чтобы не упасть, схватился за подоконник с такой силой, что его пальцы побелели.
– Мальчик мой, что с тобой? – Широн поддерживал племянника за плечи, а тот стоял возле окна с закрытыми глазами и тихо стонал.
– Отец, мама, Ример, – бессвязно бормотал Стаурус. По его лицу текли слезы горького отчаяния и обиды.
Картинки прошлого мелькали перед глазами. Он увидел окровавленного отца с несколькими кинжалами в груди, вспомнил его последние слова, перед тем как потерял сознание. Нет, он не просто потерял сознание! Это отец, это он сделал! Владыка знал, что сейчас его убьют, и не хотел, чтобы сын видел это. Он просто ударил его ментальной силовой волной. Стаурус увидел, как оборотень из последних сил протянул к нему свои руки, его губы шевелились, но он не мог разобрать его слов. Владыка видел, как Широн прикоснулся губами к холодному лбу Рая за мгновение до того, как оборотень рассыпался искрами. Он вспомнил, как в комнате матери застал еще полуживого Римера и тут же совершил свой второй обряд, а потом как сумасшедший носился по коридорам и залам огромного дворца и совершал обряды над всеми, кто был еще жив, но кого уже нельзя было исцелить. Почему он вдруг стал вспоминать это все сейчас? Что за барьер сдерживал его память? Глаза Стауруса горели яростью и болью, когда он повернулся к дяде, но тот, как всегда, его опередил:
– Я вижу, что память о тех днях стала возвращаться к тебе. Прости, мы с Власленом решили, что так будет лучше. Повелитель поставил на тебя щит забвения, но против воли Владыки он слаб. Если бы ты захотел, то вспомнил бы все это раньше.
– Почему именно сейчас ты решил мне все рассказать? – Голос Стауруса дрожал от едва сдерживаемой ярости. Он и сам не знал, на что или на кого так разозлился.
– Из тех, кто знал об этом, остались только я и Власлен. И скорее всего тот, кто все это спланировал тогда, много лет назад. Тебе нужны силы и нужна Ирэн, чтобы разобраться во всем. И поэтому я прошу тебя об обряде перерождения. Так я искуплю свою вину перед тобой и помогу в последний раз. И не надо ничего говорить, я давно все решил и просто ждал, когда ты будешь готов отпустить меня. Ты хороший Владыка, твой отец гордился бы тобой. И я счастлив, что смог приложить руку к твоему воспитанию и становлению. Мне нечего тебе больше дать, поэтому прими мою последнюю помощь, Владыка.
– Дядя, ты ни в чем передо мною не виноват, тебе нечего искупать. И если только чувство вины…
– Нет, нет, Стаурус. Я действительно счастлив, что могу помочь тебе. И я… устал жить ожиданием, что когда-нибудь найду его. Может быть, он уже где-то родился, а я ничего не знаю о нем. Стаурус, если бы была хоть маленькая надежда, что я смогу найти его, я бы не уходил, а так… я больше не могу, правда. Прости меня.
– Дядя, я…
– Не надо, я ухожу не навсегда. Возможно, мы скоро встретимся, и, может быть, даже раньше, чем ты думаешь. – Широн улыбнулся, но улыбка вышла слишком грустной.
– Тогда я поставлю на тебя метку и смогу найти тебя в другом перерождении.
– Не надо, я знаю, насколько это неприятная процедура. А найти и узнать меня сможет Ирэн, так что просто верни ее. И, Стаурус, если тебе понадобится помощь, можешь смело ее просить у Власлена, он не посмеет тебе отказать. А теперь, Владыка, прими мою силу и подари мне перерождение. – Широн опустился на колени перед Стаурусом и протянул ему руки.
– Я принимаю твою силу и клянусь вернуть ее тебе. – Владыка взял его за руки и крепко сжал их. – Дядя, – тихо прошептал он, и его горло перехватило.
А потом выпустил свой дар. Стаурус чувствовал, как сила Широна добровольно стала вливаться в него, а вместе с ней потекли и его чувства, мысли, самые яркие воспоминания. Владыка не любил этот обряд, хотя и получал при этом силу высшего, собранную веками. Но вдобавок он получал и память об уходящей жизни: о любви и ненависти, о боли и тоске, о мечтаниях и стремлениях, о самом дорогом и сокровенном. Сила текла по жилам как расплавленное серебро. Вот она вспыхнула в последний раз и погасла, как погасла и жизнь в глазах улыбающегося Широна. Он уходил, но уходил не навсегда. Владыка найдет его, несмотря на время и пространство, найдет и вернет.
Стаурус опустил руки. Лишь сизое облако напоминало ему о близком человеке, но скоро и оно улетит в свой новый путь, надеясь на скорое возрождение. Вот так они уходят: ни тела, ни пепла, ни следа. И только он, Владыка высших мира Терриас, помнит обо всех ушедших, чтобы при встрече с переродившимся вернуть ему его силу и память.
Глава 3
– Вот это мужчина! Девчонки, держите меня, – зашептала на все кафе Мари, а ее и без того большие глаза норовили вылезти из орбит.
– Где? – тут же прозвучал вопрос в два девичьих голоса.
– Вон, сзади, обернитесь. Блондин, волосы длиннющие, глаза огромные, фигура – зашибись. Девчонки, еще б коня – и прынц прибыл. – Мари поставила свои локти на столик и положила на сцепленные пальцы голову, глупо улыбаясь и беззастенчиво рассматривая молодого человека. А посмотреть было на что!
– Ну и где ж твой прынц? – Подружки говорившей начали крутить головами во все стороны.
Поскольку в такое раннее время на летней площадке кафе, да и на улице людей было еще довольно мало, они быстро увидели объект восхищения.
Да, он действительно был красив. Той мужской красотой, от которой замирает сердце и все мысли сбегают под напором неуемных гормонов. Он шел уверенной походкой, ни на кого не обращая внимания, наслаждаясь утром, солнцем и теплом. Его движения были легкими, плавными, несмотря на то что он был достаточно высок и широкоплеч. Внимание всех посетительниц кафе было приковано к незнакомцу. И, как это часто бывает в подобных ситуациях, засмотревшаяся официантка с полным подносом в руках неизбежно спотыкается о стоящий на ее пути стул. Стакан с соком начинает медленно падать на клиента, сидевшего на этом злополучном стуле. А дальше все как при замедленной съемке: стакан соскальзывает с наклонившегося подноса, и за мгновение до его падения объект всеобщего внимания оказывается рядом, молниеносно подхватывает стакан и ставит на место. А затем как ни в чем не бывало продолжает движение, все так же не замечая никого вокруг.
