Джон Адамс - Путь волшебника
Она просто хотела, чтобы скорей все началось. Посмотрела на часы. Воздух здесь спертый, душный — пар, пот, сыр, машинное масло, фекалии… Проклятье! Дышать этой гадостью — сокращать себе жизнь.
В метро брюнетка была всего третий раз в жизни.
Она посмотрела на платформу, где стоял Роб. Ну вылитый страус: нелепая кудрявая голова покачивается над толпой, рот как всегда приоткрыт. Каждые пять минут они должны вступать в визуальный контакт. Шона не видать, но он дежурит на другом конце платформы.
Их трое, и они стопперы. Брюнетка перевела взгляд на толпу.
Как же трудно ждать. Сколько прошло времени, и сколько еще пройдет… Она снова поглядела на часы. Семь минут девятого.
Возможно, они не пришли или прошли не здесь. Но брюнетка в это не верила. Они должны были пройти именно здесь, это сверхдетерминировано тактически и подтверждено разведкой. Но все-таки похоже, что стопперы торчат тут напрасно. Те, кого они ждут, ухитрились просочиться сквозь сеть. Наверное, замаскировались лучше, чем ожидал противник.
Если так, то это сюрприз. Обычно их засекали моментально. И если никто не кинулся вдогонку, группа скоро достигнет цели. Возможно, она уже там. Вот только изменения пока еще не случилось.
Если бы брюнетка их обнаружила, то сумела бы остановить. В этом нет никаких сомнений. Но теперь, должно быть, уже слишком поздно. Вдобавок ей очень нужно в туалет.
Она закусила губу, снова поглядела на Роба и подала сигнал: все в порядке. А едва тот отвернулся, брюнетка отошла от столба, бросила бутафорскую сумочку в урну — «при обнаружении подозрительного предмета оповестите полицию» — и влилась в толпу, медленно ползущую вверх по лестнице. Сошла с лыжни, как сказал бы Шон. Покинула пост. В таких ситуациях ошибка подобна смерти, но разве не поэтому она подалась в стопперы? Никто не играет с такими высокими ставками, как она.
А впрочем, всего через пару минут она вернется на свое место. Все хорошо, что хорошо кончается.
Когда брюнетка проходила мимо мужчины в дашики, тот прекратил корчить из себя Джимми Баффета и резко встал. Она сделала пальцами необычный вычурный знак и прошептала слово на фарси. Он снова сел, уткнувшись в свой барабан. Палочки застучали, но уже не по стали, а по бетону: «Some people claim that there’s a wo-o-o-man to blame…»[13]
Что ж, в данном случае это справедливо.
Обретя возможность маневра, она снова почувствовала себя в игре. Сцена ожила, она теперь напоминала не фотографию, а фильм… с брюнеткой в главной роли. Она снова могла дышать, как будто прочистила засорившийся респиратор.
Утренний смог тает. И это хорошо. А когда что-то идет хорошо, никто не порадуется этому больше, чем она.
Брюнетка старалась сохранять стеклянный, пустой взгляд — как у всех окружающих, — однако в ней бушевала сумасшедшая энергия. Рот так и норовил растянуться в блаженной улыбке. Все вокруг такие нормальные на вид! Даже придурки — вполне нормальные придурки. Будь как все, идиотка! Не выделяйся!
Людской поток вынес ее на бетонную лестницу с чугунными перилами, ведущую к вестибюлю. У турникета она поиграла в «только после вас» с парнем в костюме от «Прада» и с новомодной бородкой; они двигались, как зеркальные отражения друг друга. На все про все ушло ужас сколько времени: часы на пункте продажи жетонов показывали 8.11.
От вестибюля во всех направлениях отходили коридоры. Женщина насчитала пять выходов; нет, все не проверить. Время поджимает, нужно выбрать один. Она остановилась. Толпа вокруг поредела. Где-то на заднем плане беспрестанно клацали и щебетали турникеты, напоминая лягушачий хор.
Ее охватила паника. Пока не поздно, надо вернуться на платформу. Вот только матч скоро закончится. И тогда — проигрыш.
— О че-е-ерт… — пробормотала она, что-то почувствовав.
Брюнетка подняла висящий на шее перламутровый бинокль, такой маленький, что казался игрушечным, и оглядела толпу.
И знаете что? Она оказалась на сто процентов права. Молодой человек, слегка за двадцать, волосы песочного цвета, желтовато-зеленый твидовый пиджак с кожаными накладками на локтях. Он запросто мог бы сойти за сексуально озабоченного помощника редактора из издательства «Саймон и Шустер» — если бы над его головой в такт шагам не покачивалась корона из мерцающих иконок: пиктограмма — цифры, греческие буквы и еще какие-то плохо различимые зеленоватые флуоресцентные символы. Парень с беспечным видом двигался по вестибюлю, явно ни о чем не подозревая.
И та же картина примерно в десяти футах позади него: матрона с Верхнего Ист-Сайда,[14] вся в жемчугах и в меховой курточке. Походка штатского человека. Над красиво уложенными пепельными волосами парили тесно посаженные охряные курсивные письмена, а над плечами вращались две звездочки. Ух ты! Не меньше чем капитан!
По идее, они не должны работать вместе. Это практически запрещено. Правила, правила, правила… Ну, как бы там ни было, выбирать можно лишь одно из двух: лестницу на улицу или вращающуюся дверь слева, что ведет в подвальное фойе офисного здания.
Твидовый направился к двери; благослови господи его женолюбивое сердце, поскольку брюнетка обожала «вертушки». Сейчас ее собственное сердце колотилось часто-часто, но она могла с этим справиться. Это как будто ты мысленно нажимаешь кнопку и отсоединяешь двигатель от редуктора; все остальное делается по инерции.
Теперь бегло произносим несколько старинных голландских ругательств — и «вертушка» наглухо заклинена. Как смешно он мечется, ни дать ни взять мим, запертый в невидимом стеклянном кубе. Вдвое смешнее оттого, что ловушка и впрямь стеклянная.
Толпа с растерянным ворчанием попятилась от заблокированной двери. Добрая минута понадобится Твидовому, чтобы сообразить, как его провели. Это называется «эффект неожиданности» — да и с какой стати она будет делать то, чего от нее ждут? У них всегда уходит минута, это статистика. А брюнетке больше и не нужно.
Матрона узнала: что-то пошло не так. Развернулась и продолжила движение, но спиной вперед, стараясь выделить стоппера в толпе. Вот только не было у нее такого замечательного бинокля.
Да это просто подарок! Погружаем Матрону в сон, как того барабанщика: персидское обморочное заклинание действует мгновенно. Но похоже, это маг куда выше чином, чем Джимми Баффет: не успев закончить заклинание, стоппер так и села от удара в грудь чем-то невидимым.
Может, надо было сперва прочесть надпись над головой Матроны? Она по меньшей мере капитан.
Сердобольные пассажиры бросились помочь молодой женщине, но она отмахнулась, глубоко дыша и массируя грудь. Матрона уже убегала по лестнице со скоростью чемпиона — и это на таких высоченных каблуках. Нельзя ее упустить. Но что делать с Твидовым? Брюнетка чувствовала, как он снимает ее заклинание, петлю за петлей. Ладно, подумала она, попробуем действовать пожестче.
Шквал магической силы сорвал вращающуюся дверь и с оглушительным грохотом забросил ее в подвал офисного здания. Фу, как грубо получилось!
Но Твидового это задержит еще на одну-две минуты. Обойдется без сломанных костей, но от нокдауна, а то и от нокаута, он оправится не сразу. Прием топорный, но эффективный и, что еще важнее, не противозаконный.
Перепуганная толпа дико вопила. Стоппер пошла вверх по лестнице, навстречу свету дня, и шум остался позади.
Матрона направлялась к тому самому офисному зданию, в подвал которого занесло Твидового, в монолитную башню с двухэтажным цоколем из зеленого стекла.
Быстро шагая по противоположным сторонам улицы, брюнетка и Матрона вели невидимый поединок. Каждая заставляла противника забыть, куда он идет, пыталась вызвать у него усиленное сердцебиение, замутить его зрение и толкнуть ему навстречу другого пешехода. Вообще-то, такое против правил, но, поскольку согрешили обе стороны, посмотрим на это сквозь пальцы.
Потом ради прикола она слишком ярко включила фары еле ползущего лимузина. Даже, пожалуй, перестаралась — Матрона вынуждена была опереться на капот другой машины, прижимая пясти к глазам, и простоять целую минуту.
Брюнетке только того и надо было. Она метнулась через улицу, между машинами, мимо поникшей Матроны, прямо в зеленое фойе и там увидела самую великолепную картину на свете — Твидовый едет вверх на эскалаторе, все еще потирает голову и убеждает прицепившегося охранника, что все в порядке.
Можно схватить его и связать, а можно проследить за ним. Хочешь выяснить, где спрятано нечто важное, — найди того, кто знает дорожку туда. А Твидовый знает. Хотя какому кретину пришло в голову прятать Голубой Куб в офисном здании в центре города? В результате игра за гранью фола и все в дерьме.
Пловцу в бассейне иногда помогает неистовая жестикуляция зрителей. Сверхчувственное предвидение ей сродни: невозможно объяснить, как оно срабатывает. Закрыв глаза и мысленно наугад прощупав все вокруг, она выловила один простой факт из ближайшего будущего. А если знаешь, к которому лифту через девяносто секунд должен подойти Твидовый, ничего не стоит в этот самый миг оказаться у него за спиной.
