Ева Никольская - Красавица и ее чудовище
Высокие, статные, сильные существа… Они вынырнули из темноты и без особой спешки перешагнули выложенную камнями черту. Где пропадали до этого времени – история умалчивала. Но явно не сидели без дела, судя по принесенной чаше, из которой рваными кусками вырывался зеленый пар. Бурный водопад разноязычных слов застрял в горле у громкоголосой фурии, она так и замерла с приоткрытым ртом, глядя на центральную фигуру, поднявшую руку в предупреждающем жесте. Сколько властности обнаружилось в движениях, сколько уверенности… Не будь я тут в роли овцы на заклание, непременно прониклась бы и полюбовалась. А так – только зло скрипнула зубами.
Тоже мне, хозяин жизни… чужой жизни! Чтоб тебя твой обожаемый демон покусал прежде, чем отужинает нашими душами.
Двое направились к столу, а тот, который утихомирил девицу, остался на месте. Я не видела лица этого мужчины из-за маски, тело скрывали одежда и латы, зато у меня была прекрасная возможность изучить длинный стрельчатый хвост темно-красного цвета, так как его владелец стоял вполоборота ко мне и смотрел в упор на рыжеволосую пленницу. Она молчала, ее грудь высоко вздымалась, а по некогда гневной физиономии расползалось благоговейное выражение. Когда на губах этой ненормальной вновь заиграла идиотская улыбка, я сделала вывод, что краснохвостый тип и есть ее обожаемый хозяин, ради которого она готова была прыгнуть к демону в пасть. Не от большого ума, конечно. Скорее уж от хорошей промывки мозгов. Хотя, если присмотреться к выражению ее глаз, стало бы ясно, что эта глупая красотка безнадежно влюблена в своего рогатого козла.
Ну до чего же бабы дуры! За милого идут в огонь, воду и к чудищу на стол в качестве аппетитного блюда. Видать, от столь жарких чувств последние мозги спеклись, спалив дотла инстинкт самосохранения. Неужели эта груда мускулов с крыльями за спиной того стоила?
Четэри приблизился к своей девице и коснулся правой рукой ее щеки, она блаженно прикрыла глаза и что-то нежно мурлыкнула. Хозяин ответил ей в том же тоне, затем поправил разметавшиеся по плечам косы с вплетенными в них серебристыми лентами, словно невзначай, провел по тугим кольцам веревок, проверяя их прочность, и, бросив на прощанье какую-то короткую фразу, отошел к своим спутникам. Те, не обращая на пленниц никакого внимания, заливали густой жидкостью борозды рисунка, прочерченного на столе. Испускающая пар масса шипела и пузырилась, нехотя растекаясь по темным провалам в камне. Когда процесс подошел к концу, круглая плита на коротких ножках засияла зеленым узором смутно знакомого очертания.
И что это за художество? Какая-то магическая пентаграмма? Нутром чуяла – она. И нутру такие ощущения совершенно не нравились. Даже холод отступил на задний план по сравнению с тяжестью на сердце и медленно нарастающим приступом тошноты. От страха. И трясло меня от него, родимого. Хоть я и старалась списать все на происки противного ветра. Сколько ни храбрись, а приближение часа «Х» не оттянешь. Как же дико хотелось есть, еще больше – пить и просто непреодолимо – взвыть.
Закончив с преображением стола в ритуальный объект, четэри направились к нам. Трое мужчин в одинаковых доспехах и с разного цвета хвостами. Несложно догадаться, что ко мне подошел именно чернокожий. Как пить дать, та самая морда рогатая, которая похитила меня днем. И я еще им восхищалась? Урод он, и точка! Ни мой хмурый взгляд, ни злобное шипение четэри не впечатлили. Непроницаемая маска скрывала его лицо, а отточенные движения говорили о сосредоточенности. Пришел, взял за подбородок, повертел мою голову, будто примеряясь, и… сделал аккуратный надрез на шее. Я поняла это только тогда, когда почувствовала боль. Слишком уж быстро все произошло. Откуда взялось проклятое лезвие, даже гадать не стоило. Я отлично помнила, как эти господа сражаются. У них ножи и диски появляются в руках с такой скоростью, что невооруженным глазом уловить невозможно. Вот и сейчас, блеснув возле моего лица, опасный металл исчез из вида, растаяв в когтистых пальцах.
Четэри снял перчатку, чтобы выпачкать свою ладонь моей кровью. Боже правый! Ненавижу подобные выходки, и когда кровь моя стекает по коже, я тоже… не-на-ви-жу! Тошнота усилилась, желудок скрутило. Эдак хвостатый «хозяин» еще кое в чем измажется, если сейчас же не отступит на безопасное расстояние. И угрызений совести я испытывать не буду. Он все-таки отошел и прямо у меня на глазах проделал похожую процедуру с собственной шеей, предварительно отогнув край одежды. Я сглотнула и непроизвольно поморщилась, когда его рука стерла блестящий след только что выпущенной крови.
Черная ночь, красные всполохи пламени… Черно-красные разводы на его ладони. Зачем?
Загадка и выеденного яйца не стоила. Мужчины, вернувшись к столу, окружили его с трех сторон. Причем каждый остановился напротив одной из нас и, встав на колени, прижал окровавленную руку к каменной поверхности. Они что-то негромко говорили… Красивые голоса, завораживающие и оттого еще более жуткие. Я не понимала слов, но отлично осознавала смысл происходящего. В висках застучало, в душе похолодело, а на тело тяжелым грузом навалилась усталость. Словно в тумане, поняла, что больше не чувствую боли. Неужели рана чудесным образом затянулась? Вероятно. Однако липкий кровавый след неприятно холодил кожу, продолжая напоминать о случившемся. Меня передернуло, плечи содрогнулись и, словно отрезвляя, в лицо ударил сильный порыв холодного ветра. А потом… началось!
Обрывки странного пара поднимались все выше. Они постепенно закручивались в клубок, разрастались, и наконец взорвались ослепительной вспышкой. На миг окружающее пространство осветилось так ярко, что даже в закрытых глазах появилась неприятная резь. А когда я вновь отважилась поднять веки, на месте пропавшего пара висела огромная ярко-синяя туча. Она шевелилась и мигала молниями, словно живое, неподвластное человеческому пониманию существо, пойманное в ловушку пентаграммы. Неужели это и есть обещанный демон?
Рев, зародившийся в глубине грозового облака, очень быстро избавил меня от сомнений. А когда на поверхность синей массы, полыхавшей лиловыми всполохами, рухнуло нечто невообразимое, я с трудом удержалась от позорного крика. Вот ведь… небожителя вызвали, бараны рогатые! Неизвестное создание заняло своим огромным телом всю плиту, оседлав ее сверху, как шапка крема – пирожное. Странное сравнение, не правда ли? Ну а что вы хотите от голодной девушки, слегка обалдевшей от… нет, даже не от ужаса – от неожиданности! То, что я видела впереди, и правда напоминало «корзиночку», только «крем» был серо-голубым и чересчур подвижным. Четэри молча стояли в нескольких метрах от ритуальной плиты, не делая никаких попыток сдвинуться с места. Жаль, что они вовремя успели слинять, и беснующаяся на каменной поверхности тварь не отдавила им лапы своим нехилым, судя по виду, весом.
А зверюга-то хор-р-роша. Такую «красоту» в кошмарном сне не увидишь, а если и увидишь, то потом все утро заикаться будешь. Сначала я решила, что это комок гигантских пиявок необычной окраски. Потом поняла, что центральная часть существа является не просто местом срастания извивающихся конечностей, но еще и туловищем, на котором расположена большая волчья голова с истекающей слюной пастью. Размеры клыков приводили в тихий шок, как, впрочем, и их количество. Три глаза монстра яростно сверкали, осматриваясь вокруг, зубы громко клацали, а угрожающее рычание заставляло шевелиться волосы на моем затылке.
И вот это будет нас обнимать? Хранители в ночных ипостасях – просто ангелочки безобидные по сравнению с таким вот демоном. Чудовище извернулось, пытаясь достать щупальцем одного из мужчин. Тот непроизвольно отшатнулся, но не отступил. Серо-голубая «пиявка» недовольно дернулась и обвисла, не дотянувшись до цели. Невидимая преграда мешала вызванной твари разнести все вокруг, и это ее еще больше раздражало. Выгнувшись, монстр недовольно рыкнул, приподнялся на своих гибких конечностях и приготовился к прыжку. Я затаила дыхание, ожидая его дальнейших действий, но вместо яростного штурма магической стены, отделяющей нас от него, услышала тихий и чуть насмешливый голос из тучи:
– Спокойно, Боргоф, здесь все свои.
Взглянув на гибрид пиявок с волком, я чуть не подавилась нервным смешком. Ну точно… глюки. Наяву! Он… оно… короче, это послушно село, поджав лапки, и по-собачьи свесило длинный язык, после чего преданно посмотрело вверх совершенно невинными синими глазами. Не-э-эт, рано я себя жалеть начала, сей спектакль только начинается. И будет он по меньшей мере оригинальным.
Чудеса не заставили себя ждать. Воздух вокруг будто замер, огненные светильники перестали дрожать и дергаться, исчез ветер, а вместе с ним и холод местной ночи. Площадку словно накрыло незримым куполом, отгородив ее от окружающего пространства. Обнесенный валунами треугольник погрузился в безмолвие. Вокруг магического круга, расположенного внутри него, лазурными статуями застыли инициаторы происходящих событий. Ни звука, ни движения – будто время здесь замерло и мы замерли вместе с ним. Даже чудище не шевелилось, продолжая смотреть вверх. Желая развеять это странное ощущение, я помотала головой и чуть повела связанными веревкой плечами. Нет, мы не превратились в неподвижные скульптуры, просто нас почему-то отрезало от всего, что окружало площадку. Магия? Наверняка. Но чья? Четэри или зубастого клубка из пиявок? А вдруг все так и было задумано, просто мне, глупой, невдомек?
