Ярослав Денисенко - Пепелище славы
Сложение и вычитание северяне представляли и так. Растолковав оркам суть умножения и деления, Ривендор принялся объяснять им про массу, объем и плотность.
- Зря он это затеял, - проворчал Алангор по-эльфийски. - Объяснил бы, куда засыпать руду, а куда уголь, а дальше уже их забота. Все, чему он учит, повернется в войне против нашего народа.
- Когда я увидела орка в первый раз, то спустила тетиву без колебаний. Теперь - не знаю. Да, они отличаются от нас, они другие. Но это вовсе не те отвратительные существа, о которых нам твердили с детства.
- Это Шенгар тебя так очаровал? О да, он это умеет. Я тоже поддался на эту искренность… Пока не выяснилось, что от меня скрыли самое главное. Ну что же, не буду разочаровывать раньше времени.
- Да что ты прицепился ко мне с этим Шенгаром! Алангор, я тебя просто не узнаю, честное слово!
- А я изменился, знаешь ли. Может, ты не заметила… Я был художником и творил прекрасное. А теперь я слепой калека. Я всю жизнь мечтал посмотреть пещеры гномов - и вот я там! Только ничего не вижу!
- Для меня это тоже огромное горе, ты же знаешь! Но ты все так же дорог мне, несмотря ни на что!
- Это пройдет. Ты еще помнишь, каким я был раньше. И каким не стану никогда.
- Хватит! - разозлилась Нириэль. - У нас достаточно настоящих проблем, чтобы городить к ним еще!
- Точно. Иди проведай, как там наш больной урук-хай. Мне уже ничем не поможешь. А этот как поправится, здоровее прежнего будет.
У эльфийки аж в горле перехватило от возмущения.
- Да ты что - ревнуешь? К орку?! Это нелепо!
- Тогда почему от тебя только и слышно, что об урук-хаях и их делах? Целыми днями - Шенгар то, Шенгар это!
Нириэль в замешательстве прикусила язык. "А ведь и правда, - поняла она. - Мне совсем небезразлично, чем окончится эта затея с железом. Я даже не знаю, за кого больше переживаю - за нас, или Шенгара с его урук-хаями. Почему?"
- Наша жизнь зависит от того, добьются орки успеха или нет, - со вздохом сказала она. - Я старалась как лучше… А потом мне самой стало интересно. Наверное, я слишком увлеклась. Прости.
Алангор слабо улыбнулся и, поймав рукой ладонь Нириэль, тихонько притянул к себе.
- Пусть Ривендор ведет дела с орками. Я не знаю, как отговорить его. Но ты не лезь во все это, ладно?
Эльфийка кивнула, и лишь потом вспомнила, что художник больше не понимает жестов.
- Я постараюсь, - сказала она.
- Вы двое что-то от меня скрываете. Не буду допытываться, что именно. Я доверяю тебе и Ривендору как никому более, и если у вас есть причины недоговаривать, так тому и быть. Но также я чувствую, как сильно его это гнетет. Поговори с ним, Нириэль, прошу тебя. Прежде чем он не наделает непоправимого.
- Не знаю… У меня такое ощущение, что он уже сделал выбор.
- Как я и боялся, - вздохнул Алангор. - Что ж, остается лишь ждать и надеяться. И держись подальше от орков с их проблемами, хорошо?
- Я же сказала, что постараюсь!
- По крайней мере, обещание честное, - улыбнулся художник, зарываясь лицом в золотистые волосы лучницы. - Знаешь, чего я боялся больше всего?.. Не смерти, нет! Я думал, что никогда больше не увижусь с тобой!
Ривендор, тем временем, разошелся настолько, что поведал оркам принципы десятичной записи чисел. С этим дела прошли далеко не так гладко. Даже из тех, кто сообразил, что это такое, половина совершенно не понимала, зачем оно нужно. Кое-кто в принципе не мог представить чисел больше сотни-тысячи.
И лишь зеленоглазый коротышка, один из первых урук-хаев, встреченных по пути в пещеру - Ривендор не запомнил его имени - откатил из костра уголек и принялся с глубокомысленным видом расчерчивать пол, периодически переспрашивая некоторые из названных эльфом цифр.
Ривендор про него и думать забыл, пытаясь втолковать особо воинствующим невеждам о пользе записи в сложных расчетах, когда орк оторвал от начертанного свои кошачьи глаза.
- Выходит, этой печке нужно руды с хорошую гору, - сказал он. - А угля и того более.
Мерное клацанье подков отмеряло шаги по низкому, темноватому тоннелю, уходящему на запад. Остался за спиной уютный уголок, казавшийся покинутым совсем недавно. Здесь же явно бросались в глаза все триста лет запустения. Трещины в стенах и потолках, неисправное освещение. Едва ли треть матовых овалов испускали тусклые желтоватые лучи. Чем дальше Орог уходил, тем меньше таких становилось. Один из темных овалов оказался разбитым. Орк с любопытством заглянул внутрь и увидел уходящую вдаль прямую трубу с зеркальными стенами. Как работает эта штука, он не понял, но взял на заметку обязательно разобраться в будущем.
К ночи Орог устроил привал. На ужин пошли остатки припасенной рыбы, завтрак уже полностью состоял из яблок.
Следующий день нес с собой новые тревожные знаки. Целых светильников не осталось вовсе, пришлось зажечь факел, предусмотрительно сооруженный из подручных средств.
То и дело попадались просевшие участки пола, выпавшие из потолка огромные глыбы громоздились поперек дороги.
Все эти явления нельзя было назвать радостными. Чем дальше шел Орог, тем призрачнее становилась надежда на то, что центральная часть не затронута катастрофой.
В один неприятный момент он было решил, что путешествие окончено: факел осветил темную массу базальта прямо впереди. И все же, у самого пола в завале обнаружилась щель. Протиснувшись между полом и упавшим куском скалы, орк разглядел смутные очертания большого зала и длинную каменную осыпь.
С трудом протолкнув сквозь щель мешок с гномьими богатствами, Орог принялся спускаться вниз. Орк преодолел больше половины осыпи, когда ему показалось, что в зале присутствует слабый свет. Он затушил факел, чтобы удостовериться. Некоторое время потребовалось глазам, чтобы перестроиться на окружающий полумрак (эльф или человек назвал бы его кромешной тьмой).
И тогда Орог понял, что ошибся насчет зала. Место, куда он вышел, оказалось огромным тоннелем. Не веря собственному счастью, орк достал компас. Стрелка легла точно по направлению тоннеля.
Нет сомнений - это один из главных коридоров, прочерченных на карте жирными линиями. Проходящий по всем нижним уровням. Обвал, способный перекрыть проход такой величины, должен был повергнуть в бездну половину Лесистых гор - а сверху признаков подобного катаклизма не наблюдалось.
Сердце Орога радостно заколотилось. Дорога на юг свободна! Он выберется из этих пещер. Он подарит железо своему народу.
Урук-хаи молчали. И смотрели. Так, что Ривендору становилось очень нехорошо.
Несмотря на то, что именно десятичные числа и операции над ними помогли зеленоглазому прийти к выводу относительно масштабов предстоящей работы, о математике орки позабыли в первую очередь.
И, хотя эльф имел к новым трудностям опосредованное отношение, он прекрасно понимал, куда обратится первый гнев. Больше всего в этот момент ему хотелось выхватить меч и уложить как можно больше орков прежде, чем те нападут сами и порубят его на куски. К счастью, история с принцем в достаточной степени убедила златовласого воителя в необходимости хорошенько подумать, прежде чем махать оружием.
Мардок, до сих пор сидевший с совершенно несчастным видом (половина сказанного Ривендором казалась ему пустым набором непонятных слов), мигом преобразился. Вот уж в чем он разбирался превосходно, так это в напряженной обстановке близкого кровопролития.
Сорвавшись с места, Черный Клинок в мгновение ока очутился между медленно свирепеющими орками и их будущей жертвой.
- Шенгар предупреждал нас о возможных трудностях, - сказал он. - Мы сами решили пойти за ним!
- Что-то трудностей многовато стало, - заметил воин из клана Леденящая Смерть.
- Да, - вторил ему товарищ из Темного Пламени. - Никто не говорил, что нам придется таскать горы угля и руды… А потом проверять, получится из них что, или нет!
- Уж не потому ли он валяется третий день, что сообразил, как дело плохо? - предположил третий орк.
Харлак окинул неприязненным взглядом эльфа, потом нехотя поднялся на ноги и спокойным размеренным шагом вышел вперед, останавливаясь рядом с Мардоком.
- Получится, Темное Пламя, - ровным голосом произнес он. - Затем мы сюда и явились.
Ривендору припомнились рассказы об орочьих законах по избранию и смене военного вождя. Если посреди похода выясняется, что прежний вождь более не устраивает значительную часть клана, собираются противники и сторонники запятнанного недоверием предводителя. Теоретически, традиция позволяла уладить разногласия путем переговоров, но за всю историю существования Кланов случаи мирного решения можно было пересчитать по пальцам. Одной руки. (Справедливости ради, следует заметить, что переизбрание вождя в походе - вещь, все же выходящая из ряда, и до подобных крайностей дело редко доходило).
"Интересно, - подумалось эльфу совсем некстати. - Здесь ведь не один клан, а несколько, а Шенгар - не официальный вождь. Справедливо ли действовать тем же порядком?"
