Татьяна Андрианова - Танец с нежитью
— Я попробую.
И тут… Я почувствовала, как в глубинах катакомб, в старых склепах и темных логовах зашевелились они, дети тьмы, порождения ночи, чей удел — прятаться во мраке, питаясь кровью людей. Они распахнули глаза, хотя час для них точно неурочный, и полезли наверх, к свету, не обращая внимания ни на какие препятствия. Я увидела, как те, кто был в подземных конюшнях вампиров, злобно выли, бились телами о толстые решетки, пытались разогнуть их скрюченными от усилий пальцами, до крови прокусывали клыками губы, брызгали кровавой слюной на встревоженную охрану. Их пытались отогнать от решеток, заставить забиться в угол, но тщетно. Несколько вампиров и их людей-прислужников получили травмы острыми когтями и вынужденно были отступить, плотно перекрыв все входы и выходы из своих конюшен, и наложить чары тишины, чтобы невыносимый вой не привлек ненужного внимания.
Те же, кто не был защищен надежными стенами, коваными решетками и толстыми запорами, выбирались на свет из самых неожиданных мест. Из подвалов, погребов, старых колодцев, забытых входов в катакомбы, старого сена на чердаках. Посреди города и на его окраине. На кладбище и даже из закоулков императорского дворца, казалось бы, тщательно защищенного боевыми магами. Они шли на свет и вспыхивали, как масло для светильников. Но даже тогда, когда их тела горели, словно факелы, а все вокруг разбегались с воплями ужаса, они тянулись на зов в сторону склепа, пока не рассыпались в прах.
Кажется, я плакала. Потом судорожно всхлипывала на плече мага, когда уже не было слез, отвечая тем самым на извечный вопрос: «Умеют ли вампиры и упыри плакать». Умеют, конечно. Только, наверное, из-за количества прожитых лет у них для этого остается гораздо меньше причин, чем у живых, которые за свою короткую по меркам вампиров жизнь спешат чувствовать и тратят эмоции, не особо задумываясь над их ценностью.
Биннэт осторожно гладил мои короткие, с проплешинами волосы и бормотал нечто утешительное, что не особо помогало, но я все равно была ему за это благодарна.
— Гидая, — осторожно позвал он.
Я буркнула нечто нечленораздельное, означавшее: «Оставь меня в покое, маг, в печали пребываю», — и еще глубже зарылась лицом в складки его мантии.
— Гидая, они пришли, — не унимался он.
— Кто? — всхлипнула я, подумывая, что высморкаться очень хочется, а не во что.
Ну не в мантию же Биннэта. Слезы — еще ладно, а вот сопли — уже чересчур.
— Сама посмотри.
Я подняла лицо и уставилась в темноту комнаты. Как только я спустила заклятие с поводка и бросила в огонь последнюю горсть порошка, свечи вспыхнули и выгорели дотла, оставив после себя лишь лужи свечного воска. Но темнота для упыря не проблема. А сама проблема стояла как раз перед нами.
— Ну ничего себе, — пораженно прошептала я. — Как им это удалось?
— Сам удивляюсь, — согласился с моей оценкой Биннэт.
Глава 17
Они стояли во тьме комнаты у магического круга, как некие порождения ночи, еще не окончательно отделившиеся от нее, но уже вполне сформировавшиеся. Одежда из плотной черной кожи местами еще облегала мускулистые тела, но кое-где зияли прожженные проплешины. Волосы частично обгорели, плоть — тоже. Страшные солнечные ожоги изуродовали лица до неузнаваемости, и нельзя было сказать наверняка, кто стоит перед нами — мужчины или женщины. К какой расе они принадлежали, когда сердца их еще бились и они не прятались от дневного света, как сейчас? Сейчас ясно было лишь то, что их пятеро. Вооружение их было выше всяких похвал. У одного упыря — боевая обоюдоострая секира. У другого — боевой молот. У третьего — двуручный меч. У четвертого и пятого — парные мечи в чудом уцелевших заплечных ножнах.
Славненько. Может, они не станут ждать, пока я покину круг, чтобы объяснить мне, как нехорошо было с моей стороны тащить их по палящему солнцу, а уйдут гораздо раньше? Я вздрогнула от нехорошего предчувствия скорой физической расправы (не могу же я сидеть в магическом круге вечно) и сильнее прижалась к Биннэту.
— Кто это? — судорожно всхлипнула я.
— Полагаю, те, кто нам нужен, — потрясенно выдавил маг, стискивая меня в медвежьих объятиях. Все-таки иногда хорошо быть упырицей, иначе с таким энтузиазмом без переломов точно не обошлось бы. — Вот уж действительно, бойся своих желаний.
Я с трудом сглотнула и опустила глаза. Видеть обожженные лица было невыносимо до физической боли, а уж осознавать, что все это — дело рук моих, тем более. Что бы упыри ни натворили, но такое вряд ли заслуживают. И тут я увидела еще кое-кого, кто просто сидел, высунув розовый язык, и смотрел в мою сторону черными бусинами глаз. Причем сидел он ко мне спиной, я отчетливо видела во тьме его гладкошерстные, когда-то белые бока, теперь выпачканные налипшей грязью, и хвост, которым он слегка вильнул, когда заметил, что я на него смотрю.
— Кто-то свернул шею псу Эльмана, — удивилась я. — Кому это понадобилось?
— Ага. И притом, что голова у него теперь смотрит в другую сторону, он неплохо выглядит и практически улыбается. Скажи, это ты приложила к его воскрешению свою руку?
— Возможно, — неуверенно кивнула я.
Конечно, я некромантка. Но ритуал-то изначально был рассчитан на призыв упырей, а не на оживление собаки и превращение ее в жизнерадостного зомби.
— Слушай, если мы переживем этот день, возьми меня в ученики. Я буду очень послушным.
— Заметано, — согласилась я. — Интересно, а пес теперь всегда будет таким? Не то чтобы я сильно возражала, но выглядит слишком необычно, я бы сказала: странно.
И тут одна из молчаливых фигур с парными мечами просто наклонилась к собаке, обхватила ее голову руками и, хрустнув позвонками, вернула на место, предназначенное природой.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я, и в ответ получила легкий кивок головы. — Кажется, они готовы к диалогу.
— Не будь так наивна, дорогая, — поспешил развеять мои иллюзии маг. — Они упыри и к тому же безумные убийцы. Их ищут вампиры и оборотни, а своих создателей они вообще убили.
— Это не доказано, — отмахнулась я.
— Что тут доказывать?! — Маг даже встряхнул меня, видно, для пущей доходчивости своих слов. — Лорд Драак и леди Корделия мертвы. И это, на мой взгляд, самое лучшее доказательство. Ты только посмотри на них. Это же банда убийц. От их взгляда мороз бежит по коже. Их надо убить. Или дождаться вампиров, пусть сами их убьют. В конце концов, они же просили найти упырей. Мы и нашли. Наша работа выполнена.
Я решительно высвободилась из крепких рук мага и посмотрела на пришедших более внимательно.
— Нет.
— Нет?! Что значит нет?! Ты хочешь убить их сама? — уточнил Биннэт.
— На мой взгляд, ты слишком кровожаден для мага. Из тебя выйдет очень злобный некромант, — сообщила я, глядя в его медовые глаза. — Нет, я не собираюсь их убивать и вовсе не собираюсь дожидаться кого-то, кто сделает это за меня. Только посмотри на них. Они выглядят… — я замешкалась, пытаясь подобрать точное определение ощущения, возникшего, когда посмотрела в воспаленные от солнца и чудом уцелевшие глаза нежити, — как собака, которая приползла к хозяину умирать.
Биннэт воззрился на меня с непередаваемым удивлением.
— Собака? Ты действительно так считаешь? Хорошо. Тогда они точно примут любое твое решение. Если не можешь убить сама и не хочешь, чтобы это сделали за тебя вампиры, давай я это сделаю.
— Нет, — возмущенно тряхнула головой я и гневно толкнула мага руками в грудь, чуть не выбив его из круга. — Ты этого тоже не сделаешь. Разве можно причинить вред тому, кто ответил на твой зов и пришел, несмотря ни на что?
Глаза мага полыхнули гневом, желваки на скулах заходили, но он сдержался, хотя видно было, каких усилий это ему стоило.
— Дорогая, ты не думаешь, что смерть для них станет лишь избавлением? Ты посмотри, как они пострадали.
— Я буду за ними ухаживать, — уперлась я.
— О Всевышний! За что мне такое наказание?! В чем я провинился перед тобой в этой жизни или в прошлых? Или, может быть, родители тебя прогневили так, что ты наложил проклятие на наш род?! — взмолился Биннэт, возведя глаза к потолку.
Но Всевышний, видимо, был занят и отвечать на страстный вопрос мага не спешил. Может, он вообще не любил магов, и жрецы правы на этот счет. А может, Биннэту изначально не следовало связываться с упырицей. Не дождавшись от небес ответа, маг снова сконцентрировался на мне.
— Как ты себе это представляешь? — попытался воззвать к моему разуму он. — Они же не домашние любимцы, не хомячки, не котята и даже не пони. Это все равно что попытаться вырастить в домашних условиях дракона. Правда, драконы — разумная раса. А эти ребята сошли с ума еще при своем перерождении.
— Ну и что, — насупилась я. — Я буду о них хорошо заботиться. Лечить их, следить за ними…
— Ага. А еще ходить следом и хоронить трупы, — в тон добавил он.
