Сергей Лукьяненко - Школьный Надзор
– А этого никто бы не заметил! Я просидел всего часть урока, но, честно скажу, увлекся. Преподавать – вот ваше призвание. Никак не Инквизиция.
– Не понимаю, о чем речь, – тоже честно сказал Дреер. Первое замешательство прошло, и в своем классе он вновь чувствовал себя хозяином. – Вы кто?
– Меня зовут Константин Стригаль. Вряд ли это сейчас вам о чем-то говорит.
– Предположим.
– У вас будет еще один урок?
– У меня «окно».
– Отлично, меньше заботы. Тогда можем пообщаться.
Отрекомендовавшийся Стригалем сделал еле заметный жест, словно указывал в сторону двери. Дмитрий услышал легкий хлопок, а когда повернул голову, увидел, что та плотно прикрыта.
Конечно, можно было выдвинуть гипотезу, что этот Стригаль пришел не один, кто-то там у него стоял на входе и, уловив сигнал, затворил дверь. Подобно тому, как в комнату к поэту мог влететь ученый говорящий ворон, отбившийся от бродячего цирка или ярмарочного дрессировщика.
Но почему-то не верилось ни в то, ни в другое.
Насчет ворона проще было подумать, что тот на самом деле скрипел: «Nevermore!» А насчет пришельца… что тот закрыл дверь на расстоянии.
– Вы правильно подумали, – сказал гость.
Свеча, погашенная Дмитрием, опять зажглась. Сама собой.
– Не удивляйтесь. – Стригаль поднялся. – Вы все это знали. Даже сами могли и закрыть дверь, и зажечь огонь. Могли и намного большее.
– Кто вы такой? – спросил Дмитрий.
– Ваш коллега… в некотором роде.
Стригаль приблизился. У него были прямые темные волосы с явной проседью, совершенно белые виски и очень внимательные холодные глаза.
– Вы ничего не помните, – сказал гость. – Я был против того, чтобы возвращать память. Может быть, я сумею вас убедить без этого?
– В чем?
– В том, что другой мир, который смутно чувствовали романтики, существует. Но он холоден и не похож на прекрасную страну джиннов. Волшебники на самом деле живут не там, а среди людей. Их очень мало, примерно один на десять тысяч.
– И вы один из них? – Дмитрий наконец-то избавился от губки.
– Даже Эдгар Аллан По был одним из них. Только он не был полноценным магом. Не прошел вовремя того, что мы называем инициацией. Но он всегда ощущал иной мир. Мы называем его Сумраком, миром теней. Многие гадают, от чего умер По, но знают об этом только Иные. Он смог войти в Сумрак самостоятельно. Обычно, чтобы инициировать, нужен другой волшебник, только Эдгар По даже в потенциале был необыкновенным магом. Для них тоже есть свой термин, «маг-экзот». Их к тому же очень трудно выявить. По не знал, чем опасен Сумрак и как долго можно там находиться. Он слишком поздно вышел, и уровень глюкозы в крови катастрофически упал. Недаром есть версия, что По скончался от гипогликемии. Так и было, только виной всему отнюдь не алкоголь. Уровень глюкозы всегда падает в Сумраке.
– Интересная трактовка, – сказал Дмитрий.
– Присаживайтесь, – предложил Стригаль, как будто хозяином кабинета был он, а не словесник. – Мне просто неудобно было разговаривать с вами издали.
Он сам уселся за парту напротив учительского терминала. Дреер последовал совету.
– Вы же и рассказывали своим ученикам об этом еще прошлой осенью, – продолжил Стригаль. – Только вы вели не просто литературу, а Иную словесность.
– Иную?
– Это общее определение для всех, кто может входить в Сумрак. Среди них не только маги. Еще есть ведьмы, оборотни, вампиры…
– А эльфы, гоблины, тролли?
– Не более чем легенда, но с долей истины. В Сумраке облик постепенно трансформируется и бывает иногда очень специфичным. Отсюда и разные байки. В классе, который только что приходил к вам на урок, более половины учеников волки-оборотни и вампиры.
Дмитрий посмотрел на свечку. Очень хотелось как-то поиронизировать над словами гостя. Но самовозгорание фитиля этому не способствовало. Равно как и самозакрытие двери, и факт появления этого субъекта.
– Что же теперь с ними делать?
– Ничего, – ответил Стригаль. – Сейчас это обычные дети на самом-то деле. Как и вы – обычный человек. Понимаете, наставник, еще месяц назад это была школа для Иных. Здесь учили в том числе и магии. А вы были одним из двух надзирателей. Следили за тем, чтобы юные волшебники ничего не натворили.
– Одним из двух? – ухватил нить Дреер. – А кто второй?
– Виктор Павлович Лихарев.
– Наш начальник охраны? С ума сойти! А почему мы теперь не школа магии?
– Вы все потеряли способности.
– Логично.
– …И, чтобы не вызывать ненужной паники, Инквизиция заблокировала всем память.
– Какая Инквизиция?
Стригаль ответил не сразу, а задумчиво отбил какой-то мотив пальцами по столешнице. Ответ же был невпопад:
– Боюсь, память все же нужно восстанавливать. Иначе слишком многое придется объяснять, а время дорого. Хорошо, закройте глаза!
– Вы что, серьезно?
Магия магией, а терять пришельца из виду Дмитрий совсем не хотел.
– Закройте глаза, наставник Дреер, – повелительно и жестко повторил Стригаль.
Взгляд у него стал другим. А воздух в классе будто сгустился. Точнее, свеча рядом со словесником вдруг задымила так, что наполнила серой пеленой все пространство.
Почему-то в этом дыму не кашлялось, а наоборот, дышалось вполне нормально. Даже повеяло прохладой.
Отчего бы и не закрыть, подумал Дмитрий. Все равно хотел это сделать. Давно хотел…
– Откройте глаза! – раздался голос сверху.
Дмитрий увидел над собой потолок. Еще почувствовал, как кто-то постукивает кончиками пальцев по разным точкам на его голове. Внутри головы от этих манипуляций сделалось ясно… и даже гулко, будто мозги вынули, чтобы проветрить черепную коробку.
В поле зрения под непривычным ракурсом вплыл бывший старший надзиратель Стригаль. Теперь Дмитрий знал, кто это и как они расстались в школе год назад.
– Можете вставать. – Стригаль расправлял закатанные рукава.
Дмитрий лежал спиной на твердом, но твердое простиралось от затылка до подколенных ямок, а дальше ноги висели свободно. Он сначала приподнялся на локтях, потом сел, разминая шею.
Как оказалось, Инквизитор уложил его на парту.
– Что вы помните? – Стригаль уже надевал пиджак.
– Вас помню, – сказал Дмитрий, не глядя на Инквизитора, а озираясь по сторонам. – Лихо… Виктор Палыча то есть. Эдгара По… и других тоже…
– А экскурсию в Санкт-Петербург помните?
– Конечно. – Дмитрий схватился за грудь, как будто нащупывал застарелый шрам.
Замер в недоумении.
– Не старайтесь, – сообщил Инквизитор. – Вы не можете видеть сквозь Сумрак и входить в него. Но я вам и так скажу. У вас больше нет ни одного знака Карающего Огня.
– Почему?
– Стерлись, – пожал плечами бывший глава школьного Надзора.
– Как это?
– Есть одно предположение. – Стригаль сам присел на краешек парты и скрестил руки на груди. – Но сначала вы, наставник Дреер! Что случилось после возвращения из Петербурга?
– Да ничего… – Дмитрий покусал губы. – Все разъехались на каникулы, я улетел в Прагу, экзамены сдал. Лихо… Виктор Палыч говорил, что ему линии вероятности что-то не нравятся. Но ничего такого вроде бы не было. Потом я приехал, даже литературу стал вести между делом…
Он замолчал.
– А дальше?
– Дальше почему-то ничего нет. – Словесник постучал себя пальцем по лбу. – Как будто вот тут помню, а тут уже не помню.
– Вы помните, как из школы исчезли восемь учеников? Семь Темных и одна Светлая?
– Нет. – Дмитрий покачал головой. – А что тут, к лешему, все-таки случилось?
– В один тихий сентябрьский день вся школа вдруг потеряла магические способности. И взрослые, и дети. Никто не мог войти в Сумрак или даже видеть и слышать через него. Лихарев тут же связался с Прагой по обычной спутниковой телефонной линии. Мы прибыли, всех допросили и выяснили, что не хватает восьмерых Иных. Правда, не все из них были в школе в «час икс». Волкулаки Буреев и Саркисян просто опоздали к началу учебного года. Однако потом они все равно не явились. Дома же их родные были уверены, что дети в школе. До выяснения всем пострадавшим временно заблокировали участки памяти о том, что они – Иные, а не люди. Но самое главное – как именно удалось превратить всю школу в обычный интернат? Наши эксперты сначала думали, что был наложен коллективный блок магии. Такое в принципе возможно. Однако все оказалось еще интереснее. Вам знакомо понятие внутренних магических часов?
– Это я помню. Было у нас в билетах.
– Так вот, у всей школы эти внутренние магические часы были обнулены. Все равно что смотать пробег у автомашины. Однако машина от такой процедуры новой не станет. А вот Иной возвращается в состояние «до инициации». Ничего не напоминает?
Конечно же, напоминало. И отсутствие знака Карающего Огня ничем не связывало. Но Дмитрий молчал.
– Не нужно отпираться, Дреер. Это не допрос. Мы тщательно провели дознание по отсутствующим ученикам. Куратор от Инквизиции дал нам информацию. Дознание – это исключение для знака Карающего Огня. Вы же сами его так наложили.
